Женить принца
Шрифт:
– О нет… - вздохнул королевский секретарь.
– И это не говоря уже о том, что любой служащий во дворце просто-напросто сдаст вас. Меня. И его величество заодно.
Скалигерри почесал нос. В таком ключе данную ситуацию он как-то не рассматривал.
– И что делать, Гаральд?
Придворный лекарь снова вздохнул, тяжелее прежнего…
– Его величество несчастен. И очень голоден. А главное – ему что-то запретили! Вы же его знаете. Теперь добиться мяса и алкоголя – это уже дело принципа. И я пошел к вам именно потому, что не хочу навредить!
Новый душераздирающий
– Вот удерет он из дворца. Доберется до ближайшей таверны. Выпьет вина, съест жареный окорок…
– Только не сухое вино, - застонал Гаральд. – И не жареное!
– Тогда что? – вкрадчиво, чтобы не спугнуть, спросил Скалигерри.
– Печеное. Печеное мясо. Немного соли. Можно травы. Немного! Но – заклинаю – ничего острого! И чтобы королева не узнала. И… на какой кухне?
– Можно попробовать у меня. Особняк не так далеко.
– А как внести? Оно же пахнет!
– Придумаем. А… Алкоголь?
Лекарь посмотрел на королевского секретаря так, будто тот вонзил ему нож в печень и провернул несколько раз.
– Гаральд. Символически. Чтобы его величество успокоился!
– Столовую ложку?
– Не больше!
– Коньяк попробуйте.
– Отлично.
– И – если что – я вас сдам!
– Всенепременно!
И они раскланялись, на самом деле, совершенно довольные друг другом.
У Дарии сегодня ничего не получалось. Гром то не поднимался в галоп, то застывал перед препятствиями, то сбивал жерди. От тренировочного забега мэтр Френсис Ди их попросту отстранил.
– Вы устали. Оба, - и он покачал головой.
Наверное, надо было просто остановиться. Завершить этот день, чтобы завтра начать все сначала.
Но…
Дария настояла, чтобы ей позволили отработать тройное препятствие: два барьера разной высоты и широкую канаву. Гром всегда делал с удовольствием. Девушка чувствовала, что ему нравиться взвиваться вверх практически в места, словно крылья выросли за спиной!
Но не сегодня.
Нет, Гром прыгнул, но Дария, сильно подавшись вперед, чуть не вылетела из седла. Все было неправильно! Но признать себя побежденной и просто сойти с дистанции? Ну, уже нет!
Канаву она преодолевала, вися на ремне, который обвивал голову коня, под разгневанное ржание.
– Прости, Громушко! Прости!
Конь потихоньку сбавлял ход, пока не остановился. Она разжала горевшие от боли руки и сползла на землю. Прямо под ноги коню. Тот обеспокоенно посмотрел на нее, словно хотел сказать: «Что с тобой сегодня? Почему старших не слушаешь?»
Девушка поцеловала коня в склоненную морду.
Гром тяжко вздохнул – и отошел подальше от этой ненормальной, но такой любимой девчонки.
– Что?
– Как?
– Живой?!
К ней подлетели Патрик и мэтр Ди.
А на горе-жокея напал беспричинный смех. Истерика. Ну, такие у них были перекошенные лица – просто умора!
– Головой двинулся? – спросил Патрик почему-то у Грома.
– Фррррр! – ответил ему конь, и все отчетливо услышали, что ничем всадник не бился – потому как он – скакун приличный. Но мозги в головушке пора проверить. Во избежание.
–
Послушайте, юноша! – мэтр покачал головой.Дария поднялась и постаралась подавить истерический смех. Получилось плохо. Внутри все булькало, коленки тряслись, в голове звенело.
– Да что с вами?
– Не знаю! – она села на землю, обхватила колени руками.
– Что с ним? – вдруг заговорил его высочество, и смех, что до сих пор невозможно было унять, застрял в горле. – Я вам скажу, что с ним, метр. Он просто дрянной мальчишка, не ценящий то, что ему дали. Он чуть не угробил коня, которого ему доверили сводные сестры. А этот конь – все, что у них есть! Еще одна подобная выходка – я отберу коня и отдам Хелен!
Принц запнулся, увидев слезы в глаза Барта. Махнул рукой и зашагал прочь.
– Барт… - начал мэтр Ди.
– Не надо. Его высочество абсолютно прав. Я…
Дария тяжело поднялась на ноги, взяла Грома за повод и побрела прочь, сгорбившись, как двухсотлетний старик.
– Бааарт, - окликнул его мэтр, размышляя о том, какая муха укусила этих двоих?
И мальчишку, который сам на себя был сегодня не похож и принца, что, увидев, как бастард Адорно рухнул с коня – просто голову потерял.
– Все завтра, - нашла в себе силы обернуться Дария. – Завтра – я смогу!
Оставила Грома в охраняемой конюшне, пересела на коня, что ей выдали. Буланый на обратном пути сам выбирал аллюр. Он то тащился шагом, прислушиваясь к страдающему шмыганию носом, то пускался рысью, когда вспоминал, что он породистый и чистокровный. Всадник на его спине ни на что не реагировал.
Лишь вздрогнул, когда на повороте около реки им наперерез выскочили четыре тени.
– Ты попал, птенчик!
Хриплый голос. Черные плащи и маски. Мощным рывком чья-то рука выдернула Дарию из седла и отшвырнула подальше от коня. Тот нервно заржал и поскакал прочь.
«Удрал! Не Гром же!» - успела подумать. Потом была земля, боль и все. Темнота…
Глава двадцать третья
– Вон! Слышите?! Вон отсюда! И перестаньте стоять у меня над душой!
Скалигерри уже слышал раздраженный голос его величества, а ведь королевские покои были далеко. Чтобы дойти до них, надо пройти картинную галерею. С портретов на секретаря укоризненно смотрели предки его величества. Одни были недовольны тем, что он потакает слабостям повелителя, другие – что он делает это недостаточно быстро, и их славный потомок вынужден страдать.
– Теперь я понимаю, как возникают бунты и заговоры! – продолжал гневаться король. – Не будь я сам королем, я бы поднял восстание!
Скалигерри прибавил шагу. Что там еще случилось?!
Слуга забрал у его величества бумаги, поставил вместо них на столик тарелочку с невнятным белесым варевом.
Король, услышав знакомые шаги, вскинул голову. Но, увидев, что в руках Скалигерри нет съестного, только портфель с бумагами, на мгновение поник, но тут же снова разгневался:
– Уберите это! – ткнул правитель пальцем в варево.