Женитьба дядюшки Жиля

– С чего бы это вдруг? – не понял Рокелор.

– Нужно же как-то платить за то, что хочешь получить. Знаете, у нас, магов, это напрямую зависит – если ты взял, но не расплатился, то отдача будет скорой и сильной. На самом деле у не-магов всё так же, просто они не обращают внимания, пока ту отдачу не получат. Берут, берут, ещё берут – даже больше, чем им нужно, на самом-то деле, а потом оказывается, что лучше было бы не брать вовсе. Так вот, средство не магическое, это травяной настой с добавлением какого-то минерального сырья, используется в лекарской практике в некоторых местах на Срединном море. Раны ваши не исцелит, но терпеть будет попроще, - и Лионель достал из поясной сумки флакон прозрачного стекла с ярко-голубой жидкостью. – Три капли – и боль уходит. На некоторое время, конечно же, не навсегда.

– На… какое время? – неуверенно спросил Рокелор.

– Зависит от крепости организма и тяжести заболевания.

Пленный король помолчал некоторое время… А потом кивнул.

– Хорошо. Спрашивайте, что вам там надо.

– Давно бы так, - кивнул Лионель и поставил флакон на прикроватный столик. – Более того, могу вам накапать в воду хоть прямо сейчас – чтобы говорить проще было.

– Делайте, - кивнул Генрих.

После принятия лекарства он как-то даже посвежел лицом – хоть и морщился, когда пил, вкус у этой дряни тот ещё. Но работает, Лионель испытывал на себе, было дело.

– Так вот, мне бы послушать, что думает о Лакурах, как о вассалах, их сеньор. Я, знаете ли, только пару дней назад узнал об их существовании, а вдруг о них стоит что-нибудь знать?

– О них или об их вечной тяжбе с Эскарами? – усмехнулся Рокелор.

– Всё, что есть, - кивнул Лионель. – Вечная тяжба… это любопытно. Особенно – если смотреть со стороны.

– На мой взгляд, Эскары могли бы и поделиться. Всё же, первый Лакур ушёл когда-то через горы без гроша в кармане, а кровь, говорят, не водица. Не по-людски с ним поступили, если по мне. Но и Лакуры уже могли бы успокоиться – последние два поколения они наши придворные маги.

– Вот как! Они сильны, или нет других?

– И одно, и другое. Может быть, вам их силы покажутся незначительными, но – они погодники, понимаете, а для путешествий и вообще хозяйства в горах погода – это важно. Конечно, им далеко до его высочества Жиля де Рогана, но – уж какие есть.

– А что дядюшка Жиль? – надо же, и там успел отметиться!

– Вы не знаете этой истории? Он был довольно молод, когда его занесло в наши края, а мой отец, тоже весьма молодой тогда, воевал с арагонским принцем Фердинандом, соседом с той стороны границы, за какую-то не то горку, не то речку – ну, вы понимаете. И его высочество весьма помог отцу – призвал какой-то страшный град, и этот град вперемешку с ливнем едва не утопил войско принца Фердинанда в грязи с концами, и их маленькая война на том закончилась. Поэтому погодники в наших краях – на вес золота. Поэтому я весьма ценю Лакуров, раз уж они это умеют. И буду их поддерживать против родичей с вашей стороны – сколько будет нужно.

Вот как, значит. Ценные звери. И Генрих не глуп, раз способен их оценить и воздать им по заслугам.

– А что скажете про Эскаров?

– Про нынешнего – ничего хорошего. С его отцом можно было договориться о поставках серебра, моему отцу это удавалось, да и мне, в общем, тоже, а нынешний умеет только одеться, облиться духами да начернить глаза, - фыркнул Генрих. – А добро, знаете, любит пригляд, и я не знаю, ведётся ли там вообще сейчас какая-то добыча. И на что роскошествует при дворе Эскар – не знаю тоже.

– По-вашему, ему не на что?

– Я был в Рокелоре зимой и в начале весны, а возвращался как раз через земли Эскаров. Я помню, какими они были при отце нынешнего графа – если и не как у принца Лимейского, то тоже в неплохом состоянии. Так теперь этого и в помине нет.

– Любопытно, - согласился Лионель.

Ему чем дальше, тем больше уже хотелось посмотреть своими глазами – и на владения Маргариты, и на магов-погодников, и на её беспокойных соседей.

– А что там за история про какой-то драгоценный камень немыслимой ценности? – вспомнил Лионель напоследок.

– Не слышал, - пожал плечами Генрих. – Врут, наверное. Какие там камни – в наших-то горах?

Врут – так врут. Лионель собрался уходить и поднялся.

– Благодарю вас, Генрих.

– Не стоит, - скривился он. – А супруге моей передайте при случае, что если мы увидимся ещё – то ей не жить.

– И не подумаю такое передавать, - улыбнулся Лионель.

Если Рокелор решил, что боль ушла навсегда – его ждёт сюрприз. Нет, не навсегда. И когда действие лекарства закончится – ему придётся несладко. Но почему-то Лионелю его было нисколько не жаль.

За завтраком к Мадлен и девочкам присоединилась её величество Маргарита.

– Знаете, Мадлен, давайте займёмся косметическими и украшательскими процедурами, - говорила она, сверкая глазами.
– У меня есть чудесная книга, там описано множество рецептов. Можно брать и пробовать, что вы об этом думаете?

– А все компоненты для них у вас тоже есть? – улыбнулась Мадлен.

– Кое-что есть. А если вдруг чего-то нет – мы же можем попросить, чтобы для нас нашли! И знаете, ещё нам бы позвать госпожу Жакетту. Она неплохо разбирается в этом вопросе, и кое-что может присоветовать – очень даже по делу.

– Но сможет ли она к нам добраться? – усомнилась Мадлен.

– Если не сможет – так и скажет, да и только, - пожала плечами королева. – Она не из тех, кто будет молчать и мяться, и если у неё дела – то у неё дела.

Это точно! У госпожи Жакетты было очень много дел – она и училась целительству, и посещала со своим наставником какие-то больницы – потому что, говорила, там у неё практика, и ещё командовала хозяйством в принцевом доме! Интересно посмотреть, что там за дом. И какой-то очень уж большой кот.

Впрочем, наверное, они это увидят.

Связываться с госпожой Жакеттой пришлось как раз Мадлен – самой Маргарите это было недоступно, а у Мадлен теперь имелось для связи и других надобностей чудесное зеркало из Фаро. И Жакетта с лёгкостью согласилась – да, она попросит Орельена доставить её в дом его преосвященства, но – чуть позже, ближе к обеду, или даже после него, потому что сейчас все они собираются ко двору – там какое-то событие, Орельену прямо велели быть, а остальные просто всегда должны привутствовать на самых значимых событиях. Её господин Жиль тоже берёт с собой, и, кроме того, у неё пациент выходит сегодня в люди – монсеньор герцог Лимейский прибыл в столицу впервые после перелома ноги. О да, он ходит, но – с посохом, подобно господину Жилю, смеялась Жакетта. Так что как только его величество их всех отпустит, так они и появятся.

Господин Жиль сегодня даже ночевал у себя дома – сказал, что у него вся придворная одежда там, и Венсан тоже там, но недалёк тот день, когда закончатся все эти брожения туда-сюда. К слову, сорочку-то Мадлен ему починила и отдала – сколько-то ещё прослужит, а дальше поглядим. Вдруг она тоже чего-то стоит в этом вопросе, как мастер?

В общем, после завтрака её неугомонное величество взяла двух своих камеристок и Одиль, и они притащили прямо в гостиную большой сундук с множеством разных мешочков, флаконов и флакончиков. Конечно же, все три девицы Мадлен очень скоро возникли рядом с тем сундуком. Аделин интересовало – нет ли там магических средств, Мари – как всем этим пользоваться и что выйдет в итоге, а Шарлотта под шумок стащила флакон из невероятно красивого синего стекла и любовалась им на лавке у окошка. Более того, в гостиную робко заглядывали две местные юные девы – Сесиль и Сюзетт Рокар, и добрая госпожа Маргарита разрешила им тоже зайти и присоединиться. Они вежливо поздоровались и тихо сели в уголке.