Женщина четвертой категории

Даже в кожаное кресло – и то не надо, потому что идея чересчур очевидна… Конечно, можно отдать кресло кому-то на сохранение, но где шанс, что по следу этой мебели не устремятся ищейки с пистолетами?

Так, может, полмиллиона баксов все еще в квартире?

Юлька могла знать одну важную вещь – попытался ли кто-либо покуситься на египетского быка, которого я передала ей в метро. Если да… то что?

Нет, не получается из меня Яши Квасильевой!

Решив, что из Юльки наверняка удастся извлечь хоть какую-то информацию, я поехала в больницу. В конце концов, повторный обыск Натальиной квартиры может и подождать.

По дороге я останавливалась у всех лотков и набирала еду в пакет. При этом благословляла оболтусов, толкнувших черный монолит за тысячу баксов. Мои комиссионные пришлись весьма кстати!

Дежурный врач посмотрел на мой пакет, почесал в затылке и попробовал его приподнять. Не вышло.

– Вы кем работаете? – уважительно спросил он.

– Дворником.

– А-а… Ничего этого нельзя.

– Откуда вы знаете, что в пакете? – взвилась я. – Вы же туда даже не заглянули!

– Яблоки, бананы, киви, йогурты, творожок «Нежность», две буханки черного хлеба и шесть нарезок копченой колбасы.

Я обалдела – это что же, человек-рентген? Человек-сканер?

Нет, просто врач был со стажем. Он знал – несут первые подвернувшиеся под руку витамины, а кроме них – то, что можно хранить не в холодильнике, откуда непременно стянут, а в тумбочке у кровати, или же, в идеальном варианте, под матрацем.

– Там, под бананами, у вас клюквенный морс есть – его можно, полстакана, – сказал врач и позволил мне войти в палату.

Конечно, я ожидала, что Юлька выглядит не лучшим образом, но совершенно не ожидала, что она вообще никак не выглядит. Сначала мне показалось, что на огромной кровати никого нет, а просто плоско лежит одеяло, под которое уходят разные трубочки. Потом посреди полушки раскрылись два глаза.

Юлька больше не олицетворяла собой тот тип цветущей женской красоты, который мужики, словно сговорившись, определяют одним словом: «корова!» Глаза – да, глаза остались, а налитые щеки опали и по цвету идеально соответствовали желтоватой подушке.

– Юля, Юленька! – прошептала я, приближаясь. – Юля, это я, Люстра…

Бескровные губы зашевелились.

– Ба… ба… ба… – произнесла Юлька.

– Бабушка? – догадалась я. Египетская царица не приходилась Юльке родной бабкой, но, возможно, Юлька с детства привыкла ее так называть?

– Вну… вну… вну… – прошептала Юлька.

– Внучка? – тут уж я удивилась. Может, Юлька бредит и сама себя зовет?

– Пи… пи… пи…

– Пить? Это я сейчас! – я взяла поильник с длинным носиком, налила туда морс и влила немножко Юльке в рот. – Юля, ты видела, кто на тебя напал?

– Ба… ба… ба… – бормотала Юлька.

– Ты что? Ты хочешь сказать, что в тебя стреляла Клеопатра?

– Вну… вну… – бормотала Юлька.

Я поняла – это «внутри»! Что-то было спрятано внутри, и из-за этого загадочного предмета в Юльку стреляли! Так, значит, баксы все-таки попали к египетский царице? Но как? В животе быка? Или это были уже не баксы, а какой-то связанный с ними документ, и Наталья спрятала его в портрет рыжей голой красавицы?

Но кроме «ба» и «вну», я от Юльки ничего не добилась.

В конце концов меня выперли из палаты.

Я ехала домой, сильно озадаченная. Юлька то ли беспокоилась о Клеопатре, то ли хотела ей что-то рассказать. Но что? Назвать убийцу? Сообщить, где спрятаны деньги? Но если она это знает – то и она, выходит, по уши увязла в этом деле?

Стоп! Как вообще сюда впуталась Юлька?

Она приперлась аккурат через три минуты после того, как убили Наталью! И очень хотела попасть в квартиру. И очень недоумевала, когда я не впустила ее.

Юльку прислали!

Я вдруг поняла это совершенно ясно.

Не отдельно Новогиреев и не отдельно Крупский обнаружили подделку, а оба разом! И оба, не сговариваясь, стали возвращать свои денежки! Я имею дело не с одной бригадой киллеров, а с двумя! Этого только недоставало…

То ли Крупский, то ли Новогиреев нанял Юльку, чтобы она произвела обыск в теткиной квартире. А потом заказчик, уверенный, что она нашла и прикарманила деньги, велел ее пристрелить!

Я не была уверена, что тут концы с концами сходятся, но пока версия была вполне логична. Даже чересчур логична…

Я к тому клоню, что Яша Квасильева никогда не берет верный след сразу, точнее, она его берет, но мыкается вокруг да около, пока не прибудет полковник Запердолин и не объяснит ей, что к чему. А я что-то слишком быстро разобралась… Это что же – и классического удара по затылку не будет?

А что, если Юлька успела спрятать деньги в логове Клеопатры? Среди древнеегипетских прибамбасов? Допустим, баксы все же были в тысячных или десятитысячных бумажках, допустим, они оказались или в быке, или в картине. И бедную Юльку подстрелили именно потому, что она не хотела отдавать деньги? Вот что означает «вну»! Внутри какой-нибудь дряни, которой египетская царица до потолка забила свое жилище, именуемое пирамидой!

Когда я приехала домой, Партилена там, понятное дело, не было. Поскольку он уже знал про взбесившуюся Натальину маменьку, я оставила ему записку «Поехала к Клеопатре, вернусь поздно, обязательно найди Хреновато!». Я хотела, притворившись какой-нибудь древнеегипетской жрицей, выпытать у Клеопатры подробности, связанные с Юлькой.

А куда я могла пойти за прикидом древнеегипетской жрицы? Да только к Агнессе Софокловне! У нее висят шторы, которым самое место в какой-нибудь пирамиде. И тапки хивинского эмира тоже придутся кстати. Если я завернусь в штору, а на голову надену хрустальную вазу для фруктов, которая постоянно торчит на столе у милой старушки, то, может, за какое-нибудь пирамидальное чудище и сойду.

– Детка, поверьте мудрому совету, проведите сегодняшний вечер дома! – вдруг сказала Агнесса Софокловна. – Мы можем телевизор вместе посмотреть. Вы мне Яшу Квасильеву вслух почитаете!

Я задумалась – с одной стороны, обожаю читать вслух гениальные романы, с другой – повеяло многообещающей мистикой.

Если Яше в процессе следствия кто-то что-то нехорошее пророчит, умоляет не вмешиваться, указывает на плохое расположение звезд, то в следующей главе ей обязательно чем-нибудь треснут по затылку, в мыслях наступит прояснение, а там, глядишь, и полковник Запердолин подоспеет.

Я посмотрела на старушку – кто ее разберет, она всерьез предостерегает, или простудой мается. Понять ее нетрудно – ей приятнее провести вечер со мной, а не в одиночестве, да я же заодно и Дюшку выгуляю. Вон – стоит, кутается в многоместный халат, один нос видно.

Конечно, Агнессу Софокловну жалко, но ведь и Лягусика надо спасать!

Я пообещала доделать кое-какие дела и тут же прийти, а сама помчалась на метро.

Ничего, что на мне не намотана штора, а обута я в простые босоножки. Буду гудеть загробным голосом – авось и сойду за древнее египетское чучело!