Женщина в клетке

Он втянул в себя воздух, захохотал и отхаркнул мокроту.

— Да, спасибо, копия меня вполне устроит. Счет можешь прислать на мой отдел. — Карл протянул фотографу визитную карточку.

Тот посмотрел на негативы:

— Нет, все правильно. В тот день не случилось ничего выдающегося. Но у Мереты Люнггор вообще ничего такого нельзя было поймать. Разве что летом в прохладную погоду торчащие под блузкой соски. За эти снимки мне неплохо заплатили.

Снова харкающий смешок. Хозяин лаборатории направился к небольшому красному холодильнику, непрочно стоявшему на железных банках из-под химикалий. Достав бутылку пива, он сделал движение, словно предлагал гостю выпить, но опустошил емкость еще быстрее, чем Карл успел отреагировать.

— Сенсацией стала бы фотография, на которой она была бы заснята с каким-нибудь любовником, — сказал Йонас, пытаясь найти, чем бы еще залить жажду. — За несколько дней до этого мне показалось, что я ее подловил.

Захлопнув холодильник, он взял папку и пролистал кармашки немного вперед:

— Ну, зато вот тут есть фотография Мереты, беседующей в кулуарах фолькетинга с несколькими представителями Датской партии. С этих негативов я даже снял контактные копии. — Он ухмыльнулся. — Я заснял это не ради того, чтобы увековечить беседующих, а ради той, что стоит на заднем плане. — Он указал на даму за спиной у Мереты. — В таком формате это не очень хорошо видно, но ты потом посмотри, когда получишь увеличение. Она же была по уши влюблена в Мерету Люнггор, эта ее новая секретарша.

Карл наклонился, чтобы рассмотреть поближе. Да, это действительно была Сёс Норуп. Совершенно неузнаваемая — если сравнить с тем, какой она выглядела под бдительным оком своей сожительницы в Вальбю. В совершенно ином настроении.

— Я, конечно, не знаю, было ли между ними что-нибудь или это только секретарша была не той ориентации. Может, этот снимок когда-нибудь и даст какой-то прибыток? — произнес он, переходя к следующему кармашку с негативами. Вот он! — Хесс ткнул влажным пальцем в пластиковую упаковку. — Я же помнил, что это было двадцать пятого февраля, в день рождения моей сестры. Я еще подумал, что сделаю ей какой-нибудь хороший подарок, если эта фотография окажется золотым дном. Вот, смотри.

Он вынул пластиковый пакетик и положил на подсвеченную поверхность:

— Вот они, те кадры, о которых я говорю. Тут она стоит на ступенях Кристиансборга и разговаривает с каким-то мужчиной. — При этих словах Хесс ткнул в верхнюю фотографию. — Взгляни на этот снимок. Тут же сразу видно, что она взволнована. Что-то такое в глазах, отчего сразу понимаешь, что ее затронуло.

Он протянул Карлу лупу. И как можно что-то такое разобрать на негативе? Вместо глаз на нем два белых пятна.

— Она заметила меня, когда я ее снимал, так что я сразу смылся. По-моему, она даже меня не разглядела. Я потом попробовал сфотографировать мужчину, но не удалось поймать его спереди, так как он направился со двора другим путем, в сторону моста. Но это, похоже, была случайная встреча — просто он как-то ненароком ее затронул. Многие бы на его месте постарались сделать то же самое, если бы им это сошло.

— У тебя есть контактные копии этой серии?

Хесс снова чуть не рыгнул, но удержался. Наверное, в горле у него все горело.

— Контактные копии? С удовольствием сделаю для тебя прямо сейчас, а ты пока сбегай за пивом, а?

Карл кивнул:

— Только ответь мне сначала еще на один вопрос. Раз уж ты так мечтал заполучить снимок Мереты с каким-нибудь любовником, то, наверное, фотографировал ее и возле дома в Стевнсе?

Хесс, не отрываясь, внимательно рассматривал предыдущие кадры:

— Конечно. Сколько раз там бывал!

— В таком случае ты должен был ее видеть в обществе брата-инвалида Уффе.

— А как же! Много раз видел. — Хесс отметил крестиком один из кармашков с негативами. — Вот тут по-настоящему хороший снимок Мереты с этим мужчиной. Я могу дать тебе копию. Ты знаешь, кто он такой? Если да, то расскажи мне, когда придешь, ладно?

Карл снова кивнул:

— Но почему же ты тогда не сделал хороших снимков Мереты с братом, чтобы весь мир узнал, почему она всегда так спешит из Кристиансборга домой?

— Я так не сделал, потому что у меня в семье тоже есть инвалид. Моя сестра.

— Но ты же профессионал и зарабатываешь этим на жизнь.

Хесс тупо посмотрел на Карла. Если сейчас не принести ему пива, то не дождешься никаких копий.

— Знаешь что, — ответил фотограф, мутным взглядом уставившись в глаза Карлу. — Будь человек даже последним подонком, какие-то остатки самоуважения у него имеются. А ты что думал?

От станции «Аллерёд» Карл отправился пешком по пешеходной улице и с огорчением убедился, что окрестности принимают все более убогий вид. Бетонные коробки, закамуфлированные под здания типа люкс, уже выглядывали из-за Квикли, и скоро старинные низенькие домики на той стороне улицы тоже исчезнут. То, что раньше как магнитом притягивало взгляд, превратилось в туннель из разукрашенного бетона. Еще два-три года назад он бы поклялся, что этого никогда не случится, и вот уже это безобразие вплотную подступило к его городку. Чиновники везде постарались — бесценные городские пейзажи загублены.

Дома, в Рённехольте, компания любителей гриля снова развернула бурную деятельность, впрочем, погода этому способствовала. Сейчас было 18 часов 24 минуты 22 марта 2007 года — вот оно когда, оказывается, весна по-настоящему вступила в свои права!

Мортен Холланд в честь сегодняшнего торжества облачился в свободное одеяние, которым прибарахлился в Марокко. В таком парадном наряде можно в два счета основать какую-нибудь новую секту.

— Карл, ты как раз вовремя подоспел, — сказал он, щедро накладывая на тарелку жареные свиные ребрышки.

Его соседка Сюссер Петерсен, похоже, изрядно наклюкалась, однако не роняла достоинства.

— Все, скоро мое терпение кончится. Продаю все к черту и переезжаю отсюда. — И она как следует приложилась к своему бокалу с красным вином. — У нас в управлении мы тратим больше времени на заполнение идиотских формуляров, чем на помощь проживающим в городе гражданам. Карл, ты это знал? Пускай бы самодовольные господа из правительства сами так попробовали! Если бы им пришлось заполнять формуляры на каждый бесплатный обед и шоферов, и на бесплатное жилье, и на всякие надбавки и бесплатные поездки, и бесплатных секретарей, и вообще на каждый чох, у них не оставалось бы времени ни пожрать, ни поспать, ни на всякие там разъезды и вообще ни на что. Представляешь себе? Если бы премьер-министру пришлось пыхтеть над формулярами и ставить галочки, о чем он будет разговаривать с министрами, никакие бы совещания не могли состояться. В трех экземплярах, напечатанных на компьютере, который работает через день! Да если бы ему еще приходилось сначала посылать все на визирование какому-нибудь чиновнику, прежде чем выносить какой-то вопрос на обсуждение. Он вообще бы ноги протянул!

Она захохотала, запрокинув голову. Карл кивнул. Скоро разговор перейдет на то, имеет ли министр культуры право затыкать рот средствам массовой информации, да и вообще — по какому праву кто-то там позволяет себе разорять больницы, всю налоговую систему, если на то пошло! И эти разговоры будут тянуться до тех пор, пока не кончится вино и мясо.

Он приобнял Сюссер, потрепал по плечу Кенна и, забрав тарелку, удалился к себе наверх. В конечном счете они думают одинаково. Более половины населения мечтало, чтобы премьер-министр убрался куда подальше, и будет мечтать об этом завтра и послезавтра, и до того самого дня, пока не минуют все беды, по его вине свалившиеся на страну. А на это уйдут десятки лет.

Но сегодня у Карла имелись другие заботы.

28

2007 год

Карл проснулся в кромешной тьме. Было три часа ночи. Где-то в глубине сознания маячили красные клетчатые рубашки и монтажные пистолеты, а на переднем плане стояла отчетливая мысль, что у одной из рубашек в Сёре был тот самый, нужный рисунок. Пульс колотился бешено, настроение — на нуле, на душе скверно. Имелась одна вещь, о которой он даже не решался думать, но кто остановит кошмар, от которого простыни стали влажными и холодными?