Женщины

— Сара забеременела после нашего первого секса. На вечеринке в общежитии. Это был ее выпускной год. Я учился в медицинском. Никто из нас не думал о женитьбе.

— И…

— Я хороший парень, Макграт.

Она смотрела на него, чувствуя странное опустошение. У них не было даже шанса.

— А я хорошая девушка.

— Знаю.

Снова повисло молчание.

— Сара, наверное, святая, раз выносит твою кислую мину. — Фрэнки натянуто улыбнулась.

— О, так и есть, Макграт. — Он грустно посмотрел на нее. — Так и есть.

16 мая 1967 г.

Дорогие мама и папа,

Я теперь операционная медсестра.

Мне никогда еще так сильно не хотелось в чем-то преуспеть.

Как же прекрасно любить то, чем занимаешься.

Природа здесь потрясающая. Вода удивительно бирюзовая, а такую буйную растительность я прежде не встречала. Начался сезон дождей, но яркое солнце еще появляется на небе. Неудивительно, что все вокруг такое зеленое.

Я сделала кучу фотографий, не терпится вам их показать. Тогда вы все сами поймете.

Как дела в обычной жизни?

С любовью, Ф.

P. S. Пожалуйста, пришлите мне крем для рук, бальзам для волос и духи. А еще новый медальон со святым Христофором.

31 мая 1967 г.

Дорогая Фрэнсис Грэйс,

Я постоянно о тебе думаю. Каждое воскресенье я ставлю за тебя свечку, папа иногда сидит в твоем «жуке», кладет руки на руль и просто смотрит перед собой. О чем он думает, остается только гадать.

Мы живем в странном мире. Изменчивом и смутном. Мы — американцы — разучились говорить друг с другом, разногласия кажутся непреодолимыми.

Думаю, это замечательно — любить то, чем занимаешься. Слишком многие женщины моего поколения этим пренебрегали.

С любовью, мама

Глава девятая

Фрэнки каждый раз останавливалась перед входом в операционное отделение, ей было страшно. Сомнения до сих пор ее не оставили, но теперь она, как черепаха (именно так ее назвали в день приезда), отрастила себе твердый панцирь, который защищал сердце от всех ужасов, что творились вокруг, а еще в ней появилась уверенность — преодолевая собственный страх, она помогала мужчинам, женщинам и детям, которые оказывались в операционной. Только так и можно было выжить.

Перед отъездом Пэтти научила Фрэнки всему, что знала сама, Барб в любой момент была готова прийти на помощь, и неважно, как мало она спала. Дружеское плечо Этель тоже всегда было рядом.

Этим жарким, дождливым июньским днем она ассистировала Джейми, когда донесся гул вертолета. Вертолетов. Теперь этот звук ее не удивлял — число раненых, которым требовались срочные операции, постоянно росло, «наплывов» становилось все больше. США вместе с армией Республики Вьетнам вторглись в демилитаризованную зону, отделяющую коммунистический север от капиталистического юга, который поддерживали американцы. Там шли ожесточенные бои. Фрэнки очень хотела, чтобы Пэтти была здесь, но она уехала домой на прошлой неделе. Проводы выдались грандиозными.

— Твою мать, — сказал Джейми через маску. Его рука по локоть была в животе мальчика. — Разрыв селезенки.

Фрэнки взяла зажим и протянула ему.

Через пару секунд двери операционной распахнулись. Барб в маске и халате вкатила еще одного раненого из предоперационной.

— Док, открытый пневмоторакс. Он совсем плох.

Джейми выругался себе под нос.

— Я займусь им… только вытащу селезенку… — Он протянул руку, взял у Фрэнки инструменты и вернул их — работал он быстро. Капельки пота скатывались по лбу и затекали под маску. Наконец Джейми отошел от стола. — Все. Остальное на тебе, Макграт.

— На мне?

Джейми снял перчатки и потянулся за новой парой. Приступая к пневмотораксу, он сказал:

— Можешь зашивать, Макграт. Ты много раз видела, как я это делаю. Края апоневроза бери пошире, сначала сделай все стежки, натяни их, потом завяжи пять прямых узлов. Посчитай. Должно быть пять.

— Я не смогу. — Она замотала головой.

— Черт, Макграт. Бояться нет времени. У тебя все получится. Приступай.

Фрэнки кивнула, собралась с силами и склонилась над пациентом.

— Ничего сложного, Макграт. Разве в школах для девочек не учат кройке и шитью? Ты сможешь.

Фрэнки глубоко вдохнула и выдохнула.

Ты сможешь.

Ей понадобилась лишь пара секунд, чтобы сосредоточиться — отвлечься от шума и хаоса, от дождя, стучащего по крыше. Она успокоилась и стала осторожно зашивать рану, стежок за стежком. Она считала узлы, следила очень внимательно.

— Молодец, — похвалил Джейми, посмотрев на нее. — Я знал, что ты сможешь.

Фрэнки еще никогда в жизни не была так сосредоточена. Шум в операционной постепенно стих. Она слышала лишь собственное сердцебиение, чувствовала трепетание пульса, чувствовала, как воздух наполняет легкие и медленно покидает их. Весь мир сжался до кровавого разреза на животе этого мальчика. Она взмокла от пота, но не прерывалась, чтобы смахнуть капли со лба. Завязав последний узел, она глубоко вдохнула и посмотрела на свою работу — швы выглядели безупречно. Она еще никогда так собой не гордилась.

Вот, подумала она. Вот для чего я приехала.

— Я закончил, — сказал Джейми.

— Я тоже, — кивнула Фрэнки.

Они посмотрели друг на друга, оба были в масках, но она точно знала, что он улыбается.

— Я же говорил, Макграт.

Ее хватило только на очередной кивок.

— Готовься, — сказал он. — Кажется, садится еще один вертолет.

В конце июня дожди ударили в полную силу. Такое Фрэнки видела впервые.

Шквалистый ветер срывал крыши и вывески. Косой дождь лил стеной. Красная земля превратилась в вязкую, скользкую жижу, которая затекала в операционную и смешивалась с кровью на полу. Грязь приходилось постоянно вычерпывать. Медсестры, санитары и все, кто мог держать лопату, проводили долгие часы, вычищая ангары.

А еще было холодно.

Фрэнки посмотрела на пациента: кишки вывернуты наружу, грудь изрезана. Дождь и порывистый ветер били по ангару, словно тысячи маленьких молотков.

— Он умер, — сказал Джейми и выругался себе под нос.

Она взглянула на часы и тихо назвала время смерти.

Фрэнки была на ногах уже двенадцать часов. Сезон дождей очень усложнял жизнь. А может, дело было не только в погоде, может, причина в резко возросшем числе раненых, проходящих через операционную. Хотя прошлая неделя выдалась относительно спокойной, медсестры даже могли отдохнуть, эта неделя была совсем другой. Джонсон отправлял на фронт все больше солдат, надеясь изменить ход событий, а «Звезды и полосы» каждую неделю писали о скорой победе Америки.

Фрэнки дрожала от холода, грязная форма и медицинский халат промокли. Из карманов халата торчали зажигалки и сигареты (она всегда держала их под рукой для своих мальчиков — так она теперь называла раненых). В нагрудном кармане лежал маленький фонарик и перевязочные ножницы. На плече висела длинная резиновая трубка на случай, если вдруг понадобится пустить кровь. На ремне — зажим Келли. Отросшие волосы торчали из-под синей медицинской шапочки, рот и нос закрывала маска. Видны были только усталые глаза.