Женщины

Стоял жаркий и сухой майский день. Грязь под палящим солнцем затвердела и потрескалась, кожа Фрэнки высохла, волосы выгорели. Она постоянно чесалась и потела.

В бараке она обнаружила, что Этель и Барб переоделись в гражданское — Этель была в летнем платье, которое ей сшила вьетнамка из Сайгона, а Барб в черном шелковом аозае, сделанном на заказ.

Фрэнки увидела, что на ее кровати лежит платье, которое она купила в «Баллокс», — симпатичное платье-футляр с воротничком в стиле Питера Пэна и поясом. Что-то из прошлого десятилетия. Мама настояла на том, что даже на войне необходимо иметь платье, «достойное выхода в свет».

Фрэнки смахнула платье и плюхнулась на кровать.

— Я ужасно устала.

Этель и Барб переглянулись.

— Устала?

— Просто валюсь с ног.

— И что, будешь дрыхнуть или все-таки пойдешь на прощальную вечеринку капитана Смита?

— Уже сегодня? — спросила Фрэнки и поникла. — Черт.

— Шевелись, Фрэнк, — сказала Этель.

Возражений быть не могло. Капитан Смит стал для нее прекрасным учителем и начальником. Он мягко и терпеливо обучал ее всему, что нужно знать на работе в неврологии. Она провела с ним в палате бесчисленные часы, раз или два даже поделилась кока-колой в клубе. Она умилялась, рассматривая фотографии его детей. Пропустить прощальный вечер было никак нельзя.

— Мы что, полетим? — спросила Фрэнки, когда они подошли к вертолетной площадке.

Может, вертолеты и маневренные, но их отлично видно с земли. Врагам нравится их сбивать. Особенно привлекательной целью были санитарные вертолеты — облегченные и невооруженные. Если вертолет взрывается в воздухе, от пассажиров ничего не остается. Фрэнки слишком хорошо это знала.

Лопасти вертолета разрезали горячий воздух и подняли с земли облако пыли, глаза мгновенно заслезились.

Этель подтолкнула Фрэнки вперед, солдат помог забраться внутрь. Фрэнки села сзади и прислонилась к стене.

Барб и Этель расположились прямо у открытых дверей — свесив ноги, они чему-то смеялись. Вертолет медленно набрал высоту, затем накренился вперед и полетел.

В салоне стоял оглушительный шум.

Они повернули влево, и через открытую дверь Фрэнки увидела Вьетнам: километры зеленых джунглей, ленты коричневых рек, точки маленьких лодок, белоснежные пляжи, омываемые лазурными водами Южно-Китайского моря. Вдалеке над облаками возвышались зеленые горы.

И повсюду царила разруха. В лучах закатного солнца блестела колючая проволока. На земле виднелись огромные воронки от взрывов и поваленные деревья. Вдоль дорог лежали груды металлолома. Мимо пролетали вертолеты, стреляли по земле и уклонялись от ответного огня. Постоянный шум лопастей, грохот минометных обстрелов. По грунтовым дорогам двигались танки, поднимая облака красной пыли. В последнее время США постоянно бомбили тропу Хо Ши Мина. Сражения велись выше, в горах рядом с деревней Плейку.

— А вот и Лонг-Бин, — крикнул один из пулеметчиков.

Фрэнки знала, что Лонг-Бин — одна из самых больших американских баз во Вьетнаме. Здесь жили и работали десятки тысяч человек. Один военторг тут был больше любого магазина у нее дома. Сверху база выглядела как целый город, выросший прямо в центре джунглей на красном прямоугольнике земли. Бульдозеры постоянно расчищали все новые участки, расширяя территорию базы. Не было видно ни дерева, ни травинки — не осталось и намека на джунгли, все вырубили, чтобы возвести этот временный город.

Когда они приземлились на вертолетную площадку, закат уже окрасил небо в ярко-розовый цвет.

Фрэнки осторожно вылезла из вертолета и поспешила за Барб и Этель, которые явно знали, куда идти в этой грязной и вонючей неразберихе дорог, людей, танков и бульдозеров. База напоминала кипучий муравейник. Здесь строили огромный госпиталь, потому что число раненых росло очень быстро.

Об офицерском клубе Лонг-Бина ходили легенды. Фрэнки слышала истории о грандиозных праздниках и «пьяных в дрова» вечеринках, говорили, что сюда приезжала отдыхать даже военная полиция. Капитан Смит, который проработал тут большую часть первого года службы, часто вспоминал об этом месте и считал, что прощальная вечеринка должна пройти именно здесь.

Барб открыла дверь клуба, Фрэнки вошла следом. Она чувствовала, что привлекает слишком много внимания своим нелепым внешним видом — старомодным платьем, обгрызенными ногтями и стрижкой «пикси», которая так отросла, что делала ее похожей на участников «Битлз». Повязка на голове не слишком спасала положение. По крайней мере, в этот раз Фрэнки была в кроссовках, а не в армейских ботинках.

Офицерский клуб оказался совсем не таким, каким она его представляла. Но чего она вообще ждала? Белых скатертей и официантов в костюмах, как в загородных клубах Коронадо?

Это был убогий темный бар. В спертом горячем воздухе стоял запах сигарет, пота и спиртного.

Деревянная барная стойка растянулась по всей длине клуба, рядом с ней выстроилась целая очередь из желающих выпить. Еще больше посетителей сидело за круглыми столиками. Женщин было не слишком много, в основном они танцевали. Фрэнки увидела Кэти Мор, одну из операционных медсестер Тридцать шестого эвакогоспиталя, она танцевала с капитаном Смитом. Над барной стойкой висел плакат: «Бон вояж, капитан Смит».

Фрэнки тут же вспомнила о вечеринке, которую родители устраивали в честь отъезда Финли.

Казалось, что это было целую вечность назад.

Как же наивно.

Барб, расталкивая людей, провела Фрэнки прямо к бару. Они заказали джин с тоником и две содовые, с трудом перекрикивая музыку и галдящую толпу. Увидев двух американок, солдат рядом хищно улыбнулся. На его рукаве Фрэнки заметила большую красную единицу Первой пехотной дивизии.

Не обращая на солдата никакого внимания, Барб забрала напитки и понесла их к пустому столику. Заиграла какая-то очень чувственная песня. Фрэнки не слышала ее раньше. «Ну же, крошка, разожги во мне огонь» [17] .

17

Строчка из песни Light My Fire (1967) группы The Doors.

Фрэнки тоже направилась к столику, но тут кто-то схватил ее за руку.

Ей улыбался доктор Джейми Каллахан. Она вспомнила, как он помог ей пережить первую красную тревогу, каким успокаивающим был его голос, как по-дружески он к ней отнесся, вспомнила их ночной разговор около туалетов. С того дня, как ее повысили, она видела его всего пару раз — в столовой и в клубе, — но они почти не разговаривали.

В белой футболке, чистой форме и армейских ботинках он выглядел совсем как Роберт Рэдфорд из фильма «На слом!» — чертовски привлекательно. И отлично это знал. Слегка отросшие русые волосы, голубые глаза, квадратный подбородок. Самый популярный мальчик в школе. Из образа выбивались только грустные глаза и опущенные плечи. За ярким фасадом таилось отчаяние. Печаль. Наверное, то же самое он заметил во Фрэнки.

— Вот и медсестры, значит, вечеринка наконец началась, — сказал он и натянуто улыбнулся.

Она поймала его взгляд. Неврология помогла ей стать проницательнее.

— У вас все хорошо? — спросила она.

Заиграла новая песня. Проникновенная мелодия «Когда мужчина любит женщину» [18] заполнила все помещение.

— Потанцуй со мной, Макграт, — сказал он.

Она ждала от него какой-то самоуверенной дерзости и уже собиралась рассмеяться, но это была лишь просьба отчаявшегося и одинокого человека.

18

When a Man Loves a Woman (1966) — песня Перси Следжа.