Женщины

Она замотала головой.

Он повернулся к ней и тихо сказал:

— Посмотри на меня.

Она медленно выдохнула и подняла глаза.

— Не бойся, Макграт. Ты сможешь.

Не бойся.

— Да. Хорошо. Конечно, смогу, — соврала она.

Следующие шесть часов двери шестого отделения почти не закрывались, санитары бесконечно заносили раненых из предоперационной. Они называли это наплывом.

Фрэнки стояла перед хирургическим столом напротив Джейми, они оба были в шапочках, масках и белых халатах. На столе лежал молодой сержант с огнестрельным ранением груди. Справа от Фрэнки находился лоток с хирургическими инструментами.

— Зажим, — сказал Джейми. Подождал пару секунд, дал ей время и добавил: — Рядом с расширителем. Видишь?

Фрэнки кивнула, взяла зажим и передала ему. Она завороженно наблюдала, как он оперирует, зашивает вену у мужчины в груди.

— Зажим Аллена. — Он взял у нее зажим и вернулся к работе.

К двадцати двум ноль-ноль Фрэнки еле держалась на ногах, вся одежда была в крови.

— Готово, — наконец сказал Джейми, отходя от стола.

— Это был последний, — сказала Барб и сделала радио погромче, пел Ван Моррисон. Подпевая, она подошла к Фрэнки и Джейми. — Как справилась моя девочка? — пропела она вместе с Моррисоном, обращаясь к Джейми.

Он взглянул на Фрэнки.

— Она была великолепна.

— Я же говорила, что все получится. — Барб шлепнула Фрэнки по бедру.

К ним подошла Пэтти.

— Отличная работа, Фрэнки. Ты станешь настоящей звездой. — Она обняла Барб: — Ну что, в клуб?

Барб сняла маску.

— Ты заслужила. Увидимся там, Фрэнки?

Фрэнки так устала, что едва могла кивнуть.

Барб и Пэтти в обнимку направились к выходу.

Джейми стянул медицинскую шапочку и позвал санитара, чтобы тот доставил пациента в послеоперационное отделение. Когда каталку отвезли, Джейми и Фрэнки остались совсем одни.

— Все хорошо? — спросил он, пристально глядя на нее.

Она знала: ему не все равно, что она чувствует после сегодняшнего дня.

— Мне еще многому нужно научиться, — сказала она и улыбнулась. — Но да, все отлично.

— Кто-то сможет вернуться домой к семье благодаря нам. И это самая большая награда. — Он подошел ближе. — Пойдем, я куплю тебе выпить.

— На самом деле я почти не пью.

— Тогда можешь угостить меня.

Они сняли грязные халаты, Джейми взял ее за руку, и они направились в клуб.

Всю дорогу Фрэнки шла, прижавшись к нему. Серьезных отношений у нее никогда не было, и она еще ни с кем не спала. В обычной жизни для нее было очень важно оставаться хорошей девушкой, чтобы родители могли ею гордиться, но тот ужас, который она видела здесь каждый день, заставил усомниться, что правила приличия вообще имеют какую-то ценность.

В офицерском клубе, как всегда, было полно людей, уставших и помятых после «наплыва». Они наконец закончили работу и хотели развеяться. Этель сидела одна и курила. Барб медленно двигалась под музыку в обнимку с каким-то парнем. Казалось, они скорее поддерживают друг друга, чтобы не упасть, чем танцуют. В углу кто-то бренчал на укулеле.

Джейми подвел Фрэнки к столику Этель и принес ей стул. Фрэнки устало села. Джейми отправился за напитками.

— Ну как? — спросила Этель, протягивая Фрэнки сигарету.

— Я никого не убила. — Фрэнки прикурила от сигареты Этель.

— Черт, Фрэнк, это отличный первый день в хирургии. — Она вздохнула. — В приемном покое был настоящий кошмар. Чарли всерьез взялись за наших парней. На ожидании ни одного выжившего.

Какое-то время девушки держались за руки, утешая друг друга. Затем Этель встала:

— Сегодня я не в настроении. Пойду в барак, посижу в тишине, может, напишу письмо отцу. А ты?

Фрэнки взглянула на Джейми, который возвращался с напитками.

— Но Джейми…

— Женат.

Фрэнки подняла глаза на Этель:

— Женат? Как? Он не говорил…

Этель взяла ее за плечо:

— Будь осторожна, Фрэнк. Не всем можно верить. Сомнительная репутация тебе ни к нему. Я обычная пай-девочка и, может, сама многого не понимаю, но кое-что знаю точно. Хорошенько подумай, прежде чем с кем-нибудь переспать.

Фрэнки смотрела Этель вслед.

Через минуту рядом приземлился Джейми, протянул ей банку цитрусовой газировки.

— Я взял тебе это, но настоятельно рекомендую виски.

— Правда? — Она сделала глоток теплой газировки.

— В Сайгоне есть один отель, называется «Каравелла», — сказал он. — Там на крыше отличный бар. Тебе бы понравилось. Мягкие постели. Чистые простыни.

Фрэнки повернулась к нему:

— Знаешь, женатые мужчины обычно носят кольцо.

Его улыбка исчезла.

— Макграт…

— Когда ты собирался мне сказать?

— Я думал, ты знаешь. Все знают.

— Как зовут твою жену?

— Сара. — Он вздохнул.

— У вас есть дети?

— Сын, — сказал он после короткой паузы. — Дэви.

Фрэнки прикрыла глаза.

— Есть фотография?

Он достал бумажник и вытащил фотографию высокой худощавой женщины с пышной прической, на руках она держала белокурого круглолицего мальчика с пухлыми ручками и ножками.

Джейми убрал фотографию. Между ними повисло молчание — тишина, пропитанная разочарованием Фрэнки.

— Это… ничего не меняет… для нас. Здесь.

— Ты обманул меня, — сказала она.

— Я…

— Не рассказывай мне сказок, Джейми. Прояви ко мне хоть немного уважения, пожалуйста. Я старомодна. Я верю в любовь и честность. Клятвы для меня кое-что значат. — Она залпом выпила газировку, та обожгла горло. Затем встала. — Доброй ночи.

— Не убегай, Макграт. Я буду джентльменом. Даю слово скаута.

— Кажется, мы уже выяснили, что скаутом ты никогда не был.

— Да, — сказал он. — Но сегодня мне не помешал бы друг.

Она знала это чувство. Она все думала о том, что фотография ребенка стерла улыбку с его лица, расстроила окончательно. Фрэнки медленно села рядом. И все-таки он ей нравился — возможно, даже слишком. А еще этим вечером ей самой не помешал бы друг.

— Сколько вы женаты?

— Четыре года. — Он смотрел в бокал с напитком. — Но…

— Но что? — Вопрос вырвался до того, как она успела подумать. Они были далеко от дома, в таком хрупком, одиноком мире.