Жертва Киднеппинга

– Одиннадцать сотен. Неплохо.
– Он улыбнулся, и его нижняя губа отвисла еще более гротескно.
– Даже для нашего заведения.

Рашид взял купюры и протянул шесть из них Марьям:

– Держи, ты заслужила по крайней мере половину. Ее лицо стало серьезным.

– Нет, Рашид. Это твои деньги, а я достаточно насладилась, наблюдая за игрой.

– Если бы не ты, у меня была бы только половина этой суммы.
– Рашид обратился к кассиру:

– Что вы скажете о девице, отказывающейся от денег? Не попытаетесь ли переубедить ее?

Кассир покачал головой:

– Меня прошу не вмешивать.

Рашид повернулся к Марьям и опять протянул ей деньги:

– Не спорь и бери свою долю.

– Нет, мне не нужны твои деньги, Рашид. Я бы...
– Она помолчала, ласково поглаживая длинными пальцами рукав своего платья.
– Мне было бы неловко.., за все.

Рашид засунул банкноты в свой бумажник, взял Марьям за руку и потянул ее к лифту, но тут же остановился и сказал:

– Я не могу уйти просто так, Марьям. Нужно сказать им.., э... Акперу, что мы уходим.

Марьям надула губы, сразу став похожей на ту девочку, которой она была много лет назад, и запротестовала:

– Мне-то казалось, что ты торопишься.

– Все верно, Марьям. Но я не могу молча смыться. Подожди здесь, я сейчас вернусь. Она остановила его:

– Нет. Я подожду на стоянке. Так будет лучше... Потом я тебе объясню. Я буду в голубом двухместном "Хундае".

Она вошла в лифт. Рашид огляделся, заметил непокорные рыжие волосы Акпера среди голов, склонившихся над столом для игры в кости, протиснулся сквозь толпу и тронул его за локоть.

Некрасивое лицо Акпера осветилось улыбкой.

– Где ты пропал? Подходящее местечко для кандидата в конгрессмены, а? Мы даже выиграли полтинник. Похоже, здесь играют честно.

– Мужик с голосом банджо, - выпалил Рашид и в ответ на вопросительно поднятые брови Акпера кивнул в сторону кассы:

– Он там - тот краснолицый.

– Ты уверен?

– Судя по твоему описанию голоса, это именно он.

Акпер нахмурился:

– Странно. Ладно, проверим. Спасибо.

Тут только Рашид увидел Нюню в толпе, сгрудившейся вокруг стола.

– Привет!
– воскликнула она.
– Что новенького? Рашид пожевал губу, потом забормотал, с трудом подбирая слова:

– Гм... Я хотел сказать... Ну, в общем, я ухожу. То есть мы поехали проветриться.

Внимательно посмотрев на Рашида, Акпер негромко спросил:

– Все еще на крючке, а?

– Может быть. Не уверен.
– Рашид взглянул на Нюню.
– Насчет ужина...

– Не волнуйтесь, Рашид, - улыбнулась она.
– Как-нибудь в другой раз.

– Конечно. Обязательно, Нюня, - откликнулся Рашид и повернулся к Акперу:

– Уже половина девятого. Ты хочешь, чтобы я остался до встречи с тем парнем?

– Зачем? Телохранитель мне ни к чему, - ухмыльнулся Акпер.
– Да ты и не очень годишься на эту роль. А теперь проваливай, приятель.

Глава 7

Рашид нашел Марьям в новеньком "Хундае" с белыми боковинами шин и быстро забрался в него.

– Ты, видно, неплохо зарабатываешь. Больше, чем.., чем несколько лет назад.

Она завела двигатель и выехала со стоянки в переулок за клубом.

– Стоит ли говорить о тех временах? Это было так давно, Рашид.

– Да уж, ты даже не представляешь, как давно это было.

– Нет, представляю. Я так часто жалела...
– Она безрадостно рассмеялась.
– Я же была девицей, которая знала, чего хочет. И я была жутко бедна, постоянно пыталась раздобыть деньжат. А сейчас я добилась своего. Я накопила солидную сумму, у меня новенькая машина, я одеваюсь в лучших магазинах. Я пела с лучшими оркестрами страны. Я у цели. Ну, почти у цели.

– Я полагаю, это лучше, чем быть женой совладельца охотничего магазина, - откликнулся Рашид, стараясь, чтобы его голос звучал беззаботно.

Она повернула на неосвещенную улицу и сказала как-то очень серьезно:

– Даже не знаю. Может быть. А может быть, и нет.
– Потом поспешно добавила:

– Не обижайся, Рашид. Я действительно не знаю. Как не знала и тогда, когда уехала из Баку завоевывать мир. Это было так давно! Мы уже не те, что были тогда.

Пару минут они ехали молча, потом Марьям рассмеялась:

– Мы ведем себя слишком уж серьезно. Давай повеселимся сегодня ночью.

– Давай.
– Рашид огляделся.
– В Баку что, нет света? Или мы крадемся темными переулками?

– Верно, темными переулками. Я делаю это специально, по той же причине, по какой я просила тебя встретиться на стоянке. Рашид, сейчас я тебе объясню все, и не будем к этому возвращаться. Я не хочу, чтобы нас видели вместе. Я.., почти обручена. Предварительно, можно сказать. Я не могла и подумать, что увижу тебя снова. И когда сегодня ночью я встретила тебя, то поняла, что нам нужно поговорить, пообщаться, но только наедине. Не надо, чтобы кто-нибудь знал об этом.

Рашид хотел было что-то сказать, но она потянулась к нему и положила холодный палец на его губы:

– Я рассказала тебе все для очистки совести. А теперь забудем об этом.

Рашид молчал. Остаток пути он думал и вспоминал. Оставив его в дверях маленького домика на окраине Баку, Марьям пересекла комнату и включила настольную лампу возле низкого дивана у противоположной стены.

– Проходи. Это мое пристанище, по крайней мере пока, до следующей стоянки где-нибудь еще. Займитесь-ка напитками, Рашид бек.

Она провела его на кухню и распахнула дверцу холодильника. Рашид наполнил стаканы, принес их в гостиную и уселся в низкое кресло. Марьям расположилась на диване, поджав под себя длинные ноги.

– Мне придется узнавать тебя заново, Марьям, - сказал Рашид.
– Ведь мы стали на семь лет старше.

– И на семь лет мудрее, - отозвалась она.

– Вероятно. Но что касается тебя, я, видимо, все такой же дурак, каким был в семнадцать лет.

– Я так мало изменилась?

– Не в этом дело. Ты как раз изменилась очень сильно. Ты уже не та, что была. В тебе мало что осталось от Маши, которую я помню восемнадцатилетней девочкой.
– Он сделал большой глоток и продолжил, пристально глядя на нее: