Жертва полуночи

Его телефон загудел. Конор.

— Я в пути. Что происходит?

Дэнни рассказал ему. Никто не мог помочь ему лучше Конора.

— Мы едем к озеру Уолкер.

— Не трать время, Дэнни. То, что произойдет, будет этой ночью.

— Что ты узнал? Говори быстро. У меня почти нет связи, мы уезжаем из города.

— Ты слышал о Белтейне?

* * *

Лодка плыла по воде озера Уолкер. Мэнди держалась, Джед отъехал от озера и припарковался. Они забрались на покачивающуюся лодку. Собака заняла место впереди, нюхала воздух. Мэнди села рядом с Милашкой.

— Начнем там, где ты нашла фотоаппарат. — Джед завел мотор и поплыл вдоль берега. — Мы в получасе от конца тропы, где были девушки.

Мэнди молчала всю дорогу. Дэнни и Джед обсуждали поиски, но никто не упоминал ее признание. Волны гнева и боли доносились от мужчин, но Мэнди не реагировала. Все силы в ней были сбережены для того, чтобы голова оставалась на плечах, пока она искала брата.

Мэнди подавляла панику, делала только это. Ей было больше нечего дать.

Она сверилась с часами. Судя по словам брата Дэнни, то, что задумал Натан, произойдет этой ночью.

Билл боялся темноты.

Еще полчаса они плыли по реке. Джед повернул мотор, и они вытащили лодку на берег и привязали к дереву. Милашка выпрыгнула. Она стала бегать по берегу, скуля.

— Ей не нравится запах, — отметил Джед.

Собака побежала по склону к деревьям.

— И мне, — Дэнни, тревожно хмурясь, пошел за ретривером. Мэнди и Джед пошли в двадцати ярдах по сторонам от него.

Среди запахов почвы и сосны доносился едкий запах. Мэнди прошла в лес и миновала желтую ленту, отмечающую, где был фотоаппарат. Гул насекомых вел ее глубже в лес. Ее шаги были тихими на влажной хвое. Запах и гул усилились.

Мухи. Мух было слишком много.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Что-то зашуршало у амбара. Кевин, вздрогнув, проснулся. Двойные двери напротив его клетки открылись. Он щурился от яркого света, пока глаза не привыкли. Сухой чистый ветер проник в амбар. Кевин впервые за все дни увидел, что снаружи. Двор был большим, размером с участок у ворот, из грязи и сорняков. За ним луг тянулся на сто ярдов к лесу.

Кевин осмотрел двор. Толстый шест в два метра высотой стоял на дальнем конце поляны. Ему показалось, или столб окружали веревки? Мурашки пробежали по рукам Кевина.

Он взглянул на Хантера. Сын сидел рядом с ним, скрестив ноги, смотрел на блондина с впавшими остекленевшими глазами дикого зверя в клетке. Кевин притянул сына за плечи к своей груди и обнял. Хрупкое тело Хантера поежилось. Почти без еды, на препаратах, мальчик был полон шока и страха, едва держался.

Кевин ничего не мог с этим поделать. Бессилие и гнев наполнили его, почти затмив ужас. Он не мог спасти сына от плана безумного похитителя.

Голова кружилась. Кевин закрыл глаза. Видения мелькали в голове. Нет! Он открыл глаза. Кошмары во сне от препаратов были в стиле «Пилы» и «Молчания ягнят».

Кевин сжал деревянный столбик за собой, погладил засечки, которые делал ногтем каждую ночь, проведенную в сознании в амбаре. Четыре. Они были в плену не меньше четырех дней и ночей. Движение над ним напомнило, что они не были одни. Тонкая рука опустилась сквозь прутья у его плеча. Кевин сжал ее в беззвучной поддержке.

Блондин прошел в амбар. Он посмотрел на Кевина стеклянными глазами, моргая, но не меняя выражение лица, словно он не признавал в нем человека. Он был ненормальным. Пустой желудок Кевина сжался. Его похититель был больше, чем безумным.

Блондин подошел к старому черному чемодану, поднял крышку и вытащил блестящий металлический овал. Щит? Что за…? Их похититель вынес его в центр двора, вернулся и повторил процесс с несколькими деревянными ящиками. Он открыл один. Ящик был поло кусочков металла, возможно, монет, как в сундуке пирата.

«Он обокрал музей?»

Правда была ярче солнца снаружи.

«Боже». — Он строил храм.

* * *

Желтая полоска показалась впереди среди коричнево-зеленых сорняков. Мэнди повернула туда, но её шаги замедлились. Ладонь торчала из-под горы листьев и веток.

— О, нет. — Мэнди не могла остановиться, подошла, присела и подняла ветку. Она увидела мертвое лицо Эшли. Муха опустилась на белый глаз. Мэнди отпрянула и врезалась в ствол. Боль пронзила спину. Странно, но боль ее привела в чувство.

Дэнни добрался до нее. Он склонился над телом.

— Есть идеи, как она умерла? — Джед держал взволнованную собаку в стороне.

— Ничего очевидного, — Дэнни покачал головой. — Не вижу кровь или дыры на одежде. Ее горло без синяков. Может, рана на другой стороне, но я не буду ее трогать.

Мэнди знала, что Дэнни говорил так, констатируя факт, а не от отсутствия сострадания.

— Я сообщу о ней. — Джед вытащил рацию из кармана. Ему не нужно было уточнять, что они уходят. Они не могли помочь Эшли. — Мы отметим место.

Мэнди выпрямила дрожащие ноги и пошла. Они искали вокруг, но следов других девушек не было. Каждый раз, когда перед глазами появлялось лицо Эшли, Мэнди видела потом брата на ее месте. Она будет горевать по девушке после того, как найдет Билла.

Мэнди, онемев, забралась в лодку. Дэнни устроился посередине. Они не говорили, не смотрели друг другу в глаза. Почти осязаемая стена обмана возникла между ними. Его гнев на нее не мог быть больше ее унижения. Она заслужила все отвращение. Одиночество не давало повода поддаваться манипуляциям Натана.

Джед завел двигатель.

— Поедем на север или юг?

Мэнди посмотрела на часы и оглядела берег. Четыре часа до темноты. Это решение могло стоить жизни Биллу и остальным. Оно давило на ее душу свинцом.

«Где ты, Билл?»

Она закрыла глаза на миг, тихо помолилась, надеясь, что не обрекла брата на смерть.

— Север. Он захочет уединения. На юге сдается много хижин для туристов. Север не так сильно заселен.

Лодка поплыла по гладкой воде. Мэнди искала на берегу следы среди камышей и зелени возле озера. Тени росли. Пока солнце двигалось по небу.

Она заметила примятые камыши.

— Там.

Джед направил лодку ближе.

— Мелководье. Придется грести веслами.

Джед выключил мотор и вытащил его из воды. Дэнни стал грести.

Гадкий запах разложения ударил по носу Мэнди.

— Нет, — с мольбой прошептала она.

Она закрыла рот рукой. Глаза слезились, пока она искала в воде источник вони. Лодка попала в камыши. Высокие стебли окружили их, нос лодки приминал и раздавливал растения на пути так, как паника топтала сердце Мэнди.