Жертва

Пистолет выстрелил еще дважды, и обе женщины прекратили борьбу. Хлоя медленно поднялась на ноги, и сердце Грега замерло.

О нет, только не мама, пожалуйста, только не мама...

– Чертова сука получила мою последнюю пулю, - сказала Хлоя.
– Эта пуля предназначалась тебе.
– Она сделала шаг к нему, затем застыла на месте.
– Что это за хрень?
– прошипела она.

Грег не сразу понял, что она имела в виду, но потом услышал: машина остановилась на гравийной дорожке у дома.

Он никогда не видел, чтобы она двигалась так быстро.

– Черт, черт, черт, - бормотала девушка, накидывая платье и хватая сумочку.

Раздался звонок в дверь. Не говоря ни слова, Хлоя исчезла из комнаты. Он слышал, как она вошла в кухню, как открылась дверь, а затем захлопнулась за ней.

– Помогите!
– закричал Грег во всю мощь своих легких.
– Выломайте дверь!

Грег понял, что истерически смеется, когда в комнату ворвались двое полицейских в форме.

Они остановились, их лица побелели, а глаза выпучились.

– Она вышла через черный ход. Поторопись.

Его истерический смех сменился душераздирающими рыданиями. Он смутно слышал, как один из полицейских говорит по рации, требуя подкрепления.

Все было кончено.

Глава 12

МЕСЯЦ СПУСТЯ

Дневник Грег нашел на половичке у входной двери, выйдя из душа. Он спустился вниз, намереваясь налить виски и расслабиться перед телевизором, и замер у подножья лестницы, когда его взгляд упал на коричневый конверт формата А4.

Он стоял в одной футболке и трусах-боксерах, медленно перебирая его в руках. На конверте не было марки, значит, кто-то засунул его в почтовый ящик, встроенный во входную дверь. Инстинктивно он протянул руку, чтобы нажать на ручку входной двери.

Заперто.

Все еще держа конверт в руке, он прошел на кухню, миновал дверь в прачечную и дернул дверь черного хода.

Она тоже была заперта.

Тяжело вздохнув, он налил себе стакан виски и вернулся в гостиную, устроившись в кресле. Еще до того, как открыл конверт, Грег понял, от кого он. Парень вскрыл его, сердце заколотилось.

Он оказался прав. Это было от нее. Внутри конверта была рукописная записка, прикрепленная к небольшой пачке напечатанных на принтере листов формата А4.

Я должен позвонить в полицию. Прямо сейчас.

Но сначала он должен был быстро прочитать письмо:

Здравствуй, дорогой, ты скучал по мне?

Я поражена, что ты все еще жив, это не входило в мои планы. Должна признать, ты здорово подпортил мои планы. Ты должен был быть мертв, пока я играю роль убитой горем жертвы...

Может быть, ты был прав, может быть, мой план был немного амбициозен, но ты не должен был, блядь, выжить. Увы, исполнениям моим планам было не суждено воплотиться, и поэтому я пишу тебе.

Дело в том, Грег, что я не могу бегать вечно. Я провела всю свою жизнь в бегах, так или иначе. Пыталась убежать от своего прошлого, в основном, пыталась убежать от ужасных вещей, которые они сделали со мной в детском доме, в приемных семьях...

Но я пишу тебе не для того, чтобы рассказать об этом, это уже прошлое. Последний месяц я скрывалась, но не могу так продолжать бесконечно. Игра окончена, и мое время на исходе. После того, как оставила тебя в доме твоих родителей, я была вынуждена привести в действие свой запасной план. За неделю до этого я купила машину; это была сделка за наличные у сомнительного дилера под вымышленным именем. За день до этого я припарковала ее на соседней улице и поехала домой на автобусе. В общем, я воспользовалась той машиной, когда нас так грубо прервали, и сбежала. Под водительским сиденьем у меня была припрятана куча наличных на всякий случай.

Должна признаться, я не могу поверить, что мне удалось улизнуть. Хорошо, что полиция не окружила дом, не так ли?

Я не буду рассказывать тебе, где была последние несколько недель; достаточно сказать, что это было довольное жалкое существование. В любом случае, я готова покончить с этим. Я готова покончить со всем...

В качестве прощального подарка я подумала, что тебе будет интересно прочитать настоящий рассказ о том, что случилось со Скоттом и его семьей. О том, что там действительно произошло. Это настоящий дневник, Грег. Надеюсь, тебе понравится его читать.

Я все еще люблю тебя, даже если ты оказался двуличной дрянью.

Твоя навсегда,

Хлоя

Грег отложил письмо. Его била крупная дрожь, и он потянулся за своим напитком. Он не понимал, что только что прочитал. Это была предсмертная записка? Или угроза? А может, и то, и другое?

– Господи, - пробормотал он.

Виски жгло в желудке, что в какой-то степени помогло ему почувствовать себя лучше.

Почему я все еще бездействую,– подумал он, вскакивая на ноги.
– Я должен позвонить в полицию. Должен найти эту тварь...

Парень задрожал. По правде говоря, он до смерти боялся снова встретиться с ней лицом к лицу.

Нет. Пусть полиция ищет ее, это их работа.

На подоконнике рядом с креслом стоял городской телефон, и он потянулся к нему. Ему нужно было только нажать кнопку, потому что на быстром наборе был личный номер старшего инспектора Роберта Берни.

Берни взял трубку после одного гудка.

– Грег Ларсон, что случилось?
– рявкнул он в своей обычной резкой манере.

– Роберт, я получил письмо и дневник. От нее.

– Что? Когда?

– Только что. Должно быть, она засунула конверт в почтовый ящик, когда я был в душе.

– Хорошо, я сейчас пришлю парней. Держи двери запертыми, глаза и уши открытыми, и что бы ты ни делал, никакого героизма. Не выходи на улицу. Они будут у тебя через десять. Я тоже еду.

– Отлично, - сказал он, потянувшись за стаканом с виски.

– Она все еще может быть поблизости, так что будь осторожен, Грег.

Главный инспектор повесил трубку. Грег положил трубку и крепко зажмурился. В течение последнего месяца он принимал сильнодействующую смесь снотворного, антидепрессантов и алкоголя, и можно было с уверенностью сказать, что он чувствовал себя полным дерьмом.

Смогу ли я когда-нибудь забыть ту ночь?

Грег знал, что ему повезло, что он остался жив. Если бы миссис Добсон из соседнего дома не услышала странные звуки, когда собиралась постучать в дверь с тарелкой домашнего печенья, и у нее бы не хватило предусмотрительности вызвать полицию, он знал, что был бы сейчас со своими родителями. Его сердце болезненно сжалось, когда он подумал о маме и папе.