Жест Лицедея
Шрифт:
— Что-то он у тебя больше, чем вчера, — заметила Наташа, присев рядом и взяв его ладошкой. — Прямо в рот брать? — наклонившись, уточнила она.
— А чего тянуть. Ты только Лаврика отгони, — посоветовал я. — Как-то он странно поглядывает, — меня даже возникла забавная мысль: пока ведьмочка будет занята моим членом, весс подкрадется сзади и вставит ей. Вот было бы весело!
— Лаврик, иди туда, — она махнула рукой на тропу, следи, чтобы сюда никто не пришел.
Фамильяр, недовольно мявкнув, опустил длинные уши и поплелся за куст.
Я вздрогнул от первого прикосновения ее губ. Как же это божественно! А когда она полностью
— Глубже, моя девочка, бери его глубже, соси сильнее, — инструктировал я прилежную ученицу. — Не забывай его вытаскивать из ротика, чтобы хорошо облизать. Это важно для его укрепления. Да, вот так, моя хорошая! Теперь кончиком языка яички, и снова в рот! Соси! О, да!
Бля, как она сосала! У меня захватило дух, и больше не было слов. От ее звонких чмоков вздрагивал живот и весь я. Трепетный жар пошел по телу сначала волной, потом завертелся, сводя мышцы живота, и я понял, что сейчас кончу. Кончу гораздо раньше, чем того хотел.
— Ах, сучка! — простонал я, кладя ладонь ей на затылок и нажимая. Тут же мой отважный боец дернулся, затрепетал, выбрасывая ей в рот море густой спермы.
Она резко оттолкнула меня и закашлялась.
— Ты дурак?! Тьфу! Кхе!.. Кхе!.. Ты вообще идиот, что ли?! — похоже, сестренке это не понравилось.
— Нет. Извини, так вышло, — я поймал ее руку и попытался, притянуть к себе. — Так иногда бывает у мужчин, когда они очень любят свою девушку. От этого они кончают неожиданно.
— Идиот! К-хе!.. К-хе!.. Тьфу!.. Идиот! — возмущалась она, сплёвывая на песок сперму. — Зачем ты голову мне держал?! Зачем глубоко так засунул?! И сукой еще назвал?!
— Наташ, я же объясняю, так бывает у мужчин. Они когда кончают, не контролирую себя, им хочется еще больше и глубже. В порыве страсти, могут говорить плохие слова. Раз я так делаю, значит, тебя очень люблю, — а что, неплохая отмазка, даже где-то близкая к истине. — И у девушек так бывает: когда они кончают, то могут от удовольствия царапаться и кусаться, — вот это, наверное, я зря сказал.
Она сняла халат и зашла по колени в море. Наклонившись, начала полоскать рот, смывать то, что так чудесно украсило ее милое личико.
— Наташ, ну не сердись, — я подошел к ней и обнял.
— Лучше бы я с тобой никуда не ходила. Сидела в своей комнате, и черт с тобой! — она оттолкнула меня и, казалось, сейчас заплачет.
Я все же обнял и прижал ее к себе.
— Успокойся, хорошо? — поцеловал ее в губы, прижимая к себе покрепче, чувствуя, как стихает ее возмущение и вместе с тем, силы вновь прибывают в член.
Как же быстро я с ней восстанавливаюсь! На редкость сексапильная штучка.
— Я тебя хочу, моя хорошая, — прошептал я ей на ухо.
— Дурак ты. Мне что, снова теперь сосать? — она подняла ко мне свои синие, такие красивые глаза.
— Разве тебе это не нравится? — я ее поцеловал в губы.
— Нравится, но я тоже хочу кончать! Не все же тебе! — она ответила на поцелуй, закрывая глаза.
— Сейчас кончишь, обещаю…
А вот сейчас вы не поверите! Я подхватил ее на руки и вынес на берег! Да, именно это все еще жалкое тело сусла! Кажется, от произошедшего Наташа охренела тоже.
И я не соврал: она кончила два раза. Первый вскоре, как я в нее вошел. Правда сначала
стонала от боли и просила потише. Потом обвыклась, исцарапала на радостях мне всю задницу и сама насаживалась на член так, что мне в пору было ее тормозить. Второй раз кончила с таким страстным визгом, что прибежал Лаврик, посмотреть, как его хозяйка дергается подо мной в жутких конвульсиях. Но главное, я успел вытащить и кончил ей на животик.Потом мы лежали, наслаждаясь теплыми лучами восходящего солнца, плеском волн и друг другом.
— Нужно идти. Мама, наверное, очень беспокоится, — сказал я, поцеловав ее набухший сосок.
— Трахаться… как же это здорово! — произнесла она. — Ну почему мы это не делали раньше?! Это я, дура, виновата, — признала она, приподнявшись.
Именно так. Она сказала «трахаться» — все больше забавных слов из мира Айфонов, переходило в ее лексикон. И первый раз признала, что она — дура. Вот это особо приятно.
Мы быстро оделись, поспешили к дому.
Нужно скорее успокоить Ирину, и заняться Бабашем. Я рассчитывал разговорить его до появления жандармов, и для этого у меня имелся очень хороший метод: моя заготовка «Откровения». Полагаю, очень скоро буду знать, зачем сусел нужен Троцким.
И еще, по вашему мнению, оставить обложку, которая установленная сейчас или выбрать какую-то из других:
1. 2. 3.
– --Благодарность всем, кто проголосует по выбору обложек!
– -—
Глава 15. Колись, Бабаш!
Ирина Львовна, конечно, ругалась. Нет, не подумайте, она не знала, что Наташа брала у меня в рот, и что за этим последовало. Ругалась потому, что мы долго не возвращались и ей пришлось дважды посылать охранника на наши поиски. Первый раз он походил по дорожкам сада, выкрикивая наши имена. И мы с Наташей это слышали. Орал он как раз в момент первого сестренки оргазма. У меня даже возникло опасения, что он услышит юную графиню, и подумает, что она где-то там вдалеке у моря как-то странно отозвалась ему. А второй раз мы встретились с ним возле беседки.
Игнат увидел нас, всплеснул руками и поторопил:
— Пожалуйста, скорее, скорее к графине! Госпожа места себе не находит! Уже кричала на меня!
Мы ускорили шаг, Ирина Львовна в нетерпении расхаживала по фойе и едва мы зашли, как начала отчитывать дочь.
Наташенька, выслушав часть ее речи, прервала:
— Мама! Хватит уже! Минуты нет покоя! Я же сказала, мы будем заняты важными магическими опытами! Ты снова лезешь в мою жизнь!
Лаврик зашипел, словно огромный кот и уши его встали торчком. Наверное, таким образом весс выражал поддержку хозяйке.
— Наташа! Что это еще такое?! — возмутилась Ирина, с опаской глянула на Лаврика и перевела взгляд на меня: — Саш, если она не бережет мои нервы, и еще этот зверь на нашу голову!.. Ты хоть скажи! Вас не было почти час! О каких минутах покоя она говорит?!
— Прости, мы виноваты. В самом деле слишком задержались. Время так быстро пролетело, а Наташе требовалось многое показать. Мам, не сердись и, пожалуйста, успокойся, ведь больше нет причин для волнения, — помягче сказал я, взяв ее ладонь. — Давай теперь о других важных вопросах. Где Бабаш?