Жест Лицедея

— В гостиной пока. За ним Алексей следит, — Ирина кивнула на соседнюю дверь. — Я распорядилась завтрак подать пораньше. Отправление без десяти двенадцать, а нам добираться за Столпы Юноны. Карету подадут к половине одиннадцатого или даже раньше. Будет некрасиво, если мы прибудем к отправке позже, чем Владимир Ильич со свитой.

У Столпов Юноны находились портальные сооружения «Ласкового ветра»: пассажирское и грузовое. Я там ни разу не был, но уже примерно понимал, где и что расположено в Анталии.

— Значит нужно опросить его до завтрака, — я глянул на большие часы с календарем, висевшие напротив тумбочки дворецкого. Время имелось с лихвой. Уж с моей техникой «Откровения» за полтора часа можно десяток «бабашей» вывести на чистую воду.

— Ты думаешь, он скажет правду? — Ирина Львовна с сожалением усмехнулась и покачала головой. — Я уже пыталась говорить с ним, и Алексей помогал, делал ему больно, пальцы что ли прижимал, угрожал. Но этот бандит только матерится — ничего из него не вытянешь. Последнее, что сказал, будто нас всех скоро убьют, и жандармы ему не страшны. Ах, да, еще врет, будто ты ему несколько дней назад разбил лицо.

— Было такое. В жандармерии на Дзержинского ударил его пару раз, — признал я не без гордости.

— Ты? — глаза Наташи даже округлились. — Он же здоровый какой!

— Здоровый, но я быстрый, — как же приятно понтануться перед девочками. — Нос успел ему разбить, потом жандармы вмешались, — и мысленно добавил: «Иначе бы он задавил меня, как котенка. Но эти подробности, мои милые, вам ни к чему».

— Ты мой герой! — Ирина Львовна обняла меня.

О, да, понты тоже обладают магической силой!

Жаль только, что сестренка не собирается признавать, что я и ее герой. А еще минут пятнадцать назад она была ой как сердечно ко мне расположена!

Мы вошли в гостиную. Бабаш, завидев меня, тут же зашевелился, злобно засопел. Я же почти дружески поинтересовался:

— Что ж ты, сволочь, без грибочков в этот раз? Или я тебе слабо морду при жандармах набил?

— Будут тебе, грибочки! Ох, скоро будут! — прорычал он, пытаясь вывернуться из ремешков, стянувших запястья.

— Так, минутку, дамы и господа. Сейчас будем принуждать нехорошего человека говорить правду. Попрошу соблюдать тишину. В общем, ни звука, пока я сам не заговорю, — предупредил я, сел в кресло напротив Кулиева, закрыл глаза и сосредоточился.

Требовалось максимально правильно воткнуть в сознание мудозвона «Откровение». Можно пустить заготовку простым прикосновением, если ее предварительно активировать. Но лучше сначала найти уязвимые области оппонента и убрать его агрессивность, злость. Для этого тоже имелся у меня инструмент в заготовках, названный мной «Формат С:». Нет, не думайте, это вовсе не стирание содержимого его башки точно данных с системного диска. Здесь лишь притупление некоторых эмоциональных моментов, удаление памяти о некоторых событиях, на которые его сознание откликнется при моих запросах. Работало примерно так: после концентрации и двух-трехминутной настройки касаюсь области его сознания. Задаю, например, вопрос «Удар в нос в жандармерии». Оп, вижу, отозвался участок красноватым или стал теплее — есть реакция. Этот участок стараюсь затереть или хотя бы снизить в нем эмоциональное напряжение. Работа очень тонкая, если делать хорошо, то долгая. Сейчас времени на нее нет, так как в гостиной люди — они не дадут мне сидеть в молчаливой сосредоточенности долго. Поэтому убираю только самые яркие красные области, реагирующие на мою персону.

Закончив с «Форматом С:», активировал следующие две заготовки. Под «Откровение» определил наиболее удачное место, найдя подходящую брешь. Теперь готово. Я встал, подошел к азиату и коснулся его сердитого лба. Пуская одновременно «Я хороший» и «Откровения». Все! Его башка отчасти моя. И будем честны, магистр Весериус не ошибся во мне: я в самом деле очень талантлив. Это без понтов, но сущая правда. Интересно, кем же я был в прошлой жизни? Выясню когда-нибудь.

— Как дела мой друг? — спросил я, возвращаясь в кресло.

— Руки затекли. Голова болит, все тело ноет. Шайтан дери, больно! — отозвался Бабаш, ошалело глядя по сторонам. — И ты шайтан! — он уставился на Игната, потом перевел такой же безумный взгляд на Ирину с Наташей.

— Болит, затекли — все это ерунда. Скоро пройдет. Водички хочешь? Или за соком, компотом послать? — озаботился я. Почему бы не сделать человеку приятное, если он станет мне сейчас очень полезен. Заготовка должна сработать. Уже работала, судя по его реакциям.

— Дай просто воды, — охотно отозвался Бабаш Гасан.

— Мам, распорядись, пожалуйста. Наш ночной гость хочет пить, — я обернулся к Ирине.

И она, и Наташа были поражены происходящим, хотя беседа только начиналась. Мне следовало протопиться: «Откровения» действенны минут пять — десять, потом вероятность обмана возрастает по нарастающей.

— Сейчас водички принесут, — я снова повернулся к Кулиеву. — Напомни, где ты должен был встретиться со мной по заданию Троцкого?

— В порту. У дверей в «Добрый капитан», — он даже изумился странности вопроса и, покосившись на Лаврика, от чего-то нахмурился и скривил рот. Затем повторил: — Шайтан, черт дери!

— Да, точно, точно. Память последнее время шалит. А как мы там встретимся, о чем со мной ты должен был говорить? Куда отвести? Что сделать? — проявил я любопытство, слушая перешептывание моих дам за спиной.

Он недолго молчал, поглядывая по сторонам, морща лоб. Потом выдал:

— Должен пообещать, что отведу тебя к девушке, которую ты любишь. Еще дать тебе пакет с грибами.

— Ах, ты скотина! — сердито прошипела позади Наташа.

Я затылком почувствовал ее злость. Откуда мне было знать, что у сусла имелись еще какие-то виды на женский пол? Это казалось бредом, но именно так озвучил Бабаш под действием «Откровения». Спросить его, что за девушка? Это важно для понимания ситуации в целом! С другой стороны сзади в трех шагах стоит Наташа, и при ее неадекватности можно отгрести по затылку чем-нибудь очень тяжелым. Но я спросил:

— Напомни, какая еще там девушка? Я никого не люблю, кроме двух дорогих мне дам моей семьи.

— Такая девушка. Как можешь не помнить? — он искренне удивился. — Девушка, что в журнале на лошади.

— Ах ты просто про девушку на картинке, — этот скользкий вопрос я решил немного отодвинуть в сторону и переключил внимание на другое: — Дальше, что ты должен был предпринять по отношению ко мне?

— Зайти с тобой в «Веселый капитан», напоить зельем из склянки, чтоб ты уснул, — Бабаш завозился, наверное, пытаясь хоть как-то размять затекшие руки. — Все, давай, заткнись, шайтан! Мне не нравятся эти вопросы! Не хочу говорить!

— Дальше! — настоял я.

— Я не хочу говорить! — его морда выражала мучение, он поморщился, но все же сказал: — Должен был, передать тебя человеку в серой рубашке с газетой «Знамя Сталина». Человек второй раз приходит — тебя все нет, — произнес он с раздражением. — Он злится, и Григорий Матвеевич сердится на меня и на тебя.

— Ах, ну да, конечно, конечно… — я понимающе закивал. — Эт чего же я такой нехороший? В порт не иду? Не спешу зельем напиваться, чтобы вырубиться? А…

Прежде чем я успел задать очередной вопрос, азиат ответил на мое пустозвонство: