Жестокеры
Шрифт:
Я ощущала себя невольным участником этого реалити-шоу. Сценарий был примерно таков:
1)
Я выхожу из дома.
2)
Я попадаюсь им на глаза, меня рассматривают (почему-то я им жутко интересна, как будто я диковинный зверек).
3)
Мне выносят вердикт, для меня неутешительный – я им
не нравлюсь
.
4)
Мне пытаются всеми силами показать свое презрение и неодобрение – через осуждающий взгляд или откровенное агрессивное хамство.
Эта игра была мне непонятна и неприятна. Я не хотела в ней участвовать. Но, так или иначе, вопреки своему нежеланию быть частью этого абсурда, я всегда становилась
Сразу отмечу: Кантур далеко не самый важный персонаж в моем повествовании. Но она прекрасно иллюстрирует собой тот тип странных людей, о которых я поведу речь дальше. О них будет сказано еще немало, но упаси бог кому-то счесть их главными героями этой книги! Эта книга вовсе не о них, как бы она ни называлась.
История с Кантур – типичный пример взаимоотношений руководителя низшего звена со своими подчиненными в те годы, когда я только начинала свою «карьеру» в городе …sk. Я не ставила своей целью проводить масштабные социологические исследования, собирать и анализировать статистику – в конце концов, я писатель, а не ученый. Но я больше чем уверена: спросите бывших офисных работников примерно моего возраста о том, как складывались на заре карьеры их отношения с администраторами, старшими менеджерами и начальниками отделов, и каждый третий, а то и второй расскажет вам подобную историю.
Прежде всего, проясним один важный момент: как, мечтая о живописи и поступлении в Институт искусств, АЕК в итоге устроилась менеджером в небольшую фирму по продаже межкомнатных дверей? В сферу, столь далекую от своих интересов и планов? Я и сама не знаю, как это получилось. В менеджеры редко идут для того, чтобы стать менеджером. Обычно люди это делают потому, что нет другого варианта и выхода. В менеджеры идут, потому что надо кем-то работать, чтобы платить за съемную квартиру, чтобы помогать своей семье, чтобы не умереть голоду. Чтобы выжить в одиночку в незнакомом городе. В менеджеры идут, когда идти больше некуда. В менеджеры идут, когда больше никуда не берут, потому что нет опыта, а на твой красный диплом всем откровенно наплевать. В менеджеры идут, когда на то, чтобы стать тем, кем ты хочешь стать, не хватает денег, связей или образования. В менеджеры идут, чтобы, вкалывая днем на работе, по вечерам учиться или наращивать мастерство в каком-то деле, чтобы все-таки сделать когда-нибудь этот отчаянный рывок к своей мечте и лучшему будущему. Которое, возможно, никогда не наступит.
Что из всех вышеперечисленных причин заставило меня пойти в менеджеры? Все. Или мне просто надоело есть ватрушки.
Впрочем, это было «лишь временно». Я и представить тогда не могла, что меня затянет так надолго… Как я на годы стала заложником не своей жизни? С чего все началось? А вот послушайте.
Мудрая мать дала мне важное наставление в дорогу: я должна забыть свои «творческие глупости» и найти «стабильную, престижную, высокооплачиваемую работу», а главное – состоятельного мужа. На это мне даже были назначены конкретные сроки: на работу – месяц, на мужа – год. Посмеявшись над второй частью материнского совета (я представила, как я бегаю по улицам, прикладываю руки рупором ко рту и кричу направо и налево: «Муж» Муж! Где ты?»), я и к первой части ее совета – искать работу – отнеслась по-своему. Я искала ее не как самоцель, чтобы сделать блестящую карьеру, а лишь как способ прийти к тому, чего я действительно хочу. Да не собиралась я забывать свои творческие глупости! Ведь ради них я и приехала в город …sk.
Получив от ворот поворот в Институте искусств, я какое-то
время ходила униженной и подавленной. Впрочем, довольно быстро придумала выход: найти несложную подработку. Я планировала уделять этому несколько часов в день, просто чтобы было на что жить. А все оставшееся время заниматься искусством – серьезно и основательно, как им и стоит заниматься.«Работа – это всего лишь то место, где зарабатывают деньги на мечту – жить по своему призванию, – сказала я себе. – Работа – это временно».
Но как далека оказалась реальность от того, что я себе напридумывала!
Бедной АЕК быстро пришлось понять, что не получится играть по своим правилам. Найти подработку в городе …sk оказалось таким же непростым и практически безнадежным делом, как и посвятить в нем себя искусству! Оказалось, здесь и понятия не имеют о том, чтобы трудиться не полный рабочий день, посвящая этому не все свое время, не всю свою жизнь. Что? Работать не ради работы, как таковой, а чтобы оплатить учебу? Что? Подрабатывать? Отдавать работе не всего себя, а только часть? Иметь вторую жизнь, и даже не личную, а творческую?!
Ну что за дурочка к нам приехала? И она еще надеялась здесь чего-то добиться?
Жители города … sk, в отличие от меня, готовы были фанатично вкалывать от зари до зари. Они строили карьеры с таким остервенением, словно каждый из них – без исключения – был по природе своей способен к построению карьеры и достижению высокой должности. Они терпели и сносили все: низкую заработную плату, регулярные переработки, а также постоянные придирки и оскорбления от таких недоделанных псевдоначальников, как Кантур.
Я даже не помню ее имени. За глаза мы звали ее Рыжая – из-за цвета волос. А в глаза мы к ней обращались… Впрочем, мы старались к ней лишний раз не обращаться, поэтому я и не помню ее имени. Администратор Кантур властно восседала (если слова «властно восседала» уместно применить к ее маленькой неказистой фигурке, с какой-то неестественно большой, словно взятой от чужого туловища головой)… Итак, администратор Кантур властно восседала за стойкой возле входа, на высоком стуле, настолько высоком, что ее коротенькие ножки болтались, не доставая до пола. Ее единственной обязанностью было с милой улыбкой встречать клиентов, распределять их по сотрудникам и наблюдать за порядком и за тем, чтобы мы – не дай бог! – в свободную минутку не позволили себе откинуться в кресле и мечтательно взглянуть в потолок. Писклявый пронзительный голосок Кантур то и дело выводил нас из состояния такой короткой релаксирующей задумчивости и заставлял работать … или, по крайней мере, делать вид, что мы работаем.
Сейчас я понимаю, что Кантур и ей подобные ничтожества были всего лишь стражниками и одновременно жертвами тех глупых корпоративных стандартов для менеджеров, которые не они сами придумали и под которые мы все попали. Сейчас по ним уже давно никто не работает. Нам просто не повезло. Мы родились не в то время. Вот лет бы на десять позже – не застали бы этого всего. Но тогда… Эти нечеловеческие стандарты, по которым нам пришлось трудиться, прописывали, руководствуясь лишь одним интересом – получение максимальной прибыли. Те, кто их придумал, не учитывали физические и психологические возможности людей, которым предстояло эти стандарты выполнять. Они в принципе не учитывали того, что мы люди. Для них мы были лишь расходный материал – офисное сырье.
Они говорили: «Вы должны быть клиентоориентированными» (меня до сих пор трясет, когда слышу это неуклюжее громоздкое слово!). Мы отвечали: «Но нас всего двое в смене. Вы экономите на зарплате, не нанимаете дополнительных сотрудников, и поэтому мы сегодня работали без обеда. И вчера тоже. И завтра тоже будем работать без обеда. А еще мы даже не можем сходить в туалет или выпить стакан воды, потому что клиентов слишком много и они постоянно идут и идут, а нас всего двое».
Они говорили, нет, они требовали: «Вы должны подскакивать со своих мест, как только заходит клиент – в ту же секунду, не позже!» Мы отвечали: «Но мы устали. Мы подскакивали целый день. И вчера тоже. И позавчера. Мы больше не можем подскакивать. К тому же клиентов это пугает. Вы спросите у них!»