Жестокеры
Шрифт:
Итак, довольно скоро я утвердилась во мнении, что жители города …sk в большинстве своем шумные и невоспитанные, недалекие и агрессивные без всяких на то причин. И совершенно непредсказуемые в своих парадоксальных реакциях. В своей оценке чьих-либо действий и поступков они руководствуются странными, непонятными мне критериями. Они, казалось, вывели какой-то свой внутренний, негласный свод правил поведения и отношения к происходящему. Причем правила эти были какие-то путанные, абсурдные, зачастую противоречащие друг другу. Каждый раз, когда что-то происходило в городе, было совершенно непонятно, как общественность отреагирует в том или ином случае: кого поддержат, кого осудят? То, что легко сходило с рук одному, вызывая на лицах обывателей лишь снисходительную улыбку, другому ставилось в укор и припоминалось до конца его дней.
В городе творились воистину непонятные, непостижимые, жуткие вещи… Я читала местные новости, и часто приходила в ужас не столько от самих описываемых событий, сколько от циничной реакции на них со стороны жителей. Мне было дико от того, как здесь все выкручивали, как все ставили с ног на голову. Как часто я протестовала! Как часто думала о том, что по совести нужно бы поменять местами преступника и жертву – вопреки той оценке их ролей, которая была дана обществом.
24 октября …. года в газете «Городские новости» на первой полосе была напечатана статья, которая начиналась следующими строками:
«Смысл моей работы в том, чтобы представлять людей и события в истинном свете, вопреки тому, что о них судачат в городе. Сегодня я хочу обратить ваше внимание на одно происшествие, о котором все другие издания словно сговорились не писать ни строчки. Я имею в виду мертвую девушку на дверях подъезда».
Я удивленно подняла брови. На самом деле об этом писали другие газеты. Я читала и другие статьи и знала эту историю в общих чертах. Автор этой публикации на всякий случай напомнила ее: жители дома № 5 по улице …ской – старой, ничем не примечательной пятиэтажки – ранним утром 29 сентября с трудом смогли открыть дверь собственного подъезда, потому что на двери со стороны улицы висела мертвая девушка, совершенно голая, с веревкой на шее. В этой сегодняшней газете не было той жуткой фотографии. Но она была напечатана ранее в другом похожем издании. Я невольно поежилась, вспомнив белое тело с противоестественно запрокинутой, свернутой набок головой и толстой веревкой на сине-черной шее… Вид мертвой девушки прочно врезался в мою память. Казалось, я никогда не смогу этого забыть… Но что еще можно напечатать об этом случае? Зачем они опять ворошат это жуткое дело? Там же вроде все очевидно – суицид… Или это не так?
Я нахмурилась. Об этом происшествии практически сразу, словно по команде, перестали печатать. Но в деле действительно были странности… Я вспомнила, что в связи с ним что-то говорили об администрации …ного района, в котором стоял тот злополучный дом, впрочем, до этого случая и не знавший о том, что он злополучный. Был даже короткий репортаж по мегащиту. Чиновник из этой администрации, средних лет мужчина, «приятной полноты», весь такой чистенький и розовенький, с милой усталой улыбкой рассказывал, как эта девушка преследовала его, как она не давала ему спокойно жить. При этом говорил он так жалобно, словно жертва не мертвая девушка, висящая на дверях подъезда, а он сам! И все его пожалели. Помню, как народ выступил в защиту этого чиновника, требуя оставить его в покое.
Я вновь обратилась к статье:
«Казалось бы, в нашем городе ежегодно происходит огромное число суицидов – этим, к сожалению, никого не удивишь. И писать об очередном таком случае вроде бы не стоит. Но в данном деле, как выяснилось, есть кое-какие странности, которые я не могу сбрасывать со счетов. У меня состоялся короткий разговор с одной из соседок этой девушки – неработающей пенсионеркой. Вот как она охарактеризовала случившееся (цитата):
– Ну и хорошо, что подохла. Вот только не надо было делать это на дверях нашего подъезда.
Признаться, у меня волосы зашевелились, когда я это услышала. У вас тоже? Я не сразу нашлась, что ответить, что для меня, как вы знаете, не характерно.
– Да уж, – сказала я. – Я смотрю, не очень-то вы любили покойную. Но все же… «О мертвых либо хорошо, либо ничего». Почему вы высказываетесь об умершем человеке так презрительно? Лишь потому, что девушка лично вам чем-то не нравилась?
Моя собеседница заметно занервничала. Я поняла, что попала в точку.
– Да я-то тут при чем?– возмущенно взорвалась она. – Эта курва всем не нравилась!
Раздраженно что-то бубня, женщина пошла прочь. А я все стояла и не могла взять в толк. Всем не нравилась кто? Хамка? Наркоманка? Злодейка? Преступница? Общественно опасный элемент, который терроризировал соседей, не давал жизни всему дому? Вовсе нет! То, что мне удалось узнать о покойной, не подтверждало этих догадок. Она была тихой спокойной девушкой, студенткой. Изучала ветеринарное дело. Странная ненависть к ней со стороны злобной соседки насторожила меня.
«А может, все дело в этой сумасшедшей – да простит она меня?» – подумалось мне.
Нет. Я лично переговорила и с другими жителями этого странного дома и убедилась, что соседка не солгала: девушку здесь действительно не любили. Все, с кем мне довелось побеседовать. Вот только совершенно непонятно, почему. Никто так и не смог внятно мне объяснить, чем же она им так насолила. Насколько я поняла, она им просто не нравилась. И вот это предвзятое отношение к ней и не дает мне покоя. Вы только вдумайтесь: повесившуюся девушку обсуждают не потому, что она зачем-то свела счеты с жизнью. Ее обсуждают в контексте того, что она, нелюбимая всеми, еще и повесилась у всех на виду! На дверях их подъезда! Вот что возмутило жителей дома № 5 по улице …ской! А вовсе не смерть молодой и красивой девушки, которой бы еще жить да жить!
Чем же так плоха была эта несчастная? Что такого она сделала всем этим людям? Почему она так необъяснимо им не нравилась – до такой степени, что ее смерть вызвала такое дружное, непонятное, противоестественное злорадство?
«Смерть по заключению прибывших на место экспертов наступила в результате перелома шейных позвонков». По официальной версии девушка сама свела счеты с жизнью. Но мое журналистское чутье подсказывает, просто кричит мне, что тут не все так просто, как нам пытаются это представить. Похоже на то, что нас снова пытаются накормить очередной наглой ложью, прикрывая этим чьи-то грешки.
Красивая молодая девушка на дверях собственного подъезда… Что это было? Самоубийство? Доведение до самоубийства? Убийство? Я намерена разобраться в этом. Надеюсь на помощь людей, которые что-то знают об этой истории и которые неравнодушны к тому, что творится в нашем городе».
Алла Королёва
Я свернула газету и отложила ее в сторону. И правда странная история… Странная и жуткая… Я, как и автор статьи, считала, что это чудовищно, – когда люди цинично радуются чьей-то смерти. И была уверена, что девушка была совершенно не такой, какой ее пытаются выставить… Но зачем им это?
Я не могла не отметить, что статья была непривычно смелая для города …sk. Странно, что ее пропустили в печать: автор так непозволительно усомнился в правдивости официальной версии случившегося, которая всех устраивала. Было невероятно, что кто-то – единственный! – не побоялся высказать свое сомнение и пойти вразрез с общественным мнением.
Я еще раз развернула газету и прочла подпись в низу страницы: Алла Королёва.
***
Что-то с ними определенно было не так, с жителями города …sk, хотя я и не могла понять, что именно. Словно они все играли в какую-то жестокую игру с абсурдными правилами и непонятно как выставляемыми оценками – как в одном из тех шоу, которые они ежедневно поглощают, жадно прильнув к этим огромным экранам на улицах. Казалось, они перенесли одно из таких шоу и в свою реальную жизнь.