Жестокие наследники

Его челюсть подёргивалась, как будто он изо всех сил старался сдержать ответную реплику.

Я протиснулась мимо него к двери, затем направилась к следующему заведению — «Местечко у Би». Вместо того чтобы ворваться внутрь, я вышла на дорогу и осмотрела двухэтажную кирпичную гостиницу с большим панорамным окном. В этом месте было так много истории, что оно почему-то казалось священным. Мне пришлось напомнить себе, что это было не настоящее «Местечко у Би». Просто симпатичная копия, помещенная в параллельную вселенную. Тем не менее, моё сердце не дрогнуло, когда я вернулась к зданию и прижала кончики пальцев к стеклянной двери.

Я застыла на пороге, до меня донесся аромат чего-то сладкого и слоеного.

— Ты чувствуешь этот запах? — прошептала я, входя внутрь.

Ноздри Римо раздулись. Когда его зрачки расширились, я предположила, что аромат не был воображаемым.

Стеклянная дверь захлопнулась за нами, и я подпрыгнула, но потом снова понюхала воздух и выследила запах, как лупа. Мой нос привёл меня к квадратному отверстию, встроенному в стену рядом с лакированным баром. Я заглянула внутрь и различила там блеск металлических столешниц и блеск перевернутых кастрюль. Кухня!

Несмотря на то, что я могла пролезть через отверстие, я зашагала вдоль стены в поисках двери, желудок скручивало в предвкушении. Как только я заметила её, я поискала ручку, но ничего не нашла. Римо, который шёл за мной по тусклому коридору, прижал ладонь к дереву, и дверь качнулась на петлях.

— Я как раз собиралась это сделать, — сказала я.

Он одарил меня своей обычной высокомерной ухмылкой, которая говорила: я намного умнее тебя.

Вместо того чтобы опуститься до его уровня, я вздёрнула подбородок и вошла в полутёмное пространство, где пахло так сладко, что, облизывая воздух, я наверняка почувствовала бы сладость на языке. Мой нос направил меня к большой коробке из металла и стекла, светящейся светом, который окутывал края пузырящегося золотистого пирога. Я ухватилась за длинную ручку и потянула. Порыв горячего воздуха ударил мне в лицо. Я уже собиралась потянуться за сковородкой, когда голос Римо остановил мою руку:

— Ты собираешься обжечься.

— Обжечься? Я сделана из огня.

Я сунула руку внутрь и схватила сковороду. Даже сквозь перчатку жар металла обжёг меня. Я не отпускала её, хотя мне казалось, что материал плавится и прилипает к моей коже. Я почти швырнула сковороду на центральный островок.

— Ты обожглась, не так ли?

Римо проследил за движением моей руки вниз.

— Неа.

Однако мои щёки вспыхнули. Надеюсь, темнота скроет мой румянец.

Римо пересёк кухню, подошёл к раковине и повернул ручку. Я ожидала, что кран будет сухим, но раздался стон, за которым последовал знакомый всплеск, от которого у меня екнуло сердце и сжалось горло. Я шагнула к нему так быстро, что подумала, что вернула себе скорость Охотника. Римо не стал зачерпывать воду; он просто смотрел, как она течёт. Я схватила миску с полки и поставила её под кран, испугавшись, что это случайность и в любую секунду вода закончится.

Я сняла перчатки и положила их на стойку. Кончики моих пальцев покраснели, но, к счастью, не покрылись волдырями. Хотя они казались забавными — немного пластмассовыми, — я не жаловалась, зная, что Римо получит удовольствие от моего затруднительного положения.

Я вынула миску и осторожно отставила её в сторону. Затем я сложил ладони чашечкой и наполнил их водой, вытекающей из крана.

— Амара, может быть…

Предупреждение, которое Римо собирался произнести, замерло у него на губах, когда я плеснула водой на лицо — ощущение чистого блаженства. Я повторила ещё раз. Вода, стекавшая с моего подбородка, была смешана с кровью, жёлтой грязью и остатками моего макияжа.

— Она настоящая, — я ухмыльнулась Римо. — Настоящая вода.

Выражение лица Римо было таким же напряжённым, как и линия его плеч, да и всего остального тела, если уж на то пошло. Когда он не сделал никакого движения, чтобы зачерпнуть немного, я брызнула слегка ему в лицо. Он фыркнул, как будто я только что швырнула в него токсичными отходами.

Я рассмеялась.

— Расслабься. Вода не расплавит твою кожу.

Он что-то проворчал, вытирая лоб рукавом.

Я схватила стакан с полки и наполнила его, а затем жадно проглотила содержимое. Мне снова захотелось рассмеяться. Простые удовольствия. Я наполнила стакан и вложила его в руки Римо. Он неохотно сомкнул пальцы вокруг гладкой поверхности, а затем уставился на неё так долго, что я закатила глаза.

— Я не мертва.

— Пока.

Мой пульс участился при этом единственном слове, а затем моё возбуждение пошло на убыль. Не отравит ли меня вода? По прошествии того, что казалось часом, но на самом деле было не более нескольких секунд, Римо сдался и поднёс стакан ко рту. Его кадык дернулся, когда он осушил его.

Опустошив, он поставил стакан на стол и вытер губы тыльной стороной ладони.

— По крайней мере, если мы умрём, то умрём вместе.

— Как романтично.

Я закатила глаза и обошла стол, решив добраться до персикового пирога. Я отломила кусочек корочки и положила её в рот. Слоёное тесто растаяло у меня на языке и скользнуло в горло. Я удовлетворенно замурлыкала, затем отломила ещё кусочек, и ещё, благодаря Великого Духа за подношение. Может быть, она и не приложила к этому руку, но, несмотря на это, благодарность Ей не повредит.

— Так вкусно, да?

Римо наблюдал за мной с другого конца стола.

Я отщипнула липкий персик и положила его на язык. Взрыв ароматов заставил всё моё тело задрожать.

— Лучшее, что я когда-либо ела.

Я подтолкнула к нему противень, металл заскрежетал о металл.

Он скрестил руки на груди, не делая ни малейшего движения, чтобы оторвать кусочек божественного десерта.

— И тебя не беспокоит, что оно каким-то образом пеклось, когда мы вошли?

Мои позвонки свело вместе, когда я проглотила кусочек персика. Я подняла голову повыше, стараясь расслышать какие-нибудь шаги этажом выше, прежде чем решила, что тот, кто умеет так хорошо печь, мне не враг. Конечно, это привело меня к мгновению озарения.

— Мы не одни, — пробормотала я в изумлении.

Римо не кивнул и не покачал головой. Он посмотрел на пирог, а потом на духовку позади меня.

— Ты выключила духовку?

Духовку? Конечно же, духовка. Так называлась коробка, из которой я взяла пирог. Я резко обернулась. Стекло больше не светилось.

— Могла ли она отключиться автоматически?

Он вздохнул и обошёл мою часть стола. Он открыл духовку. На этот раз ни горячий воздух не выходил из неё, и свет не горел.

— Может быть. Некоторые из них имели встроенные таймеры.

— Откуда ты так много знаешь о духовках? Является ли устаревшая электроника необходимым учебным планом для того, чтобы стать лусионагой?

Уголок его рта скривился.

— Удивительно, но нет. Я узнал о них от мамы. Раньше она управляла пекарней в этом городе.

Верно.

— Напомни, как это называлось?

— «У Астры», но она была не на этой улице. А рядом с гаванью, и поскольку эти камеры, похоже, построены на отдельных улицах, я сомневаюсь, что дедушка включил их в список.

Я потянулась и притянула противень обратно к себе, чтобы отломить ещё кусочек. Римо наблюдал, как я ем. Если бы он был другом, я, возможно, накормила бы его насильно, хотя бы для того, чтобы доказать, насколько это восхитительно, но он не был другом. Мне было всё равно, он мог бы уморить себя голодом. Ещё больше пирога для меня. Я напевала, проглатывая кусочек еды.

— Я тут подумал кое о чём… — сказал Римо.

— Ты? Думаешь?

Он слегка зажмурил один глаз.

— Расслабься. Я просто дразнила тебя. Может, ты мне и не нравишься, но я знаю, что ты умный.