Жестокие романтики против Кровавых гегемонов

В юношестве у Сталина пробудилась лира, поэтическое дарование, и он стал писать стихи. В молодости пробовали писать стихи многие молодые люди, но не у всех это получалось талантливо, и не все стихи публиковали в газетах. А у 17-летнего Сталина его стихи не только были опубликованы в нескольких номерах газеты «Иверия» с 22 сентября по 25 декабря 1895 года, но его стихотворение «Рафаилу Эристави» было признано грузинскими филологами как выдающееся, и было размещено в книге «Грузинская хрестоматия, или Сборник лучших образцов грузинской словесности». Обычно эти факты злостные ненавистники Сталина замалчивают, но ведь это факт, говорящий о неординарной личности Сталина.

Стихи, конечно, хорошо; и постижение Бога – ещё лучше, но из далеких веков мудрый Шота Руставели подсказывал: «Если действовать не будешь – ни к чему палата ума», ни к чему накопленные знания… И Сталин решил идти путем своих любимых героев – бороться за справедливость, за бедных против богатых, за угнетенных и, особо отмечу, – за свободу своего грузинского народа и любимой Грузии против имперского засилья России. Иосиф Джугашвили-Сталин (перевод с грузинского):

Утро

Раскрылся розовый бутон,Прильнул к фиалке голубой,И, легким ветром пробужден,Склонился ландыш над травой.Пел жаворонок в синеве,Взлетая выше облаков,И сладкозвучный соловейПел детям песню из кустов:«Цвети о Грузия моя!Пусть мир царит в родном краю!А вы учёбою друзья,Прославьте Родину свою!»

Когда Сталин решил стать на путь борьбы с властью – шла вторая еврейская террористическая война в Российской империи (1901-1906 гг.), которую проводил Бунд во главе со своими кровавыми террористами – Азефом и Гершуни, а первый Совет в Петрограде возглавляли его представители – Бронштейн и Парвус-Гельфанд вместе с их одесским соплеменником Нахамкесом, но Бунд был чисто еврейской террористической организацией, и представителей другой национальности туда не принимали, поэтому к ним Сталин не мог присоединиться. Бывшая тогда на втором месте, на втором плане более мелкая террористическая организация – РСДРП Ленина-Бланка была не полностью еврейской организацией, с другими принципами приёма членов – интернациональными, и приняла в свои ряды Сталина – бунтующего грузинского националиста, нацмена.

Когда Сталин стал вникать в марксизм, то обнаружил уже знакомые идеи Казбеги, созвучие. Например, в своей работе «Анархизм или социализм?» (1906 г.) в качестве эпиграфа он взял «мудрость» К. Маркса:

«В мире всё движется… Изменяется жизнь, растут производственные силы, рушатся старые отношения». Об этом же, но другим языком, говорил любимый Казбеги. И до Маркса тысячи писателей и философов об этом говорили, и до нашей эры говорили: «В мире всё движется… В реку времени дважды войти нельзя». Но после того, как масонский «ветер перемен» разрушительно пронесся в 19-ом веке по Европе, то эти слова Маркса слышались особой мудростью, да и новые «умные» словосочетания К. Маркса: «производственные силы», «прибавочная стоимость» и т. п. произвели на Сталина сильное впечатление, и он, вероятно, был уверен, что до Маркса «глупые люди» – заводчики, мануфактурщики, торговцы, ремесленники, кредиторы-процентщики, правители стран и выдающиеся мыслители не знали – что такое прибыль и откуда она берется…

Впечатлили его и взятые Марксом старые симпатичные масонские лозунги: «Свобода! Равенство! Братство!». И в своей работе «Анархизм или социализм?» (1906 г.) Сталин писал: «Будущее общество – общество социалистическое. Это означает, прежде всего то, что там не будет никаких классов: ни капиталистов, ни пролетариев, – не будет, стало быть, и эксплуатации. Там будут только коллективно работающие труженики…» Это Сталин повторит не только сразу после октября 1917 года, но и после 1928 года – во время насильственной коллективизации.

Но в дилемме «Анархизм или социализм?», что можно было выразить по-другому: «Хаос, вседозволенность и неограниченная свобода каждого члена общества или порядок и организованное структурное социалистическое общество?» – Сталин явно придерживался последнего варианта, несмотря на базисное абсурдно-лживое утверждение К. Маркса о необходимости разрушения и ликвидации государства – как формы организации жизни общества, которое Сталин в молодости поддерживал:

«…Как видите, по мнению социал-демократов, социалистическое общество – это такое общество, в котором не будет места так называемому государству, политической власти с ее министрами, губернаторами, жандармами, полицейскими и солдатами. Последним этапом существования государства будет период социалистической революции, когда пролетариат захватит в свои руки государственную власть и создаст свое собственное правительство (диктатуру) для окончательного уничтожения буржуазии. Но когда буржуазия будет уничтожена, когда будут уничтожены классы, когда утвердится социализм, тогда не нужно будет никакой политической власти, – и так называемое государство отойдет в область истории».

Но когда через пятнадцать лет в России им и его единомышленниками «буржуазия будет уничтожена, будут уничтожены классы, и утвердится социализм», то он создаст свою государственную структуру, свой «аппарат насилия» покруче всех прежних, и назначит своих «министров, губернаторов, жандармов» только назовет их по другому… А после Второй мировой войны эту большую глупость или лукавство Маркса признает ошибочным.

В работе Сталина «Анархизм или социализм?» есть ещё один интересный спорный фрагмент, когда он на примере судьбы своего отца объясняет кое-что рабочим: «…Но вернемся к нашему сапожнику. Как мы уже знаем, он предполагает накопить денег, а затем открыть свою мастерскую. Работает пролетаризированный сапожник и видит, что скопить деньги – дело очень трудное, так как заработка едва хватает даже на существование. Кроме того, он замечает, что и открытие частной мастерской не так уж заманчиво: плата за помещение, капризы клиентов, безденежье, конкуренция крупных хозяев и тому подобные хлопоты – вот сколько забот терзают частного мастера.

Между тем пролетарий сравнительно более свободен от таких забот, его не беспокоит ни клиент, ни плата за помещение, он утром приходит на фабрику, „преспокойно“ уходит вечером и в субботу так же преспокойно кладет в карман „получку“. Здесь-то впервые и подрезываются крылья мелкобуржуазным мечтам нашего сапожника, здесь впервые и зарождаются у него в душе пролетарские стремления. Время идет, и наш сапожник видит, что денег не хватает на самое необходимое, что ему крайне необходимо увеличение заработной платы. В то же время он замечает, что его товарищи поговаривают о каких-то союзах и стачках. Здесь-то и осознает наш сапожник, что для улучшения своего положения необходимо бороться с хозяевами, а не открывать собственную мастерскую. Он вступает в союз, включается в стачечное движение и вскоре приобщается к социалистическим идеям…».

Согласитесь, что этот пример актуален и сегодня, при современном капитализме: пытаться самому организовать свой бизнес, свою мастерскую, свою фирму или поступить намного проще – идти в наем и трясти деньги с работодателя-предпринимателя, шантажируя его стачками и забастовками, и, сидя после работы беззаботно в пивнухе, радоваться, что проблемы сбыта, конкурентов, сложности рынка, новых моделей продукции, кредита, возврата дебиторки, подорожавшего сырья, агрессивных бездушных рабочих и жестоких алчных налоговиков, рекетиров и ещё многое другое – это его, а не мои, наёмного рабочего, проблемы…

Теперь перейдем к более важной теме. Перед тем как выйти с речами и агитацией к бакинским рабочим, в народ, Сталин основательно изучил тему «старого – нового», тему прогресса и эволюции не только в человечестве, но и вообще в природе, поэтому вникнул в теории Дарвина и Ламарка, «Молодой Джугашвили полностью принял эволюционную теорию Дарвина в качестве универсального объяснения развития природы от простых организмов к более сложным по мере их приспособления к изменявшимся условиям», – отметил в своём труде исследователь сталинизма Ю. Емельянов («Сталин. Путь к власти», 2007 г.).

Но особую роль в миропонимании Сталина, в его убеждениях, а в результате – в его судьбе и судьбе народов СССР сыграл французский мыслитель Жан Батист Ламарк (1744-1829), который свои мысли выразил в работе «Философия зоологии». Основные убеждения Ламарка были следующими:

«Обстоятельства влияют на форму и организм животных… Значительные изменения обстоятельств приводят к существенным изменениям в потребностях, а изменения этих последних по необходимости влекут за собой изменения в действиях… Если обстоятельства приводят к тому, что состояние индивида становится для них обычным и постоянным, то внутренняя организация таких индивидуумов, в конце концов, меняется. Потомство… сохраняет приобретенные изменения».