Жестокий роман

Если меня поймают, мало не покажется. Наказание последует незамедлительно. Долгое и показательное, чтоб больше не повадно было.

Возможно, надо выждать, изучить обстановку получше, подобрать более удачный момент для побега, однако я уже решила действовать. Отмотать не получиться. Переиграть тоже.

Либо сегодня, либо никогда.

Марат не дает мне спать. Всю ночь. Берет раз за разом. Как одержимый. Не позволяет сдвинуть ноги. Переворачивает по-всякому, выгибает, вынуждает принять очередную позу, а после вбивается резким толчком. Аппетит у него зверский.

Я пытаюсь уснуть позже, когда остаюсь абсолютно одна на смятых простынях.

Напрасно. Ничего не удается. Тело ломит как после убийственной тренировки. Самое нутро саднит. До сих пор ощущаю громадный член глубоко внутри. Твердый, горячий, пульсирующий. Чувствую каждую вену, каждую жилу. Он продолжает трахать меня. Грязно, разнузданно. Вымещает свою чудовищную похоть. Слышу утробное рычание, звонкие шлепки. Крупные ладони сминают грудь, бьют по пояснице, по ягодицам. А огромные яйца ударяются о промежность с порочным хлюпающим звуком. Воздух раскален до предела. Запах секса пронизывает пространство.

Я действительно теряю девственность. Снова и снова. Иначе с Маратом не бывает. Уверена, его темная жажда поразит и шлюху со стажем. Мой опыт куда скромнее.

А тут… никаких табу, никаких ограничений. Этот мужчина смело проделывает с моим телом такое, о чем другие бы заикнуться не посмели. Он не спрашивает, не уговаривает, не предлагает. Просто делает. Овладевает целиком и полностью. Подминает под себя. Грубо и жестко, не оставляя права на выбор.

Я пребываю в шоке. От собственной реакции. От того, что плавлюсь как воск под напором огня.

Кто защищал диссертацию? Где та сильная и независимая женщина? Пыль. Иллюзия. В реальности существует только оглодавшая самка.

Как это ужасно. Унизительно. Омерзительно.

И возбуждающе. Смахивает на воздействие алкоголя. Кора головного мозга отключается, работают лишь основные инстинкты.

Когда Марат рядом, я не соображаю. Вообще. Я делаю такое, чего бы прежде не вообразила в кошмарном сне. Делаю по принуждению. Под угрозой.

Наверное. Нет. Проклятье. Звучит безумно, только против истины не пойдешь. Не могу назвать все происходящее изнасилованием.

Разве можно кончить под насильником? Истекать влагой, стонать и орать, молить, чтобы брал еще сильнее, чтобы не жалел, не останавливался ни на миг. Выгибаться дугой, жадно отвечать на сокрушительные толчки. Вылизывать закостеневший от желания член, сосать, стараясь вобрать вздыбленную плоть в рот до упора. Проглатывать сперму, не проронив ни капли.

Я ненавижу Марата. По-настоящему. Ненавижу за то, что разрушил мою жизнь, вырвал из привычного мира и запер в четырех стенах. Ненавижу разумом. Каждой клеткой сознания.

А тело хочет его. Жаждет. Жутко. Страшно. До лихорадочной дрожи под заледеневшей кожей.

Абсолютно дикий коктейль эмоций. Ощущения на грани буйного помешательства. Ураган, сметающий привычные декорации.

Этот жестокий и пугающий человек способен сжечь дотла. Если пробуду здесь еще немного, окончательно потеряю рассудок. Потеряю себя.

Я поднимаюсь, отправляюсь в ванную комнату, встаю под душ. Пытаюсь смыть клеймящие прикосновения. Зря. Бесполезная затея. Никакая мочалка не поможет.

Я заражена. Безнадежно. Моя кровь отравлена.

Проходит час. Может, больше. Стою под горячими струями воды. Почти не двигаюсь. Пробую забыться, потеряться, перезагрузить мозг.

Закрываю кран. Вытираюсь насухо. Наряжаюсь. Надо спуститься вниз, затолкать еду в глотку. Набраться сил заранее. Нельзя вызывать подозрений. Необходимо действовать естественно.

Улики уничтожены еще вчера. Письма Егора изорваны на мелкие клочки, по порциям смыты в унитаз. План территории намертво вбит в память. Загадочный прибор ждет звездного момента в сумке. Ничто не выдаст мои намерения.

* * *

— Брось это, — говорит Замира.

— Что? — язык предательски немеет. — Я думала, нужно нарезать салат. Но раз вы против, то дайте другое задание.

— Ты знаешь, о чем я.

Холодею. Надеюсь, моя улыбка не выглядит чересчур искусственной. Впечатление, будто губы сводит судорогой.

— Брось свою затею, — продолжает Замира. — Пока не поздно.

— Не понимаю, — пожимаю плечами. — Правда.

— Твои глаза, — смотрит так пристально, что взгляд нереально отвести в сторону. — Я уже видела нечто подобное прежде.

— Мои глаза? — вопросительно изгибаю брови.

— Шальные, — тихо произносит она. — Отчаянные.

— Я совсем не…

— Хватит, — резко обрывает. — Не надо искать неприятности.

— Тому черта искать не надо, у кого черт за плечами, — нервно посмеиваюсь. — Верно? Я полагаю, приключений мне достаточно, поэтому никогда не стану нарываться.

Замира вздрагивает, прижимает ладонь к груди, туда, где бьется сердце. Бледное лицо становится еще бледнее. Женщина выглядит так, точно повстречала призрака.

— Что случилось? — спрашиваю удивленно.

— Твои слова, — отворачивается. — Не поминай черта.

— Обычная цитата, — беззаботно отмахиваюсь.

— Она говорила также и ничем хорошим это не закончилось.

— Она?

Замира смотрит в сторону, мимо меня, сурово поджимает губы. Всем своим видом дает понять: разговор завершен, никаких откровений сегодня не светит. Без того сболтнула много лишнего.

Интересно, как я зацепила эту женщину? Чем? Фразой из творчества Гоголя? Самим упоминанием нечистой силы? Где именно сокрыта истина?

— Знаете, одна мысль не дает мне покоя, — решаю копнуть в другом направлении. — Те драгоценности в коробках. По стилю очень напоминают это кольцо.

Выразительно поднимаю руку. Знак жертвы переливается мириадами огней. Искрится в лучах солнца, которые беспрепятственно проникают на кухню.

— Конечно, я не специалист в подобных вопросах, — прибавляю дальше. — Однако сходство невозможно отрицать. Там же были серьги, браслеты, что-то вроде ожерелья. Будто части единого комплекта. Сперва я не придала значения, но после все четко всплыло в памяти.