Жезл маршала. Василевский

— Галина Сергеевна, это я, Азар. Добрый вечер!

— Здравствуй, Азар! Как вы там?

Азар ответил, что всё хорошо, вчера, правда, положил Настю в роддом. Она уже на седьмом месяце. Чуток прихворнула.

— Береги её, Азар! Она у тебя не жена, а золото. Привет ей от нас. А Оскара нет дома, я скажу ему, и он завтра тебе позвонит.

— Не получится, Галина Сергеевна, — отозвался глухой голос. — Я ухожу в море... Тут такое дело. Моя тёща, мать Насти Мария Ивановна, едет к нам в Полярный, она сделает остановку в Москве. Пусть Оскар возьмёт ей билет до Мурманска на «Красную стрелу», а я встречу её на вокзале. Вы не против, Галина Сергеевна?

— Азар, как ты можешь так говорить? — едва не выругалась Галина. — Конечно, мы всё устроим, и ты, пожалуйста, не волнуйся. Хорошо, что к вам едет Мария Ивановна. У Насти будет малыш, и ей нужна помощь. Ты же часто в морях... Да, а пропуск тёще оформил?

— Документ у неё на руках. А как там Пётр?

— Грызёт военные науки, — ответила Галина. — Жаль, что ты уехал на Северный флот, и теперь Пете без тебя скучно. Но не беда.

— Вот-вот, не беда, важно хорошо учиться, а когда станет лейтенантом, я постараюсь взять его к себе на корабль. Мне скоро потребуются минёры, — обнадёжил Азар Галину. — Парень он что надо... Ну ладно, у меня всё. Привет Оскару!

Настроение у Галины поднялось. Она уважала Азара, да и сын привязался к нему. В прошлом году Азар приезжал в отпуск, и они с Петей две недели провели на Клязьме, ходили на шлюпке под парусом. Сын вернулся домой загоревшим, окрепшим и в тельняшке. Галина удивилась.

— А тельняшку-то где взял? — спросила она. — Наверное, купил?

— Да нет, маманя, Азар Петрович подарил. — Сын улыбнулся. — Я не дождусь, когда закончу училище и стану лейтенантом! И знаешь, кем я буду? Минёром! А минёр ошибается в жизни один раз...

— А потом что? — не поняла мать.

— Потом... потом его хоронят.

— Сынок, что ты такое говоришь? — У Гали от этих слов Петра мурашки побежали по спине, защемило сердце, а под белой блузкой тяжело колыхнулась грудь.

— Я сказал в том смысле, мама, что, если минёр станет разоружать мину и сделает что-то не так, она может взорваться, — пояснил Пётр. — Как и в медицине. Если ты во время операции заденешь скальпелем не то, что надо, больному от этого не будет легче.

Гале отчего-то стало жаль сына, у неё даже повлажнели глаза. Она обхватила его за голову и плечи и прижала к себе.

— Вырос-то как, а? — Она поцеловала его. — А ещё недавно был ребёнок.

Сейчас, вспомнив всё это, Галина мысленно сказала Петру: «Господи, как же по тебе, сынок, болит у меня душа!»

Она бросила письмо в почтовый ящик и поспешила к Даше.

— Входи, Галя. — Даша закрыла дверь, помогла подруге снять пальто.

— Оскар ушёл по своим журналистским делам, а я поспешила к тебе. — Галина достала из сумочки таблетки. — Вот, выпей две штуки, и тошнота мигом исчезнет.

Даша тут же глотнула таблетки и запила их водой.

Комната у Даши была небольшая, но уютная. Два мягких кресла, на полу тёмно-синий ковёр — подарок матери: Даша отлично закончила институт. Над письменным столом висела люстра цвета золота, у стенки стоял диван, возле него — книжный шкаф.

— У тебя, Даша, большая прихожая, а у нас двоим трудно развернуться.

— Зато у тебя отдельная квартира, а я живу в коммуналке в одной комнате. Рядом — соседка Юлия Марковна. Я тебя знакомила с ней.

Галя посмотрела на себя в зеркало, поправила на лбу завитушки, потом уселась напротив хозяйки. У Даши было худощавое розовое лицо, карие глаза, над которыми тонкими шнурками чернели брови, и вся она была скроена так, что тот, кто впервые видел её, уже не отрывал глаз. Даша чем-то притягивала к себе — то ли простым женским лицом, то ли живыми глазами и ямочкой над правой бровью. «Смешинка моя», — сказала она как-то подруге.

— Отчего тебя тошнит? — Галя отбросила со лба метёлку светло-каштановых волос.

— Сама не знаю, — усмехнулась Даша. — Поначалу решила, что отравилась колбасой. Давно её в рот не брала, а тут в буфете отобедала. Вскоре и началось... Ну, а ты как поживаешь? Оскар тебя не обижает?

Глаза у Гали грустно блеснули, и, как показалось Даше, она попыталась это скрыть, прикрыв их ладонью.

— Живём тихо-мирно, иногда цапаемся, — усмехнулась она.

— Грех на Оскара обижаться, он любит тебя. Или ты ревнуешь его?

— Да нет, — смутилась гостья.

— Что пишет Азар? — спросила Даша.

— Сегодня звонил из Полярного. Положил Настю в роддом. Твоя мама собирается поехать к ним, чтобы помочь с малышом. Азар просил, чтобы Оскар помог ей с билетом на скорый поезд до Мурманска, а там он её встретит.

— Зря мама едет на лютый Север, у неё ведь сердце побаливает, — сказала Даша. — Не пойму я свою сестру. Как же другие обходятся без своих матерей? И тоже рожают...

— У других мужья сутками и неделями не бороздят море.

Даша хохотнула.

— Ты чего? — не поняла её Галя.

— Дура она, вот кто моя милая сестра! — небрежно бросила Даша. — Скажи на милость, ради чего она укатила с Азаром на Север? Больна почками, лежала в клинике... Да и Азар хорош гусь. Мог же написать адмиралу рапорт с просьбой перевести его служить куда-нибудь потеплее, в тот же Севастополь! Так нет же, потащил за собой больную жену. Твой Оскар, — уже мягче продолжала Даша, — поумнее Азара. Не поехал в Мурманск, куда ему предлагали, а остался в Москве.

— Настя красивая, — сказала Галя.

— Мама очень привязана к ней, — заметила Даша. Правая бровь у неё дёрнулась, словно ей отчего-то стало больно. — А знаешь почему? Настя досталась ей тяжело. Незадолго до родов она пошла купаться на речку, поскользнулась на кладях и упала. Ребёнок едва не родился мёртвым. А меня мама родила, по её словам, легко: я, мол, выскочила из утробы как резиновый мячик!

Галя засмеялась.

— Хорошее она нашла сравнение! Я поняла, что Мария Ивановна почему-то на тебя сердита?

— Она недовольна тем, что я всё ещё не вышла замуж и не родила ей внука или внучку, — призналась Даша. — А разве легко найти хорошего человека? На работе я познакомилась с одним инженером. Симпатичный парень, а пошла с ним в ресторан поужинать, так он напился до чёртиков. Скажи, зачем мне такой муж?..