Жезл маршала. Василевский
Шрифт:
— И что ответил Гитлер? — спросил Василевский.
— Он стал изворачиваться, лгать: мол, немецкая военная миссия в Румынии находится по просьбе Антонеску, она обучает румынских солдат. А в Финляндии немецкие войска располагаются временно, они, мол, отправляются в Норвегию, хотя нам прекрасно известно, что Гитлер наращивает свой военный потенциал в этих странах. Словом, мы не нашли с фюрером общего языка, — заключил Молотов. — Ну, а где вы были?
— Мы с Василевским посетили авиационный концерн «Мессершмитт», — сказал генерал Злобин. — На военном аэродроме Темпельгоф смотрели
Василевский с интересом разглядывал истребитель. Посидел в кабине, а когда вылез из неё и спрыгнул на землю, сообщил Злобину:
— Хорошая машина!
Немецкий лётчик улыбнулся и на ломаном русском языке сказал:
— Я мошет летай и покасывай васдушный бой, а руссиш посматривай?
Лётчик был высок ростом, с рыжей копной волос на голове, глаза серые, навыкате, над ними свисали такие же рыжие брови. Когда он улыбался, во рту у него блестел золотой зуб, а на груди сверкал железный крест. Переводчик взглянул на Василевского:
— Лётчик предлагает совершить на этой машине полёт, он хочет показать вам воздушный бой, разумеется, учебный.
— Рады будем посмотреть, — ответил Василевский.
Лётчик блестяще показал себя в небе, летал он вместе со своим напарником, тот тоже пилотировал М-109, самолёты то с рёвом взмывали вверх, то пикировали к земле, оставляя за собой космы сизо-бурого дыма.
— Хорошая выучка! — воскликнул генерал Злобин.
— Да, с таким асом потягаться нашему брату в воздухе будет нелегко, — согласился Василевский.
Его удивило то, что немцы рассказывали о тактико-технических данных своих самолётов, даже разрешили сделать записи. Они ничего не утаивали. А переводчик вручил Василевскому листок с изображением самолёта.
— Странно, однако, — недоумевал Злобин. — Что бы это значило?
— Хотят, видимо, показать, что они к нам относятся как истинные союзники, но кто им поверит, — усмехнулся Василевский.
Молотов внимательно выслушал рассказ Василевского о поездке на авиационный завод. Какое-то время он молчал.
— Самолёты у них хорошие? — наконец спросил он.
— К сожалению, лучше, чем у нас. А завтра немцы покажут нам свои танки.
И немцы действительно их показали. Это были лёгкие танки Т-1 и Т-2. Но особого впечатления на наших военных они не произвели. Василевский заявил Молотову, что наш танк Т-34, созданный коллективом конструкторов во главе с Кошкиным, Кучеренко и Морозовым, лучше любого немецкого танка: он отличается высокой маневренностью, у него надёжная броневая защита и сильное вооружение.
— Словом, Вячеслав Михайлович, наши танки лучше немецких. Плохо другое.
— Что же? — напрягся Молотов.
— У нас их очень мало, а у немцев целые танковые группы. Сейчас, как объяснил нам старший офицер, будут создаваться танковые армии. Это большой козырь у вермахта.
— У нас разве нет танковых армий? — спросил Молотов.
— В Красной Армии есть механизированные корпуса и танковые дивизии, — пояснил Василевский. — Но я уверен, что скоро и мы начнём создавать танковые армии. Знаете, сколько в этом году Красная Армия получила на своё вооружение танков?
Всего триста пятьдесят восемь тяжёлых и средних машин новых типов!— Не густо! — мрачно произнёс Молотов.
— Надо форсировать их производство, Вячеслав Михайлович! Вы ближе к товарищу Сталину, чем мы, военные, вот и скажите ему.
Молотов чему-то усмехнулся, качнув головой. Даже усы его задёргались.
— Сделаем так, Александр Михайлович. Как военный эксперт вы подготовьте на моё имя справку по немецким танкам и самолётам, а я обговорю этот вопрос с Иосифом Виссарионовичем, — рассудил Молотов. — Не возражаете?
— Интересные мысли мне по душе, Вячеслав Михайлович! — прерывисто вздохнул Василевский. — Я напишу такую справку, есть у меня интересные факты и цифры.
Вечером состоялся приём в советском посольстве на Унтер-ден-Линден. Василевский увидел здесь толстяка рейхсмаршала Геринга, министра иностранных дел фон Риббентропа, начальника штаба верховного главнокомандования вермахта генерал-фельдмаршала Вильгельма Кейтеля и других. Едва уселись за стол и налили в бокалы шампанского, как надрывно завыла сирена воздушной тревоги — к Берлину приближались английские самолёты.
Фон Риббентроп вышел из-за стола и объявил:
— Господа, мы должны укрыться в бомбоубежище. — И первым направился к двери.
Приём был прерван.
Вечером во время ужина Василевский заметил, что Молотов был не в духе.
— Что, Вячеслав Михайлович, Гитлер пытается диктовать нам свои условия? — спросил он.
— Да, но я решительно отверг его предложение о разделе мира, — усмехнулся Молотов. — Скажу больше. От лёгких побед в Европе он задрал нос и стремится вовлечь нас в свои авантюрные замыслы. Но этому не бывать!
— У вас и завтра встреча с Гитлером? — поинтересовался Василевский.
— Что поделаешь, придётся встречаться, хотя я не уверен в успехе, — признался Вячеслав Михайлович. — Позиция Гитлера мне ясна, и я не жду от неё ничего хорошего. О первой встрече с фюрером я послал товарищу Сталину шифровку, теперь вот жду ответ, как нам действовать дальше и какие ставить Гитлеру вопросы.
Чутьё не обмануло Молотова. И вторая встреча не дала желаемых результатов, хотя длилась она долго и временами приобретала острый характер. Гитлер вилял, пытался уйти от прямых вопросов, но когда Молотов сказал, что советское правительство настаивает на немедленном выводе германских войск из Финляндии, он раздражённо выкрикнул:
— Это требование невыполнимо! У нас с финнами есть свои интересы.
Вечером 13 ноября фон Риббентроп принимал у себя в резиденции на Вильгельмштрассе Молотова и его коллег.
— Господа! — властно произнёс он, выпятив грудь. — Германское правительство предлагает Советскому Союзу присоединиться к пакту трёх, заключённому между Германией, Италией и Японией.
«Повторяет то, о чём мне говорил Гитлер», — с неприязнью подумал Молотов.
— Мы не хотели бы говорить о разделе мира, господин министр иностранных дел, — остудил его пыл Молотов. И, увидев, как сверкнули глаза Риббентропа, жёстко добавил: — Раздел мира — это политика не наша, мы — за мир!..