Жил-был Миллиардер

Мэйли продолжала молчать.

Гриффин в ярости схватил со стола книгу. – Я сам поеду на завтрак во дворец ее высочества. А ты, – он указал на нее пальцем, – можешь остаться в отеле и начать собирать свои вещи. Мне не нужны слуги. Я не беспомощный.

– Конечно, нет, лорд Монтегне Верди, – бормотала она.

Гриффин зашагал из зала. Она хотела, чтобы он доказал ей свою самостоятельность? Отлично. – Увидимся вечером.

– До вечера, – сказала Мэйли, отпивая кофе.

Он не беспомощный, и она в этом убедится.

***

Через час Гриффин готов был признать, он окончательно заблудился в лабиринтах улиц Беллиссима. Он припарковал машину у обочины и полез в бардачок в поисках карты. Ничего, черт возьми. Он захлопнул бардачок, вышел из машины и начал расхаживать вокруг нее.

Ездить самостоятельно оказалось намного труднее, чем он думал. И дело не в том, что он не умел водить машину. Он умел, но понятия не имел куда ехать. Он помнил, как выглядит дом его матери и улица, на которой он стоял. Но он понятия не имел, как выехать на эту улицу. И он не мог спросить дорогу, дабы не выставлять себя посмешищем. Раздосадованный, он ослабил воротник рубашки и… выругался, почувствовав, как начала развязываться бабочка.

Черт.

Дернув концы галстука, он повернулся к окну машины и, глядя на свое отражение, попытался его завязать. Мэйли считала его беспомощным? Он сам завяжет эту хренову бабочку, и ей придется извиниться. А потом он с позором отправит ее домой так, чтобы все узнали, насколько она ужасная ассистентка.

Он распустил не получившейся узел и попытался снова. А затем еще раз. И еще, и еще.

Проходящие мимо люди останавливались, пытаясь понять, что он делал. Разъяренный Гриффин сдернул с шеи галстук, запихивая его в карман. Все, он пойдет без него, с расстегнутым воротником. И похрен.

Он сел обратно в машину и вырулил на дорогу. Он воспользуется гребанным навигатором в его телефоне. Гриффин провел пальцем по экрану, в верхнем углу замигал значок красной батареи и экран потух.

Блядь.

Он выехал на перекресток, решив своими силами отыскать дорогу. Следующие полчаса он просто плутал по городу.

К этому времени Гриффин лишился остатка терпения. Когда он увидел идущего по улице мужчину, он заехал машиной на обочину и выпрыгнул на улицу. – Извините, любезнейший…

Мужчина остановился и посмотрел на него, пораженный. – Эм, здравствуйте, ваша светлость ….

Гриффин махнул рукой, позволяя мужчине не заканчивать обращение. Тем более он не был «вашей светлостью». – Я заплачу тебе 100 долларов Белиссима, если ты отвезешь меня в летнюю резиденцию ее величества.

– Эм, окей, – согласился мужчина.

– Отлично, – Гриффин достал бумажник. Он был пуст. У него не было наличных денег. Черт побери. Он поднял руку. – Подожди здесь, я схожу до банкомата.

Гриффин оставил испуганного мужчину и пошел вниз по улице в поисках банкомата. Пройдя 2 квартала, он, наконец, нашел один и поспешил к нему.

Он не мог вспомнить пин–код своей карты. Он смотрел на экран и ругался. – Да, вы, блядь издеваетесь!

Тремя попытками позже карту заблокировали. Он выдернул карту из банкомата и направился обратно к машине. Мужчина на обочине с любопытством за ним наблюдал, но Гриффин проигнорировал его. Не нужна ему помощь, он сам найдет этот сраный дом.

Он сел в машину, громко хлопнув дверью, и со всей силы ударил рукой по рулю, от чего перед глазами появились звездочки.

***

Гриффин был в плохом настроении, когда он с трудом, но все же нашел дорогу обратно в отель. Не обращая внимания на любопытные взгляды работников отеля, он поднялся в свой номер, прижимая к груди сильно распухшую руку. Но вместо того, чтобы пойти к себе в комнату, он постучал в дверь Мэйли.

Она открыла дверь, в ее глазах вспыхнуло удивление, сменившееся настороженностью. – Вы что–то хотели, мистер Верди?

Он протиснулся в ее комнату. – Ты победила.

– Простите?

Гриффин глядел ее комнату в поисках собираемого чемодана. Его не было, так же, как и не было его у двери. Она не собирала вещи, так как была уверена в своей правоте. От этого он испытывал одновременно облегчение и раздражение. Он повернулся к Мэйли. – Ты победила, ты была абсолютно права. Я нихрена не самостоятельный. Ты же это хотела услышать?

– Прошу прощения, – спокойно сказала она.

– За что ты извиняешься? – огрызнулся он. – Ты же победила.

– Нет, – ответила она, в ее больших зеленых глазах впервые за день заиграли озорные огоньки. – «Я прошу прощения». Вот что я хочу услышать.

О. Он облизнул губы, задумываясь. Ему не было жаль, он был зол, как черт. Ему не нравилось осознание того, что он убедил себя, будто независим и отличается от других членов королевской семьи. Как же сильно он ошибался. Он был таким же беспомощным, как и остальные. Он не мог ничего сделать без своего ассистента.

И это осознание не доставляло ему радости. Еще чертова рука адски болела. Он потряс рукой, в надежде унять боль. – Я – Верди, мы не знаем, как приносить извинения.

Губы Мэйли дернулись, словно она сдерживала улыбку. – Я заметила, вы не в ладах со смирением. Хотите я вам в этом помогу?

– Нет, – ответил он, осознавая, как угрюмо прозвучал его ответ. – Я устал нуждаться в чьей–либо помощи. Утром я два долбанных часа колесил по городу и не смог бы найти свою задницу в четырех стенах. Я испортил свою бабочку, ушиб руку и, кажется, заблокировал свой собственный банковский счет.

Мэйли тихо хихикнула. Гриффин обернулся посмотреть на нее. Она могла бы проявить хоть немного сочувствия, ведь он переживал неловкий момент.

Но она улыбалась, но это круглое, красивое личико светилось от радости, а в лазах снова бегали озорные огоньки.

Гриффин немного расслабился. Действительно, все случившееся было забавным. Вот он, член королевской семьи Беллиссима, миллиардер, уважаемый человек… понимает свою полную беспомощность.

– Я могу взглянуть на вашу руку? – она шагнула к нему, протягивая собственную руку.

Он со злостью на себя вытянул поврежденную руку. – Я пытался заставить руль подчиняться, – проворчал он. – Но руль победил.