Жил-был Миллиардер

Так, он ожидал другой реакции. – Можешь не благодарить, – зачем–то сказал он.

– Спасибо, – буркнула она. Затем вышла из машины, громко хлопнув дверью, и буквально влетела в престижный салон красоты, который он для нее зарезервировал.

Гриффин смотрел Мэйли в след. Он совершенно не понимал женщин. Когда его седан отъехал от салона в сторону королевского дворца, где должен был состояться праздничный завтрак, Гриффин посмотрел на часы. В Беллисиме утро, соответственно в Нью–Йорке еще ночь. Он вытащил телефон и набрал номер Хантера.

Никто не взял трубку в офисе Хантера, и звонок перешел в голосовую почту. Тогда Гриффин набрал личный номер друга. Шесть гудков и снова включился автоответчик. Черт. – Просыпайся, написал он Хантеру. – Мне нужен совет. Я отправил Мэйли к парикмахеру, а она на меня разозлилась.

Десять минут спустя у него зазвонил телефон, и на экране высветилось имя Хантера. – Ну? Что ты думаешь?

– Во–первых, ты на громкой связи, – хрипло сказал Хантер.

– А во–вторых, ты хренов идиот, – крикнула в трубку Гретхен. – Какого хрена ты звонишь в 4 утра?

Гриффин убрал трубку от уха. – Я повешу трубку, если твоя девушка и дальше будет нелестно обо мне отзываться.

– Эй, нечего возмущаться, парниша. Это ты позвонил в 4 утра.

– Потому что я хотел поговорить с Хантером, а не с тобой.

– Он без меня никуда, ведь так, малыш? – Ее голос стал нежнее, и Гриффин услышал в ответ Хантера лишь легкий стон.

– Прошу, только не говорите, что вы целуетесь, пока мы говорим по телефону.

– Эм, но эммм.. Хантер немного занят, – ответила Гретхен, после чего задышала чаще. – Я буду отвечать за него. Скажи, а она знала о походе к парикмахеру?

– Нет, это был сюрприз.

– И ты сказал ей, что этим сюрпризом ты хотел отблагодарить ее за хорошую работу? – продолжила Гретхен.

Гриффин замолчал.

– Алло? – переспросила Гретхен. Гриффин мог поклясться, что слышал еще один стон Хантера, а затем Гретхен захихикала.

– Я… – начал он. – Я сказал ей, что так она будет нормально выглядеть.

– То есть, ты назвал ее уродиной. Так держать, придурок.

– Я этого не говорил.

– Ты сказал, что она дерьмово выглядит.

– Но так и есть. Она неподобающе одета, и она об этом знает.

– О, боже, дай угадаю, ты ей об этом говорил.

– Ну, конечно. Нам даже пришлось купить ей новую одежду, потому что ее собственная выглядела как дешевые лохмотья.

– Ого, Грифф. Я бы тебе за это врезала.

Гриффин застонал. Так что мне теперь делать?

– Могу я кое–что спросить?

– Спрашивай.

– А почему тебя это волнует?

– Что ты имеешь в виду?

– Ты постоянно мне грубишь, но тебя это не заботит. Почему с Мэйли иначе?

– Не твоего ума дело, – огрызнулся он.

– Оооо, – закричала она в трубку, и на секунду ему показалось, что он слышал, как кончает девушка Хантера, но в следующую секунду она запела. – Гриффин и Мэйли на дереве сидели, трахались….

Затем в трубке послышался звон, и Гриффин снова убрал его от уха. После шуршания на том конце провода, он услышал голос Хантера. – Алло?

Он слышал заливистый смех Гретхен.

– Я тут, – ответил Гриффин. – Ты можешь ее угомонить?

– Нет, – ответил Хантер, и Гриффин явно слышал веселье в голосе друга. – Дружище, ты должен быть милым с Мэйли. Она хорошая девушка.

– Я знаю. – Господи, почему его друзья вели себя так раздражающе. – Я хотел сделать ей приятно. Думал, ей понравится. Какой девушке не понравится поход в салон красоты.

– Той, которую назвали уродиной, – прокричала ему Гретхен.

– Отключи громкую связь, – сказал Гриффин, – сейчас же.

– Все, Хантеру пора заканчивать разговор, – продолжала кричать в трубку Гретхен.

– Нет, мне все еще нужен…

– Все–все, он отключается, – настаивала Гретхен. – У него невероятный стояк, о котором мне нужно позаботиться.

– Господи, Гретхен, – сказал Хантер, и по шуму в трубке было похоже, что они начали кувыркаться на кровати.

Фу. Гриффин быстро повесил трубку. Эти двое были как животные в сезон спаривания. Он постукивал пальцами, осмысливая разговор. Может, Гретхен была права? Может, он каким–то образом оскорбил Мэйли?

Когда она вернется, ему нужно быть более вежливым и наговорить ей комплименты, чтобы она поняла, насколько хорошо выглядит. Может быть, тогда она перестанет дуться, и позволит ему еще раз себя поцеловать. Он вспомнил о ее мягких губах, и с какой страстью она отвечала на его поцелуй.

Решено, он засыплет ее комплиментами. Он хотел видеть на ее лице сияющую улыбку, от которой его сердце бьется чаще. И эта улыбка даст ему понять, что она довольна, и он все сделал правильно.

А ему нравилось видеть ее радостной и довольной.

***

Гриффин застегнул свои древние, фамильные запонки, затем посмотрел в зеркало, как на нем сидел фрак. Идеально. Если бы было иначе, его мать вышла бы из себя и отчитала бы его за неряшливый вид и потом еще не раз бы ему об этом напоминала. Никто не заботился о внешнем виде сильнее, чем ее высочество принцесса Сибилла–Луиза, даже сама королева. Он покрутился из стороны в сторону, разглядывая концы своего фрака. Это просто нелепо. Он похож на пингвина. И почему мужчины должны надевать это на бал? Он накинул галстук на шею и пошел к общей двери. Роберт забрал Мэйли с салона в то время, как у Гриффина была встреча с музейным обществом Беллиссима по поводу его финансирования открытия нового крыла. Гриффин не видел Мэйли весь день.

И это было…неприятно.

Ему не хватало ее восторженных слов и заразительного энтузиазма. Кип был очень сдержанным и больше выполнял роль помощника, нежели компаньона. Но с Мэйли все было иначе. Сейчас, когда Гриффин привык к ее буйной реакции на новые вещи, он понял, что ему этого не хватает. Он даже мысленно представлял, какой была бы ее реакция. Улыбнулась бы она при виде сувенирной лавки в музее? Захочет ли она прогуляться вечером и заехать в кондитерскую? По пути из дома его матери они проезжали одну, и Гриффин заехал туда, купив для Мэйли коробку трюфелей, которую хотел отдать ей чуть позже. Он хотел видеть лицо Мэйли, когда она откроет коробку с дорогим шоколадом.

Он даже был бы не против покормить ее конфетами. Посмотреть, как ее глаза закрываются от восторга, и как они засияют, когда она впервые почувствует на языке вкус роскошного лакомства. Или с каким удовольствием она оближет губы, повернувшись к нему за добавкой. А может, она даже оближет его пальцы…

В брюках Гриффина опять стало тесно. Быстро поправив стояк, он начал обратный отсчет от 100, чтобы успокоить свое тело. Успокоившись, он кашлянул и направился к двери, разделяющей их комнаты. При этом он немного нервничал. В его руках находился небольшой бархатный футляр с фамильными драгоценностями виконта Монтегне Верди, передававшиеся по наследству еще с начала 19 века. Он хотел, чтобы Мэйли их надела так, чтобы все увидевшие эти украшения поняли, кому она принадлежит.