Жилец (Арендатор смерти)

– Ты был в Спеллзборо на скачках?- начал он.- Ставил на Неугомонную Девочку на розыгрыше кубка?

– Да уж можете не сомневаться,- ответил Крэбтри, почувствовав себя теперь совершенно непринужденно.- В четверг я получил точную наводку из конюшен, отправился туда в пятницу утром, прихватил все мои бабки. Ни во что не ввязывался, пока не начались большие скачки. Потом поставил уйму денег на Неугомонную Девочку, да еще восемь к одному. Господи, начальник, пока все не закончилось, я не так уж из-за нее и нервничал! На первом круге Девочка клевала воду, я думал, что она придет в самом хвосте. У последнего барьера отстала почти на корпус, но жокей на ходу пригрозил ей хлыстом, и она все наверстала. Ох и подбадривал же я ее, скажу вам!

– А что случилось потом?- полюбопытствовал Маллет с усмешкой.

– Не могу взять в толк, хоть убей, начальник. Следующее, что помню,это я в камере, голова раскалывается, а во рту будто на полу в клетке у попугая. Хотя обо всем этом я услышал в понедельник утром. Такого мне порассказали! И вот впаяли мне эти поганцы пять дней, без права замены штрафом. Хотя платить мне все равно было нечем. Я оказался совершенно пустой.

– Когда же вас выпустили?

– Во вторник утром, сэр.

– Выходит, вы не спешили возвращаться домой?

Крэбтри чертыхнулся при воспоминании об этом, но потом с живописным буйством описал, как пытался вернуться в Лондон на попутном грузовике.

– Я загнал оловянную кружку, чтобы купить себе харч, сэр,- завершил он,- и топал на своих двоих всю обратную дорогу. Во вторник ночью спал под забором...

Маллет погладил подбородок и поджал губы. Когда же заговорил снова, то гораздо больше походил на офицера полиции, чем на свойского парня.

– В любом случае,- сказал он,- тогда вы уже знали, что полиции не терпится снять с вас показания.

– Я прочитал об этом только в "Дейли тойлер", сэр,- возразил Крэбтри.Но неизвестно, можно ли верить газете такого сорта, правда? Вдруг просто коммунистическая пропаганда...

– Вам было хорошо известно, что покойник, которого нашли на Дейлсфорд-Гарденз,- не коммунистическая пропаганда.

– Когда я уходил, его там не было, сэр,- заволновался Крэбтри,ей-богу, не было.

– А когда вы ушли?- спросил инспектор.

– В пятницу утром, сэр, примерно в половине десятого. Не успел я позавтракать, как мистер Джеймс вызвал меня и сказал, что я ему больше не нужен. Выдал мне причитающиеся деньги и еще фунт сверху, чтобы я его помнил. Вот я и ушел, как только прибрался после завтрака...

– Мистер Джеймс говорил вам, что он отправляется за границу?

– Конечно, сэр. Он же посылал меня в бюро путешествий "Брукс", что на Дейлсфорд-сквер, чтобы купить для него билет.

Маллет широко раскрыл голубые глаза:

– Вот как? Билет куда?

– В Париж, сэр. Первого класса, на нью-хейвенский пароход. И велел попросить работников "Брукса", чтобы для него заказали номер в отеле.

– Вы, наверное, не запомнили название отеля?

– Нет, сэр. Какое-то иностранное. Хотя, подождите, он заставил меня записать его, перед тем как я отправился к "Бруксу". Может быть, оно у меня еще сохранилось.- Он порылся в кармане и наконец вытащил смятый клочок бумаги. Развернув его, отдал Маллету.

На клочке бумаги корявыми печатными буквами было выведено: "Отель "Дюплесси", авеню Мажента, Париж".

Маллет вгляделся в текст, наморщив лоб.

– Это ваш почерк, как я полагаю?- уточнил он.

– Да, сэр. Мистер Джеймс продиктовал мне по буквам, вот так, как вы здесь это видите. Между прочим, вот сейчас мне пришло на ум - я никогда не видел, чтобы он писал что-нибудь сам.

– И когда вы отправились к "Бруксу" за билетами?

– Да вроде как во вторник, сэр, перед его уходом.

Маллет поднял трубку стоявшего возле него внутреннего телефона и кому-то сказал:

– Мне нужно срочно отправить запрос в Париж. И попросите их о любезности - пусть выяснят, прибыл ли кто-то, соответствующий описанию Джеймса, в отель "Дюплесси" в субботу утром.- Он продиктовал адрес и вновь обратился к Крэбтри: - А теперь расскажите мне все, что можете, о мистере Джеймсе.

Но сведения, которые смог сообщить Крэбтри, оказались разочаровывающе скудными. Пожалуй, их лучше изложить словами докладной записки, составленной Маллетом после беседы:

"Описание Джеймса, которое предоставил Крэбтри, расплывчатое, но в основном соответствует описанию Харпера. Похоже, К. на удивление мало видел своего хозяина. В его обязанности входило поддерживать чистоту в комнатах и готовить завтрак - единственное, что Джеймс там ел. По словам К., он был человеком нетребовательным, не выносил в доме женщин. Отказался от предложения, чтобы порядок наводила приходящая уборщица. К.- старый моряк, поэтому управлялся сам со всем, что требовалось. Обычно, согласно заведенному распорядку, приходил в 7.30 утра, подогревал воду для бритья, затем оставлял ее у двери спальни. Джеймс всегда держал дверь запертой. К. никогда не заходил к нему, пока Джеймс не вставал".

На этом месте Маллет на какое-то время перестал писать, затем жирной линией подчеркнул два последних предложения и продолжил:

"Джеймс завтракал в 8.30 и уходил из дому между девятью и половиной десятого. Всегда носил с собой маленький портфель или чемоданчик. (Сравнить с показаниями Роуча.) К. заканчивал свою работу утром и не видел хозяина до следующего дня. Иногда Джеймс говорил, что его не будет ночью дома, в таких случаях К. заставал утром спальню хозяина пустой. Он не может точно сказать, как часто это происходило, но думает, что, возможно, два-три раза в неделю. Единственное, что засело у него в памяти,- работа была не бей лежачего. Джеймс никогда не разбрасывал личных вещей и не принимал никаких гостей, насколько ему известно.

К. не смог опознать Баллантайна, когда ему показали фотографию".

На этом документ заканчивался, но не закончилось снятие показаний. Между инспектором и Крэбтри произошло кое-что еще, что не фигурировало в записях, но прочно врезалось в цепкую память Маллета.

Когда Крэбтри закончил свой рассказ, преподнесенный с подкупающе искренним видом, инспектор сказал:

– Остаются всего две вещи, которые я хотел бы знать. Где вы остановились в Спеллзборо в пятницу ночью?

Крэбтри покачал головой, и в глазах его появилось недоверчивое выражение.

– Этого я вам сказать не могу,- заявил он.- Есть там одна вдовушка, понимаете? Не хочу, чтобы моя старуха об этом услышала.

– Вы ведь понимаете, что это важно для вас,- объяснил ему Маллет,доказать, где вы находились в пятницу ночью?

Крэбтри насупился.

– Этого не скажу, и точка,- пробормотал он.

Маллет не стал на него давить:

– Еще только один вопрос: как вы получили эту работу у мистера Джеймса?

Крэбтри ответил вполне охотно, хотя было ясно, что от его дружелюбия не осталось и следа: