Жили-были (худ. Е. Рачёв)

* * *

Грязноватый «корабль» смотрел на мир узкими цепочками окон. Подъезд казался полигоном по испытанию химического оружия: одуряющий запах табака и бытовой гадости густой тучей окутал едва не задохнувшуюся Валентину. Ждать лифт она не стала, резво взбежав по ступенькам. В районе третьего этажа ароматы значительно ослабли, и она осторожно задышала, по-прежнему остерегаясь вдыхать полной грудью.

На звонок дверь распахнулась почти моментально. Словно хозяин ждал ее, вцепившись в ручку.

— Здравствуйте, я — Андрей!

— А я — Валя, — Валентина кокетливо повела плечами. Мужичок оказался крепким, но невысоким шатеном с грустными маленькими глазками и доброй улыбкой.

Основные детали они обговорили по телефону, еще до того, как Валентина покинула ветреного Федора, высказав ему на прощание немало горьких слов вперемешку с ненормативной лексикой.

Андрей был каким-то растерянным и подавленным. Он даже не попросил у новой домработницы документы. Торопливо показав квартиру, оставил номер мобильника и натуральным образом сбежал, даже не дав Валентине возможность начать очаровывать работодателя.

«Ну и ладно, — с обидой подумала она, глядя в окно, как Андрей садится в старые «Жигули» и уезжает в неизвестном направлении, — Не больно-то и хотелось!»

Оглядев фронт работ, она окончательно приуныла. Квартира выглядела запущенной до невозможности. Оставив уборку на потом, Валентина пошла готовить суп для ребенка, который к часу дня должен вернуться из школы. Когда вернется его папаша, Валю не проинформировали. Фронт работ удручал. Покидав в мусорное ведро всё, что мешало на поверхности, Валя пошла к мусоропроводу.

Убедившись, что замок на двери не защелкивается самостоятельно, она, шлепая тапочками, начала спускаться. Сзади скрипнула дверь, и послышалось шарканье.

— Здра-а-авствуйте, — протянул вкрадчивый голосок. На площадке стояла растрепанная старуха в выцветшем голубом передничке поверх тренировочного костюма.

— Здравствуйте, — степенно кивнула Валентина и загремела ведром, посчитав все приличия соблюденными.

— Да-а-а, — многозначительно протянула бабка и затихла, видимо, ожидая встречного вопроса. Но Валя сосредоточенно трясла ведро, раздумывая, чем бы подцепить прилипшие ко дну бумажки — пачкать руки не хотелось, и на соседку не реагировала.

— Я говорю, — обиделась старуха, — быстро Андрюша утешился. То чернее ночи ходил, а то, смотрю, не один теперь живет.

— Да, — Валя на всякий случай насупилась. — Не один. А вы против?

— Нет, меня волнует Юрочка. Чудный малыш, — соседка всплеснула руками и пожевала губами. — Как он к вам относится?

По большому счету бабку можно было элементарно игнорировать, поскольку ее совершенно не касалась личная жизнь разведенного соседа. Но обычно такие любопытные старухи знают массу интересных вещей про жильцов, и диалог с ними бывает крайне полезен и информативен.

— А что? — проигнорировала ее вопрос Валя. — Я на его бывшую жену не очень похожа?

Уцепившись за проявленный к ней интерес, старуха клещом вцепилась в новую слушательницу.

История была банальной по сути и вполне обыденной по оформлению. Еще будучи студентом, Андрей женился на хорошенькой интеллигентной Лилечке. Лилечка приехала непонятно откуда, но, судя по говорку, издалека. Родителям Андрея она категорически не понравилась, и молодые отбыли в общежитие. В моральном противостоянии победили влюбленные, так как забирать Лилечку из роддома приехал не только муж, но и его родители.

Вся жизнь пары разворачивалась почти на глазах любознательной соседки, так как стены «кораблика» тонки, словно фанера. После смерти родителей Андрея Лилечка стала полноправной хозяйкой квартиры, но это никак не повлияло на их отношения. Они в меру ссорились, в меру шумели и редко приглашали гостей. Потом благосостояние семьи резко выросло: Андрей нашел хорошую работу и устроил туда же жену.

А потом всё рухнуло. С явным сожалением соседка поведала, что подробности трагедии ей не известны, но однажды разразился страшный скандал. Оказалось, что у Лили связь с начальником. Да не просто связь, а настоящая любовь с вытекающим из нее желанием обеих сторон немедленно расписаться. Андрей, естественно, возражал, причем в грубой и активной форме, поэтому через некоторое время он неожиданно для себя оказался безработным.

Лилечка переехала к любимому, оставив мужу Юру, которого навещала по выходным и позже желала забрать насовсем. Но то ли она еще не обустроилась до конца, то ли новый возлюбленный имел что-то против чужих детей, так или иначе Юра остался с отцом, который подрабатывал извозом, в связи с чем возвращался домой только для ночевки. Бабка еще попыталась рассказать про собственное отношение к истории и в подробностях поведать, как у нее «сердце кровью обливается, глядючи на зачахнувшего без материнской ласки пацаненка», но Валя, уяснившая всё самое интересное, решительно попрощалась.

Вернувшийся из школы Юра ее ничем не порадовал и не удивил. Круглолицый и молчаливый, он тенью скользил по коридору мимо и общаться категорически отказывался, не отвечая на Валины заигрывания. К вечеру Валентина совершенно вымоталась, пропустив любимый сериал, что окончательно испортило ей настроение.

Несмотря на титанические усилия по наведению порядка, квартира выглядела всё такой же неухоженной и запущенной, как и утром. В довершение всего посреди ночи явился Андрей, на удивление трезвый и усталый, и разбудил Валентину, поскольку она умудрилась закрыть дверь так, что снаружи та не открывалась. Приготовленная пицца к тому времени высохла и больше походила на старую подметку, чайник остыл, а макияж, специально нанесенный, чтобы понравиться Андрею, основательно смазался. Валя никаких особых планов на его счет не вынашивала, но одна мысль о том, что Женя променял ее на кого-то, подталкивала обиженную Валентину к немотивированному кокетству с целью стать обладательницей все равно какого мужчины.

Андрей ее планов не разделял. Он равнодушно съел пиццу, вежливо поблагодарил за всё и пожелал спокойной ночи.

* * *

Утро по давно сложившейся традиции началось с маминого ворчания по поводу плохо вымытой посуды. Обнаружив налет на внутренней стороне кружки, Светлана Николаевна не поленилась прийти в комнату Галочки и прочитала невероятно познавательную лекцию о пользе чистоты. Нельзя проснуться под аккомпанемент заунывного перечисления всевозможных бактерий и при этом ждать от жизни чего-то большого и светлого.

Поджав губы, Галя пережила утреннее чаепитие и поплелась на работу. Всю дорогу она убеждала себя, что Жени у школы нет и быть не может, во всяком случае с утра он точно не придет, но тем не менее на всякий случай обошла огромное здание.

— Галя, — окликнул ее охранник, — тебя мужчина какой-то спрашивал. Я его на этаж отправил.

Она рысью понеслась в учительскую подкрашиваться.

Это оказался не Женя. У кабинета маячил плотный коренастый мужчина, пристально разглядывая доску почета учеников. Увидев Галину, он покраснел, закашлялся и виновато промямлил, слегка заикаясь: