Жизнь (не) вполне спокойная

Ивона с Каролиной слетали в космос еще раз.

Вернувшись из Диснейленда, я наконец снова купила себе машину.

В конце концов, на это меня вынудили обстоятельства — не можем же мы с Марией, которая попала в аварию и вдребезги расколошматила авто, остаться безлошадными? С ипподрома совершенно невозможно выбраться, а радиотакси не всегда знает, как проехать к директорской ложе. В результате остаешься ни с чем.

Я прекрасно понимаю, что трехкилометровая прогулка пешком три раза в неделю нам обеим очень даже не повредила бы, но у меня мало времени на такие прогулки, поэтому пришлось приобрести автомобиль.

Заполучив маленькую «Тойоту», я немедленно отправилась в Данию. Во время путешествия в Париж мне приходилось приноравливаться к капризам невестки и внучки, и эти юные стервозины меня постоянно донимали, поторапливали. Я даже не удивлялась их поведению. Ивоне до смерти надоели бесконечные пробки на автострадах, она мечтала поскорее добраться до места, Каролина же рвалась к вожделенным развлечениям. Вследствие этого я решила отправиться одна и делать в этой поездке всё, что мне придет в голову.

Дорогу я знала прекрасно, и не объяснить причин, заставивших меня сунуться в самый центр Копенгагена, вместо того чтобы его объехать.

Я не сомневалась, что уже нахожусь в Биркероде, областном центре, только в совершенно незнакомом месте. Начинало темнеть, откуда-то взялся лес, а я никакого леса в Биркероде не встречала! За лесом появились постройки, не то дом отдыха не то пансионат, словом, непонятные строения, и кругом совершенно безлюдно. Смотрю, в чистом поле прогуливается дама средних лет. Я подрулила задала ей вопрос — очень вежливо — насчет дороги: «Как проехать в Биркерод?», — поймет и умственно отсталый. Дама словно оглохла, она двигалась дальше, на меня внимания не обращая. Я махнула на нее рукой и снова развернулась…

Остановившись на площадке перед небольшим особняком, я уже всерьез стала задумываться, не расположиться ли тут на ночь? Тут ко мне подошел некий симпатичный человек и поинтересовался, не нужна ли мне помощь? Еще как нужна!

Я без труда объяснила ему, что мне надо, в критических ситуациях иностранные слова сами просятся мне на язык. Мужчина расхохотался, потом ушел, попросив меня минутку подождать. Вскоре он вынес ксерокопию карты, на которой сам проложил для меня дорогу. Оказалось, что я попала на территорию сумасшедшего дома (его я потом описала в романе «Бычки в томате»).

По карте, которую мне дали, я без труда добралась до места.

В саду у Алиции росли яблони, и я до сих пор не могу на яблоки спокойно смотреть, потому что возненавидела эти наиполезнейшие фрукты. Яблоки сыпались и сыпались с веток, толстым ковром ложась на землю. Часть их собрали на площадку перед домом, остальные валялись сами по себе под деревьями. Алиция поехала в Борнхольм, [22] я осталась с яблоками один на один.

Весь день я провела, разъезжая по Биркероду в поисках мусорных свалок. Найдя несколько стратегических объектов, на следующий день стала потихоньку подбрасывать пакеты с яблоками в разные места. Я ликвидировала все подчистую, дособрала последнюю падалицу и с облегчением вздохнула. Как оказалось, зря… Вскоре на землю посыпались яблоки поздних сортов…

22

Борнхольм — остров в юго-западной части Балтийского моря. Принадлежит Дании.

Честно говоря, я понятия не имею, как местные жители должны избавляться от гнилых яблок из собственных садов, потому что просто так выбрасывать их на помойку категорически запрещено.

Наводнение в Копенгагене мы проспали, но буря чувствовалась даже у нас, поэтому я засомневалась насчет даты отъезда, поскольку не было другого пути, кроме как паромом. Алиция смеялась над моими опасениями вплоть до самой трагической минуты.

— Может, тебе и впрямь лучше переждать. — Сказала она мне, когда я вернулась из Шарлоттенлунда. — Пусть шторм уляжется. Паром-то затонул.

— Ты что, шутишь? — ошеломленно спросила я.

— Ну что ты… Правда, утонул.

Как раз случилась катастрофа с «Эстонией». Три дня потрясенная Скандинавия жила этим событием, телевидение показывало разные кошмарные кадры, а мы содрогались от ужаса. Ясно было, что теперь переправа будет организована гораздо надежнее, не бывает так, чтобы одна катастрофа следовала за другой. Наверняка следующий паром раньше чем через двадцать лет не утонет, но я ничего с собой поделать не могла: впала в истерику, и всё тут. Мне приснилась спасательная шлюпка, одна из тех, которые переворачивались, подминая тонущих и отправляя их на дно. Это меня окончательно добило.

— Плевать я хотела на все сроки, — энергично высказалась я. — Не поеду, пока этот чертов ветер не утихнет. На себя я давно рукой махнула, а новую машину жалко.

В результате я поплыла не по морским волнам, а словно по тарелке супа.

В Лондон я рвалась долгие годы, так же как в Париж. Эти города я знала почти одинаково по прочитанной в годы учебы литературе. Париж мне удалось посмотреть еще в шестидесятые, а с Лондоном меня преследовали неудачи. Впрочем, не столько неудачи, сколько проблемы с визой. У меня не было знакомых и друзей, эмигрировавших в Англию, протекцию мне составить было некому, и нарываться на отказ в визе я не собиралась. Наконец услугу мне оказал очередной конгресс писателей, IBC, я получила приглашение и решила поехать.

Я решила путешествовать на автобусе, потому что ездить автобусами просто обожаю. В путь же двинулась с хорошо развитым воспалением надкостницы, жевать я вообще не могла, и от голодной смерти меня спас только супчик на какой-то остановке, еще на территории родного края.

До Лондона я добралась смертельно усталая, измученная проклятым зубом и чудовищно голодная. Никаких гостиниц эконом-класса в пределах видимости не наблюдалось, я плюнула и поселилась возле вокзала Виктория в «Гросвенор-отеле», помылась и выскочила на улицу. Времени у меня было ровно столько, чтобы доехать до Кембриджа, убедиться, что конгресс я проворонила, и подыскать гостиницу поскромнее, потому что цены в «Гросвеноре» кусались.

Ночью я избавилась от зуба, он сам выпал, подарив мне безграничное облегчение. Утром я с неописуемой радостью и беспрепятственно позавтракала. Затем поехала в «Плаза-отель» на Куинз-гейт, 68, поселилась там и снова отправилась гулять.

С самого начала я решила вести себя осторожно и предусмотрительно. Я вышла на улицу и огляделась, пытаясь запомнить место, чтобы найти дорогу назад. Отлично: белый особнячок с колоннами, черная металлическая ограда из вертикальных прутиков — легко запомнить.

Вечером, усталая до смерти, я возвращалась в гостиницу на автобусе, естественно, на верхнем этаже. Я думала, что уже близко, как вдруг на стене дома увидела табличку «Куинз-гейт»! Боже, я проехала свою остановку!

Чуть не переломав себе ноги, я скатилась по лестнице вниз, выскочила из автобуса и сразу же пошла в ту сторону, откуда прибыла. Я ведь проехала свою остановку, и нужно вернуться, логично, правда?

Добравшись до ближайшего перекрестка, я усомнилась в правильности своей стратегии, метнулась назад — тоже что-то не так. Остановившись, я огляделась и схватилась за голову. Господи Иисусе, во все стороны разбегаются одинаковые белые особнячки с колоннами и черными коваными оградками!