Жизнь (не) вполне спокойная
Шрифт:
Я уже не чуяла ног под собой, устало шаркая по тротуару. Отчаявшись, я помахала рукой проезжавшему такси.
— Простите, — сконфуженно начала я. (Не забывайте, что иностранные языки во мне расцветают исключительно в драматические моменты!) — Я знаю, что нахожусь рядышком, но почему-то никак не могу найти свой «Плаза-отель» на Куинз-гейт, шестьдесят восемь…
Водитель бросил на меня странный взгляд и показал на сиденье рядом с собой.
— Садитесь! — сказал он мрачно.
Я села. Он проехал двадцать метров и остановился.
— Вот он, ваш отель…
Действительно… Я хотела заплатить, но водитель отмахнулся. Оказалось, что из автобуса я вышла именно там, где надо, в пяти метрах от входа в гостиницу, но потом тут же отправилась в противоположную сторону: я же проехала свою остановку!..
Я
Я как раз в те времена снова встретилась с ним по прошествии многих-многих лет, и в книжках я иногда его использую с некоторыми изменениями. Ни за какие сокровища мира не признаюсь, кто он такой.
Нога после перелома у меня на самом деле срослась сама, без гипса, согласно предсказанию парижского ортопеда, только вот мне довольно долго пришлось передвигаться с осторожностью. Было не велено ходить, а уж если придется, то только опираясь на пятку. Побочный эффект был кошмарный, просто даже стыдно признаться — я страшно разжирела. Сошлись все звезды: после шестидесяти лет отвращения к пиву я вдруг его страстно полюбила и начала пить со страшной силой. Может, жир стал налипать на меня с отчаяния: потому что смерть матери, мой собственный пояснично-крестцовый радикулит, а попросту — прострел, оформление бумаг вернувшейся на родину Тересе и отсутствие денег приносили такие невыразимые удовольствия, что только пиво и поддерживало мои слабые силы.
Добавьте сюда четыре месяца неподвижности из-за радикулита, два месяца из-за дурацкого перелома ноги, да и гены завопили во весь голос. Семейная предрасположенность к полноте наконец-то отыскала лазейку.
Краковское телевидение в лице Марты Венгель воодушевилось сатанинской идеей снять документальный фильм со мной в главной роли. Положа руку на сердце, признаюсь, что никогда в жизни я не рвалась в кинозвезды, и ужимки перед камерой отнюдь не мое хобби. Порядочность воспрещает мне одаривать публику тем, что мне самой противно. Никаких иллюзий у меня насчет своей киногеничности нет вот уже много лет, со времен Познанской ярмарки.
Как-то раз я оказалась на этой ярмарке, когда телевидение только-только вылезало из пеленок. Между рядами понатыкали множество камер и экранов, на которых туда-сюда сновала плотная толпа посетителей. Рассеянно остановившись перед одним таким экраном, я поняла, что он мешает мне рассматривать экспонаты, и возмущенно подумала: «Особа с такой харей не должна лезть в камеру! Когда же это чучело отвалит?» Приглядевшись, я поняла, что чучело — это я. Меня это потрясло настолько, что потом я изо всех сил старалась избегать камер, но был еще случай.
Прогуливаясь по Копенгагену, я вдруг узрела какую-то бабенцию, шедшую мне навстречу. В голове мелькнуло: «Ну и жаба топает…» Через секунду оказалось, что это было зеркало в витрине.
Парочка таких переживаний — и до конца жизни перестанешь считать себя идеалом красоты и полностью откажешься от публичных выступлений в той области, где и без тебя выступающих хватает.
Каким чудом Марта Венгель подбила меня участвовать в этом фильме, до сих пор не понимаю. Упрямая она, стерва, видимо, пробивная сила у нее бешеная. Согласилась на фильм не только я, но и компания прототипов героев моих книжек, в том числе Алиция, которая беззаботно пустила киношников в свой сад, как козлов в огород, предупредила только, чтобы ничего не выдергивали и не вытаптывали.
Телевизионная бригада послушно выполнила требования хозяйки, но с побочным эффектом — вся мужская часть до смерти влюбилась в Алицию, а женская — в Леся.
Я вяло выполняла требования режиссера, потому что вся эта кутерьма меня оглушила. Марта гоняла нас с Алицией по саду, а к тому же, непонятно зачем, велела мне копаться на делянке, оставшейся от моей прабабушки.
Я согласилась, наверное, только потому, что надеялась похудеть от физических упражнений. Громадную яму, которая потребовалась в фильме, выкопали и засыпали потом два тракториста, которые пахали рядом с домом и так возбудились видом съемок, что готовы были копать и засыпать даром.
По-моему, им дали на пиво десять злотых.Маленькую «Тойоту» я сменила на большую, со всеми примочками. Почти сразу же стала на ней объезжать близлежащие казино. Хочу сразу отметить, что всех моих почитателей ужасно интересует, кто он, мой хахаль, а второй строкой — мой игорный азарт и мое отношение к нему. К вашим услугам.
Меня уговорили написать роман об азарте, и я, как человек порядочный, поехала проверять, как оно в жизни бывает, ясное дело, главным образом во Франции. Для начала я выбрала Ла-Боль, [23] потому что Довиль [24] и Трувиль [25] я уже знала, и поехала на юг. В Ла-Боль я провела много времени, место там оказалось прелестное, казино — тоже. В Биарриц [26] я отправилась на такси, понимая, что возвращаться мне придется ночью.
23
Ла-Боль — привилегированный курорт Франции.
24
Довиль — морской курорт на побережье Нормандии.
25
Трувиль — приморский нормандский город.
26
Биарриц — город на юго-западе Франции. Место отдыха президентов и высокопоставленных лиц.
Кстати, поясню, я ненавижу ездить ночью. На всю жизнь по необходимости накаталась по ночам, в дождь и в снежные бураны и сыта этим развлечением до конца жизни. Сейчас я езжу исключительно для удовольствия.
Знаменитый Биарриц глубоко меня разочаровал: я-то воображала себе дам в вечерних туалетах, бриллиантах и жемчугах, а тут — ничего подобного. Обычная толпа туристов, в которой, как мне показалось, я была одета лучше всех. Я даже обрадовалась, что у меня нет ни бриллиантового колье, ни палантина из чернобурки, если бы, не дай бог, я их надела, сгорела бы со стыда…
Потом на очереди была Ницца. От гостиницы до казино было близко, и я могла бегать туда-обратно пешком. Разумеется, уже в первый же день я поехала в Ментону [27] и немедленно поняла, как погибла Грейс Келли, принцесса Монако.
Дорога дивной красоты, но любая ошибка действительно может стоить жизни, если только немножко прибавить скорость. Я не знала эту трассу и не собиралась повторить ошибку принцессы. Не зная, что увижу перед собой через секунду, я плелась, как хворая корова, при оказии с восторгом рассматривая пейзаж. Затылком я чувствовала полные ненависти взгляды водителей, которых я держала в пробке, у меня аж спина горела от их мысленных пожеланий. Поэтому время от времени я съезжала на обочину, пропуская вереницу взбешенных водителей, а потом измывалась над следующими.
27
Ментона — французский курортный город на Лазурном Берегу Средиземного моря. Последний перед итальянской границей.
Монте-Карло меня сильно разочаровал. Приключения вне казино в этой столице порока я довольно подробно описала в романе «Азарт», поэтому тут себя цитировать не стану.
Добралась я и до казино. Внизу, в холле перед залом игровых автоматов, сидели две японские экскурсии, а в зале бурлила толпа, не хуже, чем в Тиволи. Я немножко поиграла без особого энтузиазма, после чего отправилась наверх, в знаменитые салоны.
Я, конечно, прекрасно понимаю, что надлежащая атмосфера, если она и появляется, то только поздно вечером, даже глубокой ночью, я же оказалась там в разгар дня. Игра шла только за двумя столами, и это было совершенно бессмысленно, потому как к этим столам невозможно было протиснуться. Почему нельзя было посадить крупье еще и за третий стол?