Жизнь в зеленом цвете - 7
Шрифт:
– Заходи, - Билл за руку втянул Гарри в кабинет.
– Не торчи в коридоре. Это… точно ты?
– Я, я. Помнишь, перед четвёртым курсом ты рассказал мне о Турнире? Ты тогда ещё передразнил Перси с его любовью к министерским секретам… - вряд ли кто-нибудь ещё мог знать об этом. Правда, Чарли догадался, что брат проболтался о Турнире; но подробности принадлежали только Гарри и Биллу.
Билл заметно расслабился.
– Помню. Как ты?
– Нормально. Жить буду, только недолго, больно и страшно, - Гарри невесть с чего вспомнился первый курс и разговоры с Кровавым бароном. Давно, кстати,
Может, потому что ему больше не нужен наставник?
– Шутка. Слушай, - Гарри сел в кресло для посетителей, - давай уладим… то, о чём говорит извещение, сразу. Просто ткни мне пальцем, где расписаться, чтобы Вольдеморт мог утереться. У меня есть к тебе ещё одно дело, и мне… нельзя перед ним раскисать.
Билл молча вынул из ящика стола несколько бумаг - видимо, приготовил всё заранее, как будто знал, о чём попросит Гарри.
– Распишись здесь, здесь и здесь. И на вторых экземплярах. И возьми ключи, от сейфа и от магазина. Они должны храниться у тебя.
Гарри бросил ключи в карман так торопливо, словно они жгли ему руки, и расписался, где сказали. Глаза ощутимо жгло изнутри надвигающимися слезами, но Гарри старался не обращать на это внимания.
– Всё?
– Да.
– Отлично, - Гарри откинулся в кресле и пару раз глубоко вдохнул, чтобы успокоиться.
– Теперь о другом деле.
– Каком деле?
Гарри снял очки и потёр переносицу, чувствуя, как меняется лицо под пальцами - полчаса прошли.
– Мне нужно пробраться в сейф Лестрейнджей.
Глаза у Билла стали почти идеально круглыми, как большие пуговицы.
– Зачем?
– Я не собираюсь красть у них деньги, - фыркнул Гарри.
– Там должна храниться одна вещь, без которой нам не победить. Я почти уверен, что она именно там.
– Тебе так непривычно, когда очки квадратные… - Гарри нахмурился, и Билл поспешно вернулся к обсуждаемой теме.
– Что за вещь? Тебе обязательно грабить хранилище?
– Это очень, очень важная вещь. Даже если окажется, что её нет в хранилище, это стоит риска. У тебя ведь есть доступ к сейфам?
– Дело не в этом. Доступ есть, но если в сейф войдёт кто-нибудь без ключа, его ждёт очень неприятный сюрприз. На все вещи наложены заклятия Germino и Flagrante; нововведение Сам-Знаешь-Чьего режима. Если до вещи дотронется не её хозяин и не гоблин - пусть даже носком ботинка дотронется, всё равно - вещь размножится в двадцать раз и станет раскалённой. Нас погребёт под горячим золотом.
– Я же сказал, что не собираюсь красть у них деньги. Вопреки «Пророку», оппозиция не голодает и не дичает, - Гарри хмыкнул.
– Мне нужна только одна вещь.
– И как ты собираешься даже не дотронуться до всего остального?
– Как-нибудь, - Гарри прислушался к шагам за дверью. Нет, кажется, идут не сюда.
– Тебе даже не обязательно входить туда. Открой мне дверь и возвращайся в кабинет.
– Я тебя не брошу, - серьёзно сказал Билл.
«Все бросают», - едва не вырвалось у Гарри. Сейчас было совсем не время разговаривать на философские темы.
– У меня есть доступ ко всем сейфам, - Билл положил ладонь на стену за своей спиной; стена беззвучно растаяла, открывая с полсотни полок с ключами.
– Все люди умирают… правда, пока
– Ты потеряешь работу, если тебя застанут, - указал Гарри.
– Не могу обещать, что сумею вернуть ключ, но если что, ты всегда сумеешь отговориться…
– Не сумею. Гринготтс не держит у себя тех, на ком есть хоть тень подозрения. Репутация должна быть кристальной.
Билл помолчал и добавил:
– На Гринготтсе свет клином не сошёлся. Знаешь, Чарли давно меня звал к себе в Румынию, у них в заповеднике вечная чехарда с бухгалтерами. Некому порядок в финансах навести…
Гарри закусил губу. Кто знает, доживёт ли Чарли до конца войны, чтобы повторить своё щедрое предложение…
– Гарри?
– А?
– Идём. Ты и так рискуешь всё время, пока здесь сидишь. Информация о том, что ты принял наследство, должна уйти в общий архив через два часа…
– Идём, - Гарри наскоро втёр в лицо остатки лосьона.
Чтобы попасть к сейфам, Гарри и Биллу пришлось спуститься в общий зал - прямого пути из кабинета не было - «чем труднее доступ, тем выше безопасность», высказался об этом Билл.
Обшарпанный каменный проход освещали факелы; в их неверном, трепещущем свете тени «грабителей» четверились, плясали - Гарри то и дело мерещилось, что он снова в бреду и видит то, чего нет. Билл свистнул, подзывая тележку из темноты, и пожаловался:
– Самое сложное - найти общий язык с этими повозками. Если ты не гоблин, ты должен упражняться в свисте битых две-три недели, прежде чем они соизволят подкатиться.
– А если в эти две-три недели тебе надо будет ею воспользоваться?
– То гоблины немало повеселятся, глядя, как сотрудник-человек корячится, - Билл ненавязчиво придержал Гарри за локоть, помогая влезть в тележку.
– Честно сказать, мы для них - второй сорт. Это чувствуется.
– Зато сегодня ты утрёшь им нос, - неловко пошутил Гарри.
Тележка тронулась с жутким лязгом; даже если бы Билл и ответил, Гарри не услышал бы. Скорость всё увеличивалась; низко свешивающиеся по бокам коридора сталактиты рябили перед глазами, рубашка билась на ветру, в рот набивался воздух - спёртый, сырой, неприятный.
– Дай сюда ключ, - попросил Билл. Минуту возился, а потом дверь исчезла, открывая сумрачную пещеровидную расщелину.
Оттуда веяло холодом; разбросанные деньги, драгоценности, шкуры неизвестных Гарри животных, даже череп в короне - всё излучало собственный холод. Гарри ступал в этот сейф брезгливо, как ступил бы в сточную канаву; дышать здешним воздухом не хотелось.
– Как она хоть выглядит, эта вещь?
– Это чаша. Небольшая, с двумя ручками. На боку выгравирован барсук Хельги Хаффлпафф.
Билл присвистнул.
– С чего бы вещи Хаффлпафф храниться у Лестрейнджей?
– Если чаша здесь, то Лестрейнджи не сами это решали, - Гарри осторожно сделал шаг, выискивая свободное местечко между рубиновым ожерельем и кучей галлеонов. «Хорошо, что я так и не вырос толком - будь размер ноги побольше, уже бы пиндык пришёл».
– Ты смотри слева, я справа.