Жизнь в зеленом цвете - 7

– Готово с позавчерашнего дня, - кивнула медсестра.
– Одно радует - мальчик будет здоровый. Не переношенный, не недоношенный, без явных патологий…

– Только без явных?

– Скрытые никакой диагностикой не выявить, - пожала плечами мадам Помфри.
– Магия матери защищает ребёнка от вторжений, нельзя залезть со своей диагностикой в нерожденного так же, как в обычного пациента. Анализы показывают, что всё хорошо, кроме состояния самой Джинни. Она очень ослаблена, и сердце у неё никуда не годится. Казалось бы, наследственность у неё должна быть подходящая… Готовься, если что, к кесареву.

Гарри еле удержался от того, чтобы хихикнуть - прозвучало так, словно рожать предстояло ему. Впрочем, даже если бы оно вдруг было так, вряд ли он был бы нервозней сейчас.

– Мадам Помфри!
– голос Джинни подрагивал - она давила в себе страх. Впрочем, если бы Гарри не чувствовал её эмоции, он бы затруднился точно сказать, так ли это.
– У меня… у меня воды отошли.

– Удачи нам, - шепнула мадам Помфри и двинулась в палату.

Воды, как с облегчением убедился Гарри, были прозрачные и без запаха - это означало, что с ребёнком всё было в порядке. Джинни тоже знала об этом, но всё равно смотрела на пятно на простыне со священным ужасом.

– Вот и молодец, - засуетилась медсестра, помогая Джинни сесть удобней.
– Отличные воды, просто образцовые… мы с Гарри будем всё время рядом, рожай и ничего не бойся.

Гарри чувствовал, что Джинни не верит мадам Помфри и боится чего-то - так боится, что бегония на подоконнике обеспокоенно шевелила листьями, принимая страх роженицы. Нельзя так бояться родов, о которых тебе всё досконально объяснили… это был какой-то другой страх.

– Не бойся, - доверительно подтвердил Гарри, садясь на стул у изголовья кровати и беря Джинни за руку. Рука была холодная и влажная от тоскливого ужаса.
– Всё будет хорошо.

– Нет, - шепнула Джинни.
– Не будет.

– Почему?
– Гарри получил одобрительно-поощрительный взгляд от мадам Помфри и продолжил:

– Мы с мадам Помфри ни на шаг от тебя не отойдём, всё будет просто отлично... у тебя будет здоровый сын… представляешь, как обрадуется твоя мама?

Джинни зажмурилась, и из-под бледных, пронизанных тонкими синими жилками век потекли слёзы.

– Зачем плакать?!
– испуганный, пожалуй, не меньше неё Гарри не нашёл ничего лучшего, чем сжать её ладонь покрепче и попытаться успокоить эмпатически, попутно наговаривая всякую оптимистическую чушь.
– Ты родишь здорового замечательного малыша, он вырастет в мире без войны, у него будет мать с орденами Мерлина, целой кучей… роды будут быстрые, безболезненные, мы поможем, если что-то пойдёт не так…

Джинни утихла, прерывисто вздыхая. Гарри облегчённо выдохнул про себя, и тут Джинни вздрогнула.

– Что такое?

– Он пинается, - с полуулыбкой сказала Джинни, открывая глаза.
– Хочет наружу. Ой!.. Кажется, это уже не подготовительная схватка…

– Считай время, - строго велела мадам Помфри.

– Я помню, пока длина схватки не станет равна длине паузы между ними…

– И ходи, - назидательно добавила мадам Помфри.
– Ты же помнишь, дорогуша, тебе надо ходить, пока не начнутся серьёзные схватки.

Гарри помог Джинни встать и начать ходить; он поддерживал её за плечи, а она почти висла на нём, словно живот тянул её к земле, как магнит. Джинни молчала; у самого Гарри не было уже в запасе утешительных благоглупостей, и он пытался вспомнить лекции, которые мгновенно улетучились из головы, все как одна.

Ходить надо, пока не раскроется как следует маточный зев, через который ребёнок и выходит на свет. Положенное раскрытие - десять-двенадцать сантиметров… обычное состояние - меньше четырёх. В среднем увеличение идёт по два сантиметра в час, хотя ходьба его стимулирует… это сколько же надо фланировать туда-сюда?! Они оба натопчут себе мозоли…

– Выпей, милая, - мадам Помфри протянула стакан с абсолютно незнакомым Гарри зельем, которое Снейп варил неделю назад. Гарри принял стакан и бережно напоил Джинни, словно та была не в состоянии сама поднести его ко рту - но она не возражала. Её это отчего-то даже обрадовало.

Гарри был рад сесть, когда мадам Помфри, осмотрев Джинни в очередной раз, объявила, что раскрытие достаточно, и ребёнок вот-вот полезет на свободу.

– Хочешь пить?
– Гарри заботливо поправил подушки за спиной полулежавшей Джинни.

– Хочу. Наколдуй мне воды, пожалуйста... спасибо.

– Не за что, - Гарри поставил пустой стакан на тумбочку.

– Скажи, командир…

– Что?

– Ты бы так возился с любой из Эй-Пи, если бы кто-то ещё из наших надумал рожать? Луна, Сьюзен, Ханна…

– Луне ещё рано, - строго сказал Гарри.
– Тебе, собственно говоря, тоже, но что уж поделаешь…

– Ты не ответил. Так же? С любой?

– Ты неправильно ставишь вопрос, - Гарри лихорадочно придумывал ответ, который не был бы враньём и не обидел бы Джинни.
– Не с любой вообще, а только с теми, кто мне особенно близок и дорог. Эй-Пи была со мной с пятого года, когда мне больше никто не верил. Я очень хочу, искренне хочу, чтобы вы все были счастливы… а ты тем более.

Джинни улыбнулась.

– Ты мне как младшая сестра, - не подумав, закончил Гарри.

Джинни закусила губу и вздохнула.

– Я сделал что-то не так?
– вопрос был абсолютно риторическим. От попыток понять девушек Гарри отказался уже давно - их логика и манера расставлять приоритеты сбивала его с толку всегда. Девушки становились крайне утомительны, пускаясь в отвлечённые рассуждения, но лучшие из них - все, кто был в Эй-Пи, по крайней мере - были в этом отношении небезнадёжны.

Но беременность и роды, очевидно, неблагоприятно влияют на женские умственные способности.

– Всё так… всё правильно, - Джинни неожиданно сильно сжала его ладонь.
– Ты только не уходи никуда, ладно? Будь рядом…

– Разумеется, буду, - с готовностью пообещал Гарри.

Джинни коротко вскрикнула и запрокинула голову; её ногти впились в ладонь Гарри - кажется, до крови.

– Тужься!
– в один голос, не сговариваясь, скомандовали Гарри и мадам Помфри.

– Глубокий вдох - тужься, потом плавно выдыхай, - повторял Гарри, наклонясь к самому уху Джинни. Он даже не знал, слышит ли его она, занятая рождением ребёнка, но надеялся, что если нет, то она вспомнит сама то, чему её учила медсестра в эти три недели.
– Глубокий вдох - тужься, потом плавно выдыхай…

Джинни расслабилась и обмякла на кровати на минуту-две, показавшиеся Гарри резиново-бесконечными, потом снова вскрикнула и глубоко вдохнула сквозь зубы. Мадам Помфри быстро махнула палочкой над её животом.

– Вот так… умничка, давай, по три потуги на каждую схватку… делай, как делаешь…

– Правильно, - ободряюще сказал Гарри.
– Сейчас мадам Помфри найдёт бутылочку, и ты выпьешь ещё обезболивающего…

Того обезболивающего, что приготовили, не хватило; запасной флакон стоял где-то в общих запасах, и мадам Помфри, у которой дрожали руки почти так же, как у Гарри, всё никак не могла его найти.