Жизнь в зеленом цвете - 7

Крыть Гарри было нечем, и он лишь кротко спросил:

– И когда же вы собираетесь стащить Шляпу из кабинета директора? Ночью на дело пойдёте?

– Зачем ночью?
– хмыкнул Фред и вытащил палочку.
– Accio Сортировочная Шляпа!

«Как у близнецов всё просто…»

– А если кто-то заметит, что Шляпа летит по замку к подземельям? Я бы точно заподозрил, что тут что-то не так.

– Ну так то ты, а то все остальные, - рассмеялся Джордж.
– Они только удивятся и продолжат заниматься, чем занимались. Вряд ли они думают, что теперь в Хогвартсе может случиться какой-то подвох.

– Наверно, они уже все забыли: когда вы двое в замке, можно ждать любого подвоха!

– Гарри ловко перехватил в воздухе прилетевшую Сортировочную Шляпу.

Глаз у Сортировочной Шляпы вроде бы не было, но Гарри был убеждён, что она неодобрительно покосилась на него и отвернулась.

– И как предполагается вытаскивать из неё меч?
– вслух спросил Гарри, с интересом заглядывая внутрь Шляпы.
– Руку туда совать? А если отрежет?

– Может, на голову надеть?
– предположил Кевин.

– Тогда по голове стукнет, - предрёк Гарри.
– Последние мозги сразу выбьет.

– Эй, можно же попробовать, - Фред смело сунул руку в Шляпу.

Ничего не произошло.

– Дай я попробую… - Джордж последовал примеру брата.

Гарри готов был поставить на кон всё наследство родителей, что Шляпа самым наглым образом ухмылялась.

– В ней явно закончился запас мечей, - откомментировал Гарри.
– Может, не подвезли?

– Дайте я теперь… - Кевин выдернул Шляпу из рук Джорджа и нахлобучил себе на голову.
– Ой!

Меч из мерцающего серебра, украшенный вязью ярчайших рубинов, выпал на колени Гарри, пропоров последнему мантию на боку; Шляпа слетела с головы морщащегося Кевина и приземлилась на пол у кровати.

– Ушибся?
– Гарри не обратил на реликвию Годрика Гриффиндора никакого внимания.

– Немного…

– Осторожно!
– Джордж перехватил лезвие меча голыми руками, спася тем самым Гарри от незавидной участи быть перерезанным пополам.

– Джорджи, ты порезался!
– Фред схватился за рукоятку меча и выдернул его из переплетения тел.
– Вот зловредный антиквариат…

Гарри, помянув Мерлина в ситуации, которую принято деликатно именовать двусмысленной, но которая на самом деле не содержит в себе никакой возможности для двойственного толкования, соскочил с кровати и выдернул из строя флаконов и баночек с лечебными зельями несколько необходимых.

– Подожди несколько минут, пока затянется, - без особой надобности напутствовал Гарри, перевязав порезанные пальцы.
– Только в следующий раз так не хватайся, ладно? Перережешь какое-нибудь сухожилие, и лечение займёт не меньше месяца. Кевин, выпей три глотка вот отсюда, если не хочешь гулять с шишкой на темени. Фред, с тобой всё в порядке?

– Ага, - хихикая, подтвердил последний.
– Мерлин мой, ты, оказывается, привык всех строить, пока мы тебя не видели.

Гарри вспыхнул.

– Мне больше и делать-то нечего, кроме как всех строить, особенно после того, как вы отправились мастерить радио в свой магазин, - огрызнулся он.

– Прекратите ссориться, - почти жалобно попросил Кевин, закручивая крышку флакона с лечебным зельем.
– Может, лучше попробуем уничтожить хоркрукс?

Идея была здравой, и Гарри вытянул хоркрукс из-под подушки.

– По-моему, это небезопасно, - Гарри подкинул медальон в воздух и поймал не глядя, почти так же, как Джеймс Поттер когда-то ловил снитч, отсвечивающий точно таким же золотым блеском.

– Когда я уничтожал дневник пятнадцатилетнего Риддла, оттуда лились чернила, неслись крики… наверняка и бесконтрольная магия плескалась.

– Но с тобой же ничего от этого не случилось?
– обеспокоенно уточнил Джордж.

Гарри пожал плечами.

– Если и случилось, то никто ничего всё равно не заметил. Но мне кажется, что стоит хотя бы поставить защиту.

– А кто будет уничтожать?
– поинтересовался Фред.

Гарри с сомнением посмотрел на безмятежно посверкивающий рубинами меч, валявшийся поперёк подушки.

– Я, - решительно сказал Кевин.

– Что?
– хором возмутились Гарри и близнецы.

– Я вытащил меч - мне и уничтожать, - заявил Кевин.

Гарри подозревал, что в случае прямого запрета Кевин всё же смирится с перспективой отдать кому-нибудь другому почётную обязанность покорежить хоркрукс, но никогда этого не простит, даже если через несколько месяцев забудет об этом напрочь.

– Ладно, - со вздохом сказал Гарри.
– Но при двух условиях…

Просиявший Кевин готов был исполнить и двадцать два условия, приди Гарри в голову такая их прорва.

– Во-первых, ты будешь окружён всей защитой, которая придёт мне в голову. Во-вторых… только не на моей кровати! Мне здесь ещё спать.

Близнецы засмеялись; Кевин серьёзно кивнул.

– Отлично… тогда попробуй взять эту бандуру в руки и хотя бы поднять, только не зарежь никого из нас. По-моему, Годрик Гриффиндор был ещё тем тяжелоатлетом…

– Кем-кем?
– Кевин обеими руками уцепился за рукоять и попробовал приподнять меч. Меч не то чтобы был против, но земное притяжение неумолимо повело обратно на подушку серебристое лезвие и Кевина заодно.

– Осторожно!
– Гарри придержал Кевина за плечо.
– Неважно, кем. Важно, что ты не тяжелоатлет…

Защитных заклинаний Гарри знал много; на то, чтобы наложить на Кевина все, какие Гарри сумел припомнить навскидку, ушло минут двадцать. За это время управляться с мечом, предназначенным для взрослой руки, Кевин, конечно же, не научился, но приспособился напрягать мышцы достаточно для того, чтобы держать меч в руках не менее полминуты так, чтобы кончик лезвия не клонился к полу. С учётом того, что меч весил едва ли не пол-Кевина, это было удивительным прогрессом.

– Для начала его надо открыть, - Гарри задумчиво взглянул на медальон в своей руке.
– Правда, Кричер так и не смог этого сделать…

– Но ведь ты его уже открывал, когда он был замаскирован, - напомнил Джордж.

– Ага. И это наводит меня на идею… - Гарри опустился на колени и положил медальон на ковёр.
– Кевин, иди сюда. Будь готов ударить, когда он откроется. Готов?

– Готов.

– Отлично. Откройся!

Приказ на серпентарго подействовал безотказно; медальон распахнулся, и в обеих его половинках отразился тусклый магический свет подземелий - не в золотых узорчатых пластинах, как можно было ожидать, а в тёмно-карих, бархатных, как у лани, глазах красавчика Тома Риддла, таких живых, таких настоящих, что Гарри пробрала дрожь.