Жизнь в зеленом цвете - 7

– Севви?

Гарри считал, что уже разучился краснеть. Оказывается, он ошибался.

– Да, профессор. Так… э-э… так зовут моего василиска.

– Как мило, - хладнокровно откомментировал Снейп.
– Могу я поинтересоваться, в честь кого Вы дали ему это внушающее трепет имя?

– Мне кажется, догадаться нетрудно, - Гарри вздохнул.
– Поймите меня правильно, профессор: когда я выбирал имя для василиска, я думал о самых больших змеях в моей жизни. Глава змеиного факультета подходит под определение, не так ли?

Снейп внезапно засмеялся. У него был неожиданно приятный смех, глубокий и мягкий; Гарри никогда прежде не заставал своего декана за таким откровенным весельем.

– Я же сказал, Поттер, что это мило, - я на самом деле так думаю. Стало быть, Вы отправитесь в Тайную Комнату, чтобы милейшее создание по имени Севви попробовало перекусить хоркруксом?

– Да. Только не сейчас, не то мадам Помфри перекусит меня, пополам, - Гарри вертел диадему в руках. Прохладный светлый металл едва заметно бился под пальцами, как будто где-то в нём пряталось неутомимое крошечное сердце.
– Это надо будет сделать тайком.

– Командир светлых сил вынужден спасать мир под покровом ночи, скрываясь от бдительного ока школьной медсестры… - поддразнил Снейп.

– Так уж сложилось, - Гарри пожал плечами и подавил гримасу - движение отдалось болью в обожжённых лопатках.

– Возьмёшь меня с собой? Я соскучился по Севви… - Кевин вовремя выдернул очки из-под руки Гарри, собравшегося было очень неудачно опереться на кровать, и нацепил их брату на нос.

– Приличные мальчики ночью спят, а не шастают по канализации…

– А я неприличный! Так возьмёшь?

– Посмотрим. Может, я даже не этой ночью туда соберусь…

– Куда это ты собрался, Гарри?
– подозрительно поинтересовалась мадам Помфри, входя в комнату.

– Никуда, - откликнулся Гарри.
– Я тихо и смиренно лечусь и встаю с кровати исключительно затем, чтобы заглянуть в туалет - я ничего не упустил?

– Раньше ты был не таким злоязыким, - заметила мадам Помфри с ноткой неодобрения.

– Я теперь совсем не такой, как раньше, - Гарри откинулся на подушку.

– Северус, здесь мазь от ожогов - нанеси на раны, у меня сейчас ещё дела, - Снейп принял из рук мадам Помфри пузатую стеклянную баночку.

– Хорошо, Поппи.

– Отлично. Гарри… - мадам Помфри одарила его предупреждающим взглядом, который сделал бы честь любому мафиозному крёстному отцу.
– Без глупостей, пожалуйста.

– Можно подумать, я только и делаю, что глупости, - буркнул Гарри.

– Снимайте рубашку, Поттер, - велел Снейп.
– Будем лечить Ваши ожоги. Кевин, выйди куда-нибудь. Здесь совершенно не на что смотреть, поверь мне на слово - лечение не такая уж эстетичная вещь.

Кевин неохотно подчинился; звук закрывшейся двери совпал с шорохом рубашки, кинутой Гарри на спинку кровати перед собой.

– Ложитесь на спину.

Гарри вытянулся на прохладном покрывале, чувствуя, как расслабляются все мышцы; деликатные пальцы, покрытые прозрачной блестящей мазью, коснулись ожога на груди.

– Не больно?

– Нет, - под коркой ожога, в восстанавливающейся коже, явственно пульсировала кровь; мазь покалывала. Боли действительно не было, но мазь, впитываясь в кожу, еле слышно шипела и испускала струйки чёрного дыма без запаха.

– Замечательно. Здесь был самый сильный ожог. Шрам останется, скорее всего, навсегда.

– Шрамом больше, шрамом меньше…

– Кстати о шрамах - у Вас на лбу свежие царапины. Откуда?

– Неважно. Я их уберу сам.

– Неважно так неважно…

Волосы скрывали лицо Снейпа, сосредоточенно склонившего голову; чуткие пальцы, привыкшие обращаться с самыми капризными ингредиентами для зелий, двигались методично по всей длине ожога - вытянутого, как будто к Гарри приложили раскалённый железный прут.

– Я просто…

– Всё в порядке, Поттер. Вы не обязаны докладываться мне о каждом своём шаге.

– Почему Вы до сих пор зовёте меня «Поттер» и на «Вы»?

– Возможно, потому что у нас с Вами не было нужды переходить на другое обращение.

– А если нужда есть?

– Зачем Вам это?

– Вы против?

– Не то, чтобы я был против… я просто не вижу в этом смысла.

– Хм, если я его вижу, этого недостаточно?

– Перевернитесь на живот. Вот так. Поттер, к чему Вам фамильярничать с Пожирателем Смерти?

– Профессор, к чему Вам всё время вкладывать в мои слова и действия какой-то извращённый смысл?
– тёплые пальцы, втирающие мазь в лопатки Гарри, на миг сбились с ритма.
– Вы зовёте Кевина по имени и, кажется, ничего не имеете против.

– Но он зовёт меня профессором. А Вы, я подозреваю, хотите называть меня Северусом.

– Ну не Севви же, в конце концов, - полусонно хмыкнул Гарри, устраивая щёку поудобнее на согнутой руке.
– К тому же меня Вы ещё вряд ли будете когда-нибудь учить…

– Знаете, Поттер, Вам проще дать, чем объяснить, почему не хочешь.

– Но Вы же хотите. Скажете, нет?

– Пожалуй, я вообще ничего не буду говорить.

– Как хочешь, Северус, - имя легло на язык просто, как будто «профессора» вообще никогда не было.
– Как хочешь.

– Как любезно с твоей стороны предоставить мне выбор… Гарри.

– Ну вот, и было совсем не больно, не правда ли?

– Что с Вами… с тобой сегодня случилось? Ты как будто снова начинаешь оживать…

– Почему как будто?

Снейп втёр мазь в последний ожог, на левом запястье, и поставил мазь на прикроватную тумбочку.

– Потому что ожить на самом деле, из мёртвых, невозможно. Поэтому я предпочитаю прибавлять в подобных случаях «словно» и «как будто». А ты хорошо умеешь уходить от неудобных вопросов.

– Я же слизеринец, в конце концов.

Снейп промолчал.

– Посиди со мной, - попросил Гарри.
– Если ты никуда не торопишься…

– Я настолько не тороплюсь, что могу даже рассказать тебе сказку. О том, как иглы дикобраза и сушёная печень тритона полюбили друг друга, и как трагично это для них окончилось, потому что они ухитрились сблизиться ни много ни мало - в неочищенной крови клабберта, которая, как ты помнишь, крайне нестабильна…