Жизнь во имя любви (С)

– Таир, я всё понимаю, – перебила я его, – и нет у меня обиды не на тебя, ни на Яську твою. Напротив, я благодарна ей за то, что она была рядом с тобой в трудные времена. Я выслушала твой рассказ, и мне даже показалось, что она тебе больше жена, чем я. Мне очень жаль женщину, что принесла свою жизнь в жертву.

– Говорит, что любит… – хрипло выдавил хан.

– Скорее всего, так и есть. Иначе такое подвижничество понять трудно, – согласилась я, а потом попросила: – Позволь мне сегодня лечь в своих покоях. Причина для этого одна – слишком устала. А завтра… – я игриво из-под ресниц взглянула на мужа, показывая, что я тоже соскучилась и его поцелуи меня впечатлили.

– Хорошо, – преувеличенно серьёзно согласился Таир. – Но только одна ночь, а все последующие я хочу спать с тобой в одной постели, жена моя.

– Слушаюсь и повинуюсь, муж мой, – присела я в глубоком реверансе.

А едва переступила порог своих покоев, сползла по стенке, уткнулась носом в колени и тихо зарыдала. Больно, когда в труху разбиваются тщательно выпестованные иллюзии. Взрослая тётка, живущая вторую жизнь, – с чего я взяла, что гиримский хан ради меня вдруг станет соблюдать целибат? Хорошо, что не окружил себя гаремом, а удовлетворился всего лишь одной старой подругой. Спасибо ему, что не бегают по полуострову толпы бастардов, готовых в один непрекрасный момент схватиться за власть с Киримом.

«И вообще, – в последний раз шмыгнула я носом, – мудрее нужно быть. Хитрее и изворотливее».

Глава 19

Дворцовый парк в Багчасарае был настолько прекрасен, что многие жители и гости полуострова стремились посетить его независимо от времени года. Уникальные розарии, цветущие большую часть года, невероятные туннели, устроенные из пергол, увитых плетущимися растениями, пруды с яркими уточками и грациозными лебедями, японские сады камней и невероятно ровные, ухоженные газоны.

Всем хорош дворцовый парк. Одно плохо – слишком людно бывает здесь в иные дни. Несмотря на то, что инициатором свободной продажи билетов для посещения парка выступила я, сама же через полгода взмолилась отгородить участок исключительно для отдыха семьи хана и наших близких друзей.

Доход от публики был немалый, и шёл он исключительно на содержание парка, но удивительная бестактность иных господ, считающих, что в стоимость билета входит обязательное общение с семьёй наместника, гуляющей по парку, раздражала. Потому и появился у нас Ханский садик – миниатюрная копия большого парка.

Весной здесь можно было вдохнуть аромат сирени, глицинии и чубушника, летом полюбоваться разнообразием редких сортов роз, осенью усладить взор гармонично сочетающимися красками деревьев и кустарников, меняющих цвет листвы с постоянством хвойных. В саду неподалёку от пруда с красными карпами, была устроена уютная беседка, где можно почитать, по-семейному попить чай или просто подумать о планах.

Чем я сейчас и занималась, завернувшись в пушистый плед.

Наши отношения с Таиром наладились во всех смыслах. Даже небольшой ремонт во дворце сделали, чтобы перенести мои покои в крыло мужа. Теперь нас разделяла только дверь без замка. Каждый мог войти в комнаты другого в любое время суток без предварительного согласования и объявления об этом через слуг. Никакой очерёдности, кто у кого ночует, не было. Чаще Таир, закончив все дела, приходил ко мне.

Влажные после купания волосы, полотенце вокруг бёдер вместо одежды и непременно какой-то подарок, приятная мелочь, способная порадовать меня. Таир приносил то розу из сада, распустившуюся, когда на большинстве деревьев уже опали листья, то конфету от модного франкского кондитера к утреннему кофе, то свежий дамский журнал, доставленный магопочтой из столицы, а иногда и письмо от Кирима. Дело было не в подарках, а в том, что муж старался показать, как думал обо мне весь день.

Но насколько бы прекрасно всё ни было, я краем сознания постоянно помнила о Яське. Не было у меня к ней ни ревности, ни досады, но удалить «третью лишнюю» из нашей жизни хотелось. Самым лучшим вариантом, думалось мне, было бы отдать женщину замуж. Вот только захочет ли Яся в этот самый «замуж»? Да и за кого, опять же?

«Фарух у нас не женат», – пришла неожиданная мысль. Интересно, почему? Он же старше Таира лет на пять, кажется. По-доброму, ему уже внуков нянчить пора, а он всё холост.

Но, прежде чем принимать решения, надо бы с самой «невестой» поговорить. И я позвонила в колокольчик.

Вычислить тайный, как считал Таир, адрес большого труда не составило. Во все времена подлые шпионы и героические разведчики старались заполучить бухгалтерские документы объекта наблюдения. Именно привычка контролировать книги расходов позволила мне узнать, куда еженедельно доставляли продукты, воду и топливо, аккуратно оплаченные с личного счёта наместника.

Так как в гости с пустыми руками ходить не принято, я заехала в модную кондитерскую и купила коробку разнообразных пирожных: фрукты во взбитых сливках, шапочка безе на тонком шоколадном корже, пропитанный ромом бисквит, украшенный кремовой розочкой, вафельные трубочки с заварным кремом и шоколадной крошкой, лимонно-сливочный щербет в малюсеньких стаканчиках. Выбор в заведении был огромный, и я, не задумываясь, просто потыкала пальцем в витрину.

В уютном домике в глубине ухоженного сада, за высоким дувалом, меня, конечно, не ждали, но после стука молотком о металлическую пластину калитку открыли быстро.

Молоденькая девчонка, увидев богато одетую даму, закутанную в вуаль, склонилась в поклоне:

– Что угодно госпоже?

Я протянула ей коробку с лакомствами, источающую аппетитные ароматы, и решительно приказала:

– Проводи к хозяйке.

Женщина сидела у окна за пяльцами и была настолько спокойна и расслаблена, что я даже ей позавидовала. Когда в последний раз я вот так же спокойно, ни о чём не тревожась, сидела за рукоделием? Всё куда-то тороплюсь, решаю вопросы, помогаю и поддерживаю.

– Здравствуй, Ясмин, – поздоровалась я с хозяйкой дома, стоя в дверном проёме.

Та медленно повернула голову в мою сторону, мгновение смотрела, словно узнавая, а потом встала и поклонилась:

– Здравствуйте, Ваше Великолепное Высочество.

– Зачем ты так? – поморщилась я. – Я же к тебе не с официальном визитом. Чаем напоишь?

– Напою, – легко пожала печами Яська и вышла отдать приказ слугам.

А я стояла, разглядывая убранство комнаты, и чувствовала себя полной дурой. Зачем приехала? Что сделать хотела?

– Что же вы стоите, гостья дорогая? – ахнула хозяйка. – Присаживайтесь к столу. Сейчас чай принесут, угощенье ваше тоже…

– Ясмин, – я села на предложенный стул. – Я поговорить приехала.

Женщина стояла, глядя куда-то мимо меня. Боится? Наверное. Как бы я себя повела на её месте?

– Слушаю вас, госпожа.

Сколько в голосе покорности и… спокойствия. Милость Триединого, да она готова к любому исходу! Скажу сейчас: «Пошла вон из города и нашей жизни!» – пойдёт не раздумывая, в чём есть. Прикажу пирожное, начинённое ядом, съесть – съест и глазом не моргнёт.