Жизнь

Эскалант провел меня до конца коридора и остановился у последней двери. Надавив на дверную ручку, он галантно отступил в сторону, пропуская меня вперед. Казалось, он хорошо знаком с этим особняком.

Избегая его взгляда, я послушно вошла в темную комнату. Робкий свет уличной подсветки дворца заглядывал в большие окна, но мрак не разгонял. Я сделала еще пару шагов и замерла. Себастьян закрыл дверь и щелкнул, включая освещение. Зажглись элегантные, высокие торшеры у стен и представили взгляду интерьер в лиловых оттенках. Вся обстановка навевала желание распалить камин и устроиться в одном из удобных кресел c захватывающим романом и чашкой ароматного чая.

Я, отпуская нить воображения, обернулась. Необходимо быть лицом к тому, кто готовился к атаке.

Себастьян стоял напротив. Его глаза исполняли роль дуэльных пистолетов, направленных в мое сердце и готовых вот-вот выстрелить.

– Я знаю, что поступила неразумно, – первой нарушила я молчание. – Ты хочешь, чтобы я извинилась?

Но он насмешливо мотнул головой:

– А ты хочешь извиниться, Зоя?

Себастьян двинулся в мою сторону, и я проглотила ответ. Я инстинктивно попятилась, но уперлась в кресло и застыла. Он, оказавшись рядом, развернул к себе спиной.

– Прости, брат, но спектакль – окончен. Я буду рядом! – произнес он и вытащил гребешок из моих волос.

Моя прическа распалась, и волосы тяжело упали на плечи. Я услышала, как Себастьян отошел и повернулась. Эскалант поделил гребень на части, которые соединяли два тонких белых проводка. Разъединил их и бросил испорченное украшение на кофейный столик. Себастьян выпрямился и посмотрел тем сильным взглядом, который необратимо покорил меня однажды.

– Это была прослушка? – догадалась я.

– Да. И «маячок».

Себастьян выдохнул и, скрестив руки на груди, присел на край стола.

– Итак, Зоя. Сегодня ты осмелилась сделать со мной то, что не позволяли делать весьма уважаемые и могущественные мужчины Европы. Не говоря уже о женщинах, – начал он. – Меня никто и никогда не бросал во время танца на глазах у высшего общества.

– И со многими мужчинами ты танцевал? – нервно отшутилась я.

Пытаясь унять дрожь в руках, я сцепила их за спиной.

– Ты нанесла удар по моей репутации, Зоя, – игнорируя мою шутку, он продолжил давление. – И ничуть не раскаиваешься.

Себастьян встал и пошел на меня.

– Ты в очередной раз доказала, что отвергаешь устои реального мира, и продолжаешь жить в своих иллюзиях. Ты полагаешь...

– Хватит, Себастьян!

Волна гнева поднялась во мне, подобно цунами после сильного землетрясения. Он остановился и сдвинул брови, явно огорченный моим нежеланием слушать критику.

– Да, я живу в своем мире, – мой голос дрожал от чувств и решительности: – Да, мы с тобой очень разные. Да, я совершаю ошибки! И да, у меня хватает смелости делать их и силы, чтобы открыто признаваться в этом!

Эскалант сощурился, явно опешив:

– По-твоему, я – трусливый слабак из-за того, что всегда поступаю правильно?!

– По-твоему, ты всегда поступаешь правильно?

– Да, черт возьми! – почти выкрикнул он и развел руками, не понимая, как я могу в этом сомневаться.

Сокрушаясь, я мотнула головой:

– Ты настолько в этом уверен, насколько и не прав.

Его глаза пронзали вспышки молний, и казалось, одна из них сейчас ударит в меня.

– Под моей уверенностью подпишется каждый, кто меня знает! – он жестикулировал рукой, отбивая такт своих слов. – В отличие от тебя! Но ты даже не пытаешься понять меня. Как маленький ребенок отпираешься, рискуя не только собой!

– Так и есть, – с горечью, признала я. – Я не хочу понимать твою расчетливость. Мы живем в разных мирах, Себастьян. И хватит пытаться утащить меня в свою вселенную!

Неужели я никогда не достучусь до его сердца? Или это не моя роль? Тогда почему не могу разлюбить его? Почему продолжаю любить сквозь боль?

Он шумно выдохнул, будто желая успокоиться.

– Зоя, – тихо начал он. – Я действительно хочу, чтобы мы были вместе. Я без ума от тебя.

Сердце затрепетало в моей груди, а гордость саркастично закатила глаза.

– Ты знаешь, что вскружила мне голову. Не раз признавался, что так маниакально я хотел только тебя. И хочу, Зоя.

Эта правда скользнула в мое сознание, обволакивая дымкой нежных воспоминаний о наших поцелуях и прикосновениях.

Его голос смягчился и он улыбнулся:

– Мне сложнее сдерживать себя, зная, что ты моя. Запас терпения уже на исходе. Я дал тебе время не для того, чтобы ты пятнала наш союз! Я хотел избавить тебя от давления со своей стороны. Думал, ты примешь новую жизнь, в которой есть я…

– У тебя ничего не получилось! – оборвала я его, чувствуя, что готова расплакаться. – Мне не нужно от тебя время, Себастьян.

Я хочу твою любовь.

– Тебе нужны мои чувства? – насмешливо спросил он.

Я ответила на его взгляд:

– Больше чем твое кольцо, Себастьян.

Его глаза ожесточились.

– Ты не имеешь права отказываться от меня, Зоя!

Он взъерошил волосы и снова развел руки, пытаясь показать, как я могу не видеть очевидного.

– Твои родители лишили нас этой возможности! – он указал на себя: – Я принял их волю! – и выкинул ладонь в мою сторону: – Очередь за тобой.

И вот мы снова вернулись в начало пути. Я облизала сухие губы, которые тут же откликнулись болью из-за трещинок от обезвоживания.

– Мне даже не жаль, что я не смогу этого сделать.

Себастьян сжал челюсти.

– Твое упрямство ничего не изменит, Зоя! Оно лишь разозлит меня и оттянет время. Ты думаешь, что у тебя есть выбор, но ты ошибаешься. Все что у тебя есть – это четыре дня.

Он решительно шагнул в мою сторону.

– Еще немного твоих игр и я буду вынужден запереть тебя в своей квартире. Выйдешь ты оттуда, только беременная моим наследником. И никакой Ксавьер…

– Сколько можно, Себастьян?! – прозвенел обидой мой вопрос.

Разгоряченный Себастьян замер на полпути ко мне. Он, казалось, даже не заметил, как в очередной раз разочаровал и уничтожил все мои ожидания.

– Угрозы, давление и снова угрозы. Что с тобой?! – мои глаза хотели плакать, но я уверенно лишала их этой возможности. – И что ты пытаешься сделать со мной?

– Зоя…

– Нет, достаточно! – выкинула я вперед ладонь, останавливая его очередную лекцию. – Мне очень, очень жаль, что… семья Солер обрекла тебя этим бременем. Мне невероятно больно осознавать, что камень в твоей груди из-за меня. Я сочувствую, что твоя мать предала отца и вас вместе с ним…