Жизнь

Мы подошли к высокой двустворчатой двери темно-вишневого цвета, которую украшала замысловатая резьба. Начальник охраны распахнул ее передо мной, и я, оставив верных Раблеса и Сорино в коридоре, вошла во внутрь.

Его величество король Испании Фердинанд IV из династии Арагосса пошел мне навстречу, застегивая нижнюю пуговицу серого пиджака под стать брюкам. Его лицо украсила улыбка, и он протянул мне руку.

– Очень рад снова видеть вас, графиня!

Я растерянно пожала его ладонь. Меня одолевало волнение от встречи с таким влиятельным и важным человеком в современном мире.

– Спасибо, ваше величество. Я… благодарна вам за аудиенцию.

Его глаза, обладающие мягким оттенком черного чая, светились мудростью и пониманием. Он жестом пригласил меня пройти и присесть в кресло напротив его полированного стола, на который лился свет из огромного окна за спиной. Мои шаги беззвучно утопали в толстом ворсе темно-красного ковра.

Как только я села, король обогнул стол и разместился на своем месте – в высоком кресле по центру массивной столешницы.

В дверь тихо постучали и король тихо озвучил приглашение войти. Я оглянулась и увидела девушку в черной униформе. Она вкатила блестящую тележку, укрытую белой скатертью, поверх которой блестели серебристый чайный заварник и две чашки на блюдцах.

Когда за девушкой закрылась дверь, король нарушил наше молчание:

– Я знаю, что в последнее время вы предпочитаете травяной чай с одной ложкой меда и цедрой апельсина, – мягко произнес он, встал со своего места и подошел к тележке. – Хотя раньше вы пили обычную воду.

Я изумленно смотрела на него, пока он наливал чай по чашкам из белого фарфора.

– Да, Зоя, я знаком с вашей историей очень детально, – немного грустно сказал он, протягивая мне чашку на блюдце.

Сконфуженная и растерянная, я взяла ее дрожащей рукой, позабыв об элементарных моментах вежливости и не понимая, что чай мне подавал король Испании.

– Спасибо! – наконец, сказала я, глядя на своего важного собеседника уже расположившегося за столом.

– Дворяне Испании, – вздохнув начал он, сложив ладони перед собой, – из века в век были одной семьей. Разумеется, без конфликтов, ссор и вражды не обходилось. Задача короля заключалась в создании мира и порядка среди членов этих семей. Ведь аристократы составляли иерархию монархии. Король всегда становился главой этой большой семьи. Время изменилось, но традиции остались незыблемы.

Я, сглотнув, внимательно слушала его слова, глядя на властное и величественное лицо монарха.

– Ваша жизнь, Зоя, насыщенна непосильными испытаниями, – продолжил Фердинанд, подняв на меня карие глаза. – Когда я вникал в ваше прошлое, мое сердце сжималось от боли и чувства вины. Ведь я не уберег вас, дитя…

Я опустила глаза не в силах вынести стыда.

Господи, да неужели они теперь все знают обо мне?!

Об унизительной работе, о днях голода и бедствий?! Как же унизительно! Только бы Себастьян не знал! Пожалуйста, пусть он будет в неведенье!..

Король поднялся на ноги и, опустив голову, начал говорить, словно вынося собственный приговор:

– Я не уберег вашу семью. Не нашел убийцу, который содеял эти преступления. Я обрек вас на скитания и верил, что мы никогда не найдем вас. Простите меня, графиня!

Посмотрев в его глаза, я почувствовала, что тоже должна встать. Дрожащей рукой поставив чашку на стол, я также поднялась со своего места:

– Я не держу на вас ни зла, ни обиды, выше величество. Мне не за что вас прощать.

Король обошел стол и остановился напротив меня:

– Вы очень добры, дитя, – дрогнувшим голосом сказал он. – И вы – хрупкая обладательница невероятной силы духа. Я искренне восхищаюсь вами!

– С-спасибо, ваше величество! – робко пролепетала я.

– Единственное, – Фердинанд коснулся моего плеча, – о чем я не жалею, дитя, касается моего согласия на ваш брак с наследником титула гранде, сыном герцога Торегросса.

Я вздрогнула и подняла взгляд на монарха.

– Он очень достойный мужчина. Честно говоря, я сам был бы рад видеть его в качестве своего зятя, – добрая улыбка осветила его лицо.

Перед моими глазами проплыли яркие картинки воображения. Прекрасная дочь короля тает в объятиях красавца Эскаланта. Ох, до чего же красивая и совершенная пара!

Боль пронзила насквозь, и вышла из меня на выдохе. Я с трудом взяла себя в руки и попыталась высказать свою просьбу более твердым голосом:

– Ваше величество, я хочу попросить вас аннулировать наш брак.

Король явно не ожидал такого поворота. Он расширил глаза и вскинул брови:

– Неужели я и здесь дал маху?!

Вяло усмехнувшись, я продолжила говорить сквозь ноющую боль:

– У меня есть причины просить вас об этом. И, если позволите, я бы не хотела их озвучивать.

Фердинанд долго смотрел на меня, словно пытался прочитать мои мысли. Как хорошо, что людям не дано такое умение! Ведь мысленно я молила его отказать мне. Не слушая гордость и разум, сердце изнывало от истерики и любви, проклиная меня за отказ бороться.

– Вижу, что вы серьезно настроены, – заключил он, вздохнул и присел на краешек стола – Не буду скрывать – я удивлен этому. Себастьян Эскалант достойный мужчина во всех смыслах. Сильный, надежный, перспективный.

Я опустила глаза, пытаясь скрыть от короля настоящие чувства к человеку, от которого отказываюсь.

– Говорю вам это лишь для того, чтобы вы все еще раз обдумали, графиня, – мягко пояснил его величество.

– Я слишком долго думала об этом, ваше величество, – тихо ответила я. – И отчетливо понимаю, о чем прошу.

Король снова вздохнул и выпрямился:

– Я готов исполнить вашу просьбу, графиня Солер!

Я вскинула на него взгляд неверия.

– Но я не в силах расторгнуть ваш брак прямо сейчас, Зоя, – мотнул он головой. – Вы знаете, что это решение не только мое, но и ваших покойных родителей. Поэтому на все формальности потребуется время. Полагаю, около месяца. Если по истечении этого срока не произойдут перемены в вашем настрое, то я исполню вашу просьбу.

Месяц. Еще тридцать дней я буду его женой…

Мое сердце утирало слезы и ликовало. А вот гордость предчувствовала угрозу поражения.

– Благодарю вас, ваше величество!

Мне, наверное, нужно сделать реверанс?

– Есть еще кое-что, графиня, – заговорил король.

Он взял со стола маленькую резную шкатулку в стиле позапрошлого века.

– Ваш отец просил меня передать вам ее.

Перед моими глазами возник образ улыбающегося папы. Но не того, кто носил титул графа. А того, кто воспитывал меня четырнадцать лет.