Жизнеописание Петра Степановича К.

– Я завидую Петру Степановичу. Мне тоже уже скоро на пенсию, а чем займусь, когда останусь без расписания поездов и сцепки вагонов? Может, на рыбалку буду чаще ходить или выпивать больше, вот и все. А Петр Степанович – человек философского склада, у него столько мыслей в голове, что ему никакая рыбалка не нужна, с ним никогда не соскучишься. Да если только он захочет все свои мысли записать, так у него получится полное собрание сочинений в десяти томах. Правильно я говорю, Петр Степанович?

Петр Степанович улыбнулся и без слов покивал головой. Он и сам уже думал об этом, когда принимал решение перейти на пенсионерское положение.

А директор сахзавода, оказывается, слов на ветер не бросал. Проводили Петра Степановича на пенсию в феврале, а в апреле пришло письмо за подписью управляющего Харьковского Свеклосахоротреста – директору Задонецкого сахарного завода, а копия – Петру Степановичу:

Пенсионер тов. К. Петр Степанович проработал в сахарной промышленности 38 лет, из них 27 лет в Задонецкой свеклобазе. В связи с этим включите его в список трудящихся Задонецкого свеклопункта на выдачу топлива в 1966 и последующие годы.

Так что зря Любовь Петровна боялась, что теперь им придется заботиться о топливе самим и будут большие расходы! Вообще Петр Степанович считал, что в материальном смысле после выхода на пенсию у него мало что изменилось. Пенсия приличная – больше 60 рублей, овощи все – с огорода, топливо – бесплатно, чего еще надо? На курорты ездить он не собирался! Петр Степанович даже возмутился, когда старший сын написал ему, что хочет подъехать и привезти свой долг, наверно, решил, что они здесь нищенствуют! Он тогда написал ему довольно резкое письмо.

Ты, вероятно, думаешь, что я ночей не сплю из-за этого долга!? Я тебе уже писал, чтобы ты не морочил своей головы этим «долгом». И не думай пересылать мне этих денег: они мне не нужны. Если ты все-таки мне их перешлешь, я их сейчас же отправлю обратно. Из твоего письма я понял, что ты, собираешься специально приехать из-за своего долга в Задонецк, в твоем письме есть такая фраза: «Надеюсь, что в ближайшее время тебе подвезу» (имеется в виду долг). Если приедешь, будем рады тебя повидать. А то приезжайте всей семьей, дети в Донце покупаются. А про долг забудь.

Если ты из-за денежных обстоятельств не можешь даже по-человечески провести с семьей отпуск, то я тебе разрешаю свой «долг» потратить на это дело, а если этих денег не хватит, то могу выслать еще: напиши – сколько не хватает?

Долг образовался несколько лет назад, когда у старшего сына произошло кораблекрушение в семейной жизни, и он разошелся с женой. Петр Степанович точно не знал, кто был виноват в этом разрыве. Наверно все-таки жена, думал он, раз она тут же снова выскочила замуж. Впрочем, сына своего Петр Степанович тоже не совсем оправдывал. Он считал, что война испортила сыну нервы, чуть что – он сразу взрывался. В семейной жизни это тяжеловато, не всякая женщина может выдержать.

Развод сына огорчил Петра Степановича. И учтите: мало того, что развод, так дочка, Леночка, первая внучка Петра Степановича, осталась с отцом! Любовь Петровна, с одной стороны, радовалась этому, а с другой – не могла понять: мать – и оставила своего ребенка?! Петра же Степановича больше беспокоило, как его сын справится с воспитанием девочки без женского участия.

Хотя сын и получал теперь кандидатскую зарплату, с деньгами все равно было туговато, Петр Степанович всегда считал, что его бывшая невестка много тратила. А тут еще надо было срочно снимать квартиру, обзаводиться хозяйством. Пришлось попросить у отца денег взаймы.

Петр Степанович расспрашивал его тогда про дочку, давал советы, вспоминая свой давний педагогический опыт. Деньги тоже, конечно, дал.

Через годик старший сын Петра Степановича встретил другую женщину, Лиду, они поженились, получили квартиру от УФТИ, двухкомнатную, в Померках, на улице Вальтера, все наладилось, а денег свободных все равно никогда не было. Лида родила мальчика, Васю, целый год не работала. Да Петр Степанович и не вспоминал об этом долге. А теперь, пожалуйста, отец вышел на пенсию, так он решил отдать!

Петру Степановичу приятно было, конечно, что сын не забыл про долг, подумал об отце. Но и меркантильно это как-то было между своими, он даже неловко себя чувствовал. Сын получал приличную зарплату, Лида тоже работала преподавателем в Политехническом институте, да, но жизнь-то в Харькове намного дороже, чем в Задонецке, и огорода у них не было. Двое детей! Вот он и отчитал сына в своем письме.

Только старший сын все равно приехал и деньги Любовь Петровну уговорил взять.

XIII

Особенно частым у Петра Степановича был обмен письмами со средним сыном.

Когда в 1953 году средний сын перестал считаться американским шпионом и возвратился домой раньше положенного срока, некоторые женщины прямо так на него и нацелились, тем более, он не пил, а путных мужчин маловато осталось после войны. И вообще он всегда нравился женщинам. Но он не забыл свою полтавскую любовь, Оксану, она его дожидалась почти пять лет, у них поддерживалась переписка. Теперь они чуть не сразу поженились и уехали в Донбасс, в город Дебальцево, ее туда направили после окончания педагогического института. В Дебальцево он стал работать электромехаником и учиться заочно в харьковском институте на инженера-электрика. А когда получил диплом, они переехали в город Краматорск. Сначала средний сын Петра Степановича работал инженером на заводе, а когда увидели, что он во всем хорошо разбирается, его пригласили преподавать в техникуме. Петр Степанович был доволен.

– Тяжелое машиностроение, – объяснял тогда Петр Степанович Любови Петровне, – это хоть и не подземная шахта, а для здоровья тоже не очень полезно. Шахты эти вообще надо позакрывать к чертовой матери или сделать так, чтобы там механизмы все выполняли! Как будто при современном развитии науки нельзя придумать каких-нибудь роботов для добычи угля?! Завод – другое дело, там без людей не обойдешься. Но тоже о здоровье мало думают. Я один раз был в литейном цехе на «Серпе и молоте» – это же ужас какой-то! Жарища, вонь! Агроном – не легкая профессия, но, по крайней мере, чаще на свежем воздухе, если, конечно, не сидеть в этих дурацких кабинетах. А преподавать – еще лучше, больше свободного времени, летом – каникулы два месяца. Я преподавал в молодости – милое дело!

Материально среднему сыну жилось нелегко. У них уже росли две дочери, своей квартиры не было, снимали комнату с кухней и сарай в частном секторе. Благодаря этому сараю, они смогли – снова-таки по совету Петра Степановича – завести козу, чтобы не стоять в очередях за молоком, и новости о козе средний сын Петра Степановича неизменно включал в свои письма.

Коза Верка, – сообщал он, например, – родила троих козлят. Первый раз в жизни я присутствовал при этом интересном событии и помог козлятам освободиться от мешков, в которых они родились, и слизи заполнявшей эти мешки. Козлят, две козочки и одного цапа, мы перенесли в комнату. Обсохнув, они начали подыматься на ноги и искать сиськи. На третий день пришлось переселить их в сарай. А через неделю они начали перепрыгивать через загородку, которой я их окружил, высотой около метра. Как пишется в книге, на десятые сутки они начнут жевать сено. Вся эта козья компания – приятное зрелище.