Жнец

— Как с шантажом Томаса?

— Да. — Ястреб недовольно фыркнул. — Я должен помнить, что надо говорить не “да”, а “ага”, как современные дети, или я себя выдам.

— Если Игротехник решит связаться с нами, мы используем ту же историю, что рассказали Томасу? Притворимся, что мы в отчаянии, и на всё пойдем, лишь бы он помог нам попасть в Игру?

— Ага.

Снова раздался голос наблюдения.

— Личный дневник Томаса прочитали.

Ястреб сел и нажал кнопку на телефоне, отключая глушилку.

— Наблюдение, вам удалось выяснить, кто читал дневник?

— Доступ был открыт из Игры, но нам не удалось отследить его, так как он длился менее одной сотой секунды.

Ястреб нахмурился.

— Менее одной сотой секунды? Но в этом нет смысла. За это время невозможно прочитать дневник.

— Террорист не открывал дневник вручную, — с оттенком горечи ответила служба наблюдения, — это был автоматический процесс.

— Понятно. — Ястреб снова включил глушилку и повернулся ко мне. — Кажется, наблюдение все еще на меня дуется.

Я улыбнулась.

— Совсем чуть-чуть.

— Все Игротехники — компьютерные эксперты, — продолжил Ястреб. — Логично, что террорист использовал автоматический доступ. Предполагаю, наше сообщение теперь отправлено подрывнику.

Я почувствовала прилив адреналина, готовая к мгновенным действиям.

— Подрывнику понадобится время, чтобы решить, стоит ли с нами связываться, — добавил Ястреб.

Я снова успокоилась.

— А что если Игротехник даже не удостоит нас звонка, просто очистит фальшивые записи? Тогда мы ничего не узнаем.

— Сомневаюсь, что террорист поможет нам, не попросив чего-то взамен. Скорее, решит ничего не предпринимать и бросить Томаса на произвол судьбы. Но он будет разрываться между любопытством и осторожностью. Надеюсь, любопытство победит.

Мы замолчали, размышляя. На этот раз мои мысли занимал не подрывник, а личные проблемы.

— Ты не сказал мне о разморозке, так как хотел, чтобы я встретила Майкла, — наконец сказала я. — Ты думал притворяться обычным игроком, пока я не попаду в Игру. Может, для тебя год — это недолго, но что ты собирался делать потом?

— Маскироваться.

— Маскироваться? В смысле?

— Игрок-основатель нигде не может появиться без привлечения внимания. Иногда мы просим Игротехников изменить нашу внешность и дать нам фальшивые имена. Тогда мы можем раствориться в толпе и делать что угодно, люди ничего не узнают.

Я смутилась.

— Но у игроков есть браслет, который определяет их статус. Твой бриллиантовый знак отличия всем расскажет, что перед ними Игрок-основатель.

Ястреб рассмеялся.

— Браслет тоже можно скрыть. Изменить его на золотой, серебряный, даже бронзовый. Я думал замаскироваться, встретиться с тобой и посмотреть, как пойдут дела. Если наши отношения стали бы развиваться, то выбрал бы момент и во всём признался.

— И тебе не приходило в голову, что я могу быть несколько расстроена фактом лжи?

Ястреб вздохнул и снова упал на кровать.

— Я не продумал все детали, да? Кроме всего прочего, зря я надеялся, будто смогу скрывать Ястреба несколько недель, а то и месяцев. На деле и пару часов не продержался, сразу себя выдал.

— Я верила твоей истории, пока ты не назвал своё настоящее имя. Ты выглядел как обычный парень, который попал в Игру в восемнадцать. Кстати, так сколько тебе лет? Физически, я имею в виду. Биологический возраст является медицинской информацией, поэтому поэтому его нет в открытых записях.

— Про возраст я сказал тебе правду. Я вошёл в Игру через три дня после восемнадцатилетия, то есть был самым юным из Игроков-основателей. По юридическим причинам компания требовала, чтобы в Игру пускали только совершеннолетних. Если бы я родился на четыре дня позже, Ястреб никогда не появился бы на свет.

Эта мысль тревожила. Я не могла представить себе Игру без харизматичного Ястреба. Было много других Игроков-основателей, но Ястреб воплощал собой все легенды Игры.

— Хочешь знать, что я подумала, когда впервые увидела Майкла?

Ястреб опёрся на локоть, чтобы получше меня видеть.

— Кто же удержится от такого соблазна. Хотя, может, я пожалею.

Я прикрыла глаза, вызывая в памяти тот момент.

— Я подумала, что тебе надо постричься. Ты не блистал красотой, но уродом тоже не был. И ты выглядел очень умным.

Ястреб склонил голову на бок.

— Могло быть и хуже. По крайней мере, ты не решила, что я так же сексуально привлекателен, как разлагающийся слизняк.

Я рассмеялась.

— Нет, на самом деле ты намного симпатичнее Натана. Ты не просто умён, у тебя отличное чувство юмора. Когда ты предложил встретиться в Игре, я колебалась только потому, что думала, мол, к тому времени ты меня забудешь. Если бы вместо этого ты попросил меня о свидании в реальной жизни, я бы отказалась, ведь не планирую никаких романтических отношений до Игры. Но соблазн был бы велик.