Жнец

Ястреб улыбнулся.

— Когда ты преодолела первый шок от встречи со мной, мы начали нормально общаться. Я рискнул и рассказал тебе о своём детстве, о травле, почему я начал прятаться в спальне и играть в компьютерные игры. Ты не смеялась надо мной. Ты рассказала, как жила в общежитиях, как чудесно было поселиться в свою комнату и почувствовать безопасность. Думаю, ты чувствовала то же, что и я, когда был ребёнком. И я подумал, а вдруг наконец встретил девушку, которая сможет принять меня настоящего.

Он перевёл дыхание.

— Когда я решил на несколько дней разморозиться для охоты за террористом, то понял, что это возможность встретиться с тобой как Майкл. Да, был риск снова получить отказ, но другой такой шанс мог и не выпасть. Если бы я встретил девушку в Игре и предложил бы нам обоим разморозиться, чтобы она могла встретиться с Майклом, эта девушка, зная Ястреба, стала бы изучать меня настоящего, судить и сравнивать с игровым образом — и не в пользу Майкла.

Он наклонился, в упор глядя на меня.

— Ты не такая, Джекс. И ты жила в реальности, поэтому я мог встретиться с тобой как случайный незнакомец. Я не ожидал, что ты разгадаешь, кто я. И ещё более не ожидал, что ты примешь Майкла, но отвергнешь Ястреба. Но должен же существовать способ преодолеть это и убедить тебя, что нам надо узнать друг друга поближе. Нет никакой дыры в четыре столетия. Нет никакого Ястреба. Есть только неуверенный восемнадцатилетка, которого заморозили во времени.

Я недоумённо покачала головой.

— Ты казался очень уверенным в стычке с Томасом.

— Мне легче бороться, чем общаться, — сказал Ястреб. — Ты видела неумелую попытку флирта. Есть и кое-что другое, с чем я тоже борюсь. Когда ты узнаешь меня больше, то поймёшь, что я имею в виду.

— Даже если я не буду обращать внимания на легендарного Ястреба и пропасть в четыре века, ты всё равно останешься Игроком-основателем, а я — никем. Ты живёшь на Небесах, а мне туда не попасть.

— Как только ты войдёшь в Игру, я с радостью переберусь на Ганимед или любой другой мир, что ты выберешь. Если у нас всё получится, могу и навсегда переехать. Несколько Игроков-основателей живут со своими партнёрами не на Небесах.

— Я слышала про такие отношения. Репортёры жёлтой прессы без устали следят за ними, ждут, пока Игрок-основатель заскучает.

— Но некоторые подобные отношения отлично прошли испытание временем, — возразил Ястреб.

— А большая часть — нет, — мягко уточнила я. — Давление слишком сильное, и всё заканчивается безобразным скандалом. Мужчины или возвращаются на Небеса, или находят новую партнёршу. А в случае с Мерлином вообще четырёх сразу.

— Мерлин пытается показать всей Игре, что ему наплевать на разрыв со Стеллой. Он из кожи вон лезет, чтобы доказать, будто сам её бросил, хотя на деле всё случилось наоборот, и Мерлин раздавлен расставанием. Во всяком случае, речь не о нём и Стелле, а о нас. Я всегда хотел отношений с кем-то, кто знает и понимает меня настоящего. Я думаю, что это, похоже, ты, и всё может развиваться быстро или медленно, как захочешь.

Он помолчал.

— Хотя бы подумай об этом. Скажи, что для тебя камень преткновения, и мы придумаем, как его обойти.

Я вздохнула.

— Есть одна проблема, и её не избежать. У меня будут отношения только с равным. Пусть даже люди в Игре не меняются, но…

Я оборвала себя на полуслове.

— Подожди. — Я закрыла лицо руками, отчаянно пытаясь поймать мелькнувшую мысль, а затем снова взглянула на Ястреба.

— Я помню, как сказала то же самое — слово в слово — Натану. И он предупредил меня не влюбляться в тебя, потому что...

— Он предупредил тебя не влюбляться в меня! — Ястреб почти сорвался на крик. — Как только Натан войдёт в Игру, я убью его!

— Не убьёшь по трём причинам. Во-первых, убивать людей неправильно. Во-вторых, у тебя будут неприятности. В-третьих, если твои догадки верны, и Натан станет Игротехником, у тебя даже шанса напасть не будет.

— Ты права. — Ястреб нахмурился, но снова просиял. — Когда мы закончим расследование, я поеду прямо в офис Едзакона и набью ему морду в реальности!

— О, да, — саркастически кивнула я. — Сердце Едзакона — самое подходящее место, чтобы набить кому-либо морду.

Ястреб опять нахмурился.

— Начинаю понимать, почему у Майкла были трудности с окружающими, — заметила я. — Натан предупредил меня не влюбляться в тебя только потому, что был уверен, будто взаимность мне не грозит. Натан по натуре — заботливый рыцарь, он не хотел, чтобы я страдала.

— О… — Ястреб немного успокоился, но голос его всё равно звучал несколько раздражённо. — Ладно, наверное, не буду его бить. Только скажу, чтобы не лез не в своё дело.

— Я уже сама ему сказала. Иногда он перегибает палку с заботливостью, и это раздражает. — Я торопилась объяснить свою мысль. — Я хочу сказать, что все кандидаты в Игротехники проходят специальную программу отбора. Детали, конечно, хранятся в секрете, но Натан сказал, что получил очень высокий балл по тесту технических способностей, да и по тесту оценки личности оказался чрезвычайно подходящим. Разве не разумно, что программа аккуратно отбирает на роли Игротехников именно тихих, заботливых личностей, как Натан? Людей, которые будут доброжелательными скромными стражами Игры и её игроков?

Ястреб кивнул.

— Разумно, но если ты права, наш Игротехник-предатель резко изменился за эти годы и стал террористом.

— Ты же как раз говорил, что основы личности в Игре не меняются.

— Да. Пожалуй, наш подрывник много лет провёл вне Игры, чтобы так измениться. Надо попросить Натана проверить, кто из Игротехников покидал Игру на долгий срок. Для них это очень нехарактерно, так что наш список подозреваемых сузится...