Жрец Хаоса. Книга III

— Ваше Императорское Высочество, где же вы так нагрешили, что против вас собственная кровь ополчилась?

Принц замер на месте. Собственно, и я вместе с ним. Динара Фаритовна толкала колёса собственного кресла и сделала несколько кругов вокруг принца. При этом мне достались не менее внимательные взоры от старушки. Но если в отношении меня они были скорее любопытствующие, то в отношении принца — напряжённые и даже несколько азартные.

— Динара Фаритовна, неужто вы видите некое проклятие, завязанное на крови? — с надеждой поинтересовался принц.

— Вижу? — переспросила недоверчиво магичка. — Да я его нутром чувствую. Это ж надо, какую талантливую вещицу придумали! И ведь не выдерешь её просто так, чтобы вас не покалечить. Удивительное дело… Даже не представляю, как эту дрянь уничтожить, чтобы вас не задело и ваш потенциал, и без того невысокий, не обрушить.

А вот последний пассаж мне совершеннейше не понравился, как и принцу.

— Только не говорите мне, что снять это невозможно.

Я видел, как магия Динары Фаритовны алыми и чёрными — не то щупальцами, не то протуберанцами — пыталась потянуться к кляксе на ауре принца. Сила то и дело ощупывала проклятие, но отодрать или даже подцепить его край, чтобы отделить от ауры, не смогла. Будто бы само проклятие стало заплаткой, органично впаявшись в энергетическую структуру принца. И чем дольше оно там находилось, тем сложнее будет выковырять его.

В чём-то была права магичка крови со специализацией на проклятиях: вскоре вырвать проклятие таким образом, чтобы не уменьшить магический потенциал принца, станет почти невозможным.

— Динара Фаритовна, вы сможете снять с меня проклятие?

Магичка прикусила губу и прищурила один глаз, чуть склонив голову набок. Видимо, сейчас она ощущала всё то, что я видел собственным магическим зрением. А ещё от старушки пахнуло страхом. Едва заметная волна распространилась вокруг неё, попадая в моё поле зрения. Каюмова намеревалась ответить отказом: ведь лучше не вмешиваться, чем собственными действиями навредить наследнику престола. Такого императрица точно ей не простит.

Прежде чем она заговорила, я ответил за неё:

— Сможет.

На меня разом обернулись и Динара Фаритовна, и принц.

Я подошёл и присел возле кресла магички, заглянув в её тёмные, бездонные глаза:

— Вы сможете. И вы знаете, что можете. Но вы боитесь.

Я видел, как страх густел, как обеспокоенность разливалась волнами от старой магички. Она уже не была столь умела, как в молодости, подводила концентрация, дряхлело тело. Она боялась, что скорее навредит, чем поможет.

— Вам страх мешает. И всего-то. На самом деле, будь вы чуть моложе, вы бы с удовольствием ввязались в эту авантюру. Но не сейчас, когда вам приходится учитывать слишком много различных факторов, вы сдерживаете себя, и зря! Силе время от времени нужно бросать вызов, давать сложные задачи, чтобы она не застаивалась и не начинала пожирать вас изнутри, как ресурс без выхода.

Принц в какой-то момент понял, что я уговариваю Каюмову помочь, и чуть отошёл в сторону, позволяя мне усилить натиск на старушку. Но стоило ему отойти, как Каюмова вцепилась своими костлявыми пальцами мне в руку и начала вглядываться в мои глаза.

— А ты не так-то прост, княжич, как хочешь казаться.

Я склонился ещё ниже к ней и едва слышно добавил:

— Если вы не знаете, как… Я подскажу. Но сделаете вы. В ответ когда-нибудь попрошу услугу.

— Деньгами уже не берёте? — хмыкнула она.

— Нет. Всё по старым заветам: услуга за услугу, — вырвались у меня слова из глубин памяти.

— А ты мне нравишься. Рассказывай.

Я коротко пересказал собственные соображения по поводу того, что можно сделать с проклятием, и увидел, как Динара Фаритовна принялась в уме обсчитывать собственные силы с предложенным вариантом.

— Всё хорошо, но я боюсь, что для равнозначной замены нам не найти объект. Вряд ли Пожарские захотят отдать кого-нибудь из ненужных родственников на заклание.

Я тихо хмыкнул и прошептал ей на ухо:

— Объект необязательно должен быть жив. Предложите вынуть из какого-нибудь саркофага бедренную кость, к примеру.

Старушка расхохоталась:

— А вы затейник, батенька! Но идея однозначно того стоит.

Я кивнул и тоже улыбнулся. Принц же, уловив перемену в настроении Динары Фаритовны, вновь вернулся к нам:

— Так каков же ваш ответ, сударыня?

— Ну… если вы дадите мне бедренную кость кого-либо из своих ближайших родственников, обладавшего даром огня не ниже вашего, собственный клок волос и пиалу собственной крови, то мы избавим вас от проклятия.

Принц прикинул варианты и согласился. Выбора у него всё равно не было.

* * *

Дальше я был всего лишь сторонним наблюдателем. Динаре Фаритовне достаточно быстро принесли бедренную кость одного из предков принца. Дальше она профессиональным движением сцедила у него пиалу крови, в которую и опустила эту кость, полностью смочив её, а затем принялась выцарапывать на ней специальным стилетом руны. Волосы принца пошли на создание небольшой плетёной косицы, одна часть которой начиналась на голове у наследника престола, а другая обмотала кость поверх рун и крови.

А дальше Динара Фаритовна попросила принца создать какое-нибудь отложенное заклинание, которое бы вдруг проявилось мощнейшим защитным заклятием на бедренную кость для того, чтобы оно сработало, в том числе и как энергетическая приманка.

Пошли всевозможные театральные пассы, во время которых я видел, как сила заклинания пыталась заманить проклятие на альтернативный предмет, фактически предлагая себя не хуже продажной девки. Но проклятие первое время никак не реагировало, и лишь со вспышкой защитной магии, наложенной на кость, встрепенулось. По тончайшей энергетической нити, идущей через косицу от принца, оно принялось сползать на бедренную кость.

Я же уговаривал принца не нервничать и не проявлять никаких магических всплесков — для того, чтобы манок показался проклятию более аппетитным.

И у нас вышло.

Стоило проклятию полностью перебраться по косице и приняться пожирать берцовую кость вместе с защитным конструктом пламени, как Динара Фаритовна тут же обрубила связь резким взмахом стилета. Проклятие принялось бесноваться, а мы наблюдали, как при каждом его активном действии кость всё больше и больше разрушалась. Под конец она осыпалась, едва ли не хлопьями пепла. Кровь в пиале запузырилась и принялась вскипать. Я видел, как корчилось проклятие, пока не начало пожирать самого себя.

— Вот уж удивительная вещь… Интересно… — пробормотал я.

Вслед за тем, как у принца произошла бы инициация, оно бы точно так же сожрало бы его самого, а затем самоуничтожилось — с целью скрыть следы и доказать всем, что принц просто не справился со свалившейся на него силой. Что ж, получился бы изящный ход, ничего не скажешь.

Кажется, у самого Андрея Алексеевича в голове бродили те же мысли. Увидев, что в пиале не осталось ничего, кроме засохших следов крови, принц переводил взгляд с меня на Динару Фаритовну и, согласившись с собственными внутренними доводами, повернулся к Каюмовой и сказал: