Жупочка стреляет на поражение

Ой, может, не надо, а? Но, зная Аристарха, если уж ему в башку втемяшилась какая-то блажь, её оттуда и огнём не выжжешь. Сотворит ведь лютую хрень!

Тяжко вздохнув, я шагнула в наполовину заполненный зал.

Данута в кисейном кружевном платье цвета молока с вдохновенным видом устроилась в середине первого ряда, чтобы обожаемый Ладимир её уж точно заметил. Наверняка спит и видит, как меняет провокационную фамилию «Шёлкина» на «Зарницына». Хотя, как по мне, один фиг. Что щёлка, что задница... Кхм, прошу прощения.

Даже я вынуждена была признать, что сегодня у Дануты были все шансы захомутать Зарницына. Других смазливых мордашек в зале не было.

А вот мой друг, похоже, не догоняет, что у него минусовая вероятность закрутить с Данутой.

Места в первом ряду нам двоим не хватило, поэтому Аристарх ожидаемо бросил меня: сам сел на первый ряд, хоть и с краю, далековато от своей «музы». Как он надеется с ней общаться через четверых соседей, загадка.

Данута и бровью не повела, когда Аристарх, оправив свой парадно-затасканный серо-зелёный костюм, подошёл поздороваться с ней. Лишь отвернула брезгливый носик в сторону.

У-у! С-стерва!

Мне пришлось умостить пятую точку во втором ряду, но зато посередине. Так что при желании я могла и кинуть в выступающего тухлым помидором, и дёрнуть Дануту за тугие букли. Шучу! Нет у меня тухлых помидоров.

Концерт начался со словесно-поносного выступления поэта Владлена Голосадова, друга нашего Зарницына. Но лично мне стихи про вонючие обоссанные тапки и их ритуальное сожжение не зашли.

С получасовым опозданием на сцену вышел герой вечера и сразу взбудоражил публику чувственным:

Твои губы на вкус,

Как ягодный мармелад,

Как сочный арбуз,

Цветущий весенний сад.

Хожу за тобой одурманенный

И скалюсь на всех подряд.

Да плевать мне, что говорят!

Плевать, что думаешь ты!

Сминать твои губы,

Кончать от твоей красоты...

Подмять тебя под себя и брать!

На покрывале, в колыбели

Высокой травы... Мечты.

Ты подарила мне

Парализующий тело взгляд.

Глаза твои – чистый яд...

И вот ты уходишь,

Сады превратив в ад.

Надо сказать, читал он так выразительно, что шероховатости и несовершенства текста остались незамеченными.

Данута выгнула спину, выпячив грудь и отклячив зад. Ох, дева готова!

Признаюсь, даже я на минутку захотела быть той самой роковой женщиной, которой посвящают такие страстные куплеты.

И вдруг... Ладимир вместо готовой на всё Дануты посмотрел прямиком мне в глаза.

О-оу!

Обознался? Или, может, хряпнул чего крепенького перед выступлением?

Нет, стоит прямо, уверенно. И смотрит на меня!

А-а-а!

Неужели это моя магия опять сработала? Как это я не заметила голубого облачка с его характерным свистом?

Я думала, что всё ограничится взглядами, но нет! Ладимир, прочитав ещё два стихотворения, подсел ко мне.

Казалось бы, ничего удивительного: по бокам от меня почти всегда свободно. Люди иррационально склонны думать, что горбатость заразна, поэтому сторонятся меня.

И тут – Ладимир. Ну, надо же!

– Доброго вечера, – поздоровался он со мной. – Вы ведь Жупердилья?

– И вам доброго, – кивнула я. – Да, меня трудно с кем-то спутать.

– Дивлюсь вашей самоотверженности, – он не собирался отставать от меня.

– Относительно чего?

– Вашего куцехвостого приятеля, – снисходительная улыбка, полная скрытого презрения к Аристарху. – Вы ведь прекрасно осознаёте, что он выделывается перед Данутой, унижая вас.

Надо же, какой проницательный! А я-то думала, ему до фени наши страсти.

– Пускай выделывается. Мне не жалко.

– Сейчас будет его очередь. Посмотрим, какие перлы выдаст на этот раз.

Мне ведь не показалось? Он только что заигрывал со мной взглядом! Дела...

Ладимир провёл пальцами по своему гладко выбритому подбородку, затем взъерошил светло-русые волосы и улыбнулся мне, продемонстрировав ямочку на щеке. Пожалуй, он всё-таки хорош. Сексуален однозначно. И одет в тёмно-серый с чёрным воротником и манжетами костюм. Эх, чтоб у меня был такой вкус в одежде! Прямо-таки королевский стиль!

Даже несмотря на то, что Ладимиру уже сорок лет, у моего друга против него ноль шансов. Просто ноль. Он, кстати, сейчас оглянулся и прожигал меня осуждающим взглядом. А я что? Я ему, дурашке, путь к Дануте расчищаю, отвлекая на себя Ладимира. Ценить надо мою заботу!

Данута тоже обратила на меня своё внимание: гневно зыркнула, искривив губки куриной гузкой. До чего же негативные эмоции портят прелестное личико.

Аристарх и в самом деле поднялся с места и дёрганой петушиной походкой поднялся на сцену.

Бывают старые девы, а есть старые девственники. Так вот, кажется, моему другу с текущей жизненной позицией не светит познать женского тела.

А ещё у него худшие на свете стихи. Стоило прозвучать первым строкам Аристархового творчества, как зал охнул.

Что называется: хоть стой, хоть падай. И снова обо мне.

Была б ты не горбата

Уста сладки, как вата,

Но только не из сахара,

А та, что из стекла.

Ты словно наважденье,

Засохшее варенье,

Прокисшее вино

И сорванное пенье.

И я б твои мечты

Все уложил в гробы.

Довольствоваться малым

Тебя бы научил.

Мечтаешь о любви...

Гробы. Гробы. Гробы.

Была б ты не горбата,

Но увы...

Пипец!!! Даже матюги все из мыслей разбежались, потому что это ни в какие ворота.

На этом Аристарх не закончил. Переждал неодобрительный гул в зале и продолжил:

Я нереально возмущён!

Любовь попутал я с борщом.