Жупочка стреляет на поражение

– Мунь, пластити, ето пелеводится как «долгозданная дотсь», – просветил нас господин Чжун Куй.

– Тогда Дай Нань Хуэй или Ху Ли Нам? – предложила я новые варианты из сводки, которую однажды читала в одном научном журнале.

– Увазаемая, зенские имена не подойдуть.

– Да как же так? А если Рыж Страх Жуть?

– Синтайский язык не васе. Ох, не васе...

Вот, раздражает меня этот Чжун Куй. Кого же он мне напоминает? Ах, да! Галину Прокопьевну Душнявскую, маму Аристарха. У неё тоже «фефект» речи. Этим двоим никогда нельзя встречаться, иначе случится мировой коллапс.

– Думаю, у господина Куя больше опыта в составлении имён, – высказался папаша.

Блин... а я-то хотела повеселиться.

– Мозем назвать его моим подопесьным Чен Ли.

– Ништяк! – одобрила я.

«О-о-о, Чен, покажи мне свой член. Что это? Член ли? О, бедный, бедный Чен Ли!» – измывалась над Гедеоном Вторая.

Чёрт дёрнул меня усмехнуться. Нет, ну, тупость же. Совершенно ничего смешного. Обычная похабщина. Но я почему-то лыблюсь.

Гедеон, в смысле, Чен неодобрительно сузил свои и без того раскосые глаза, как бы осуждая мой кураж по поводу его нового образа.

А мне не стыдно! Мы угодили в такую засаду, что если позволим грусти и тревоге захватить себя, то непременно покроемся плесенью и будем раздавлены жизненными обстоятельствами. Оно нам надо?

Будем, будем веселиться день и ночь, день и ночь!

Меньше всех господин Куй издевался над Тео. Тому надели чёрный парик, вставили линзы в глаза, налепили густые тёмные брови и переодели в костюм прислуги. И всё: братца тоже стало не узнать.

Зато Триас приступил к истязанию меня: показывал фотокарточки придворных с именами и заставлял запомнить их; учил ходить, как Тео, говорить его тембром и отрабатывал со мной приветственные кивки и поклоны.

Держу пари, папаша мысленно перематерился, пока втолковывал мне правила жизни во дворце.

Выглядело моё обучение примерно так: мне показывали карточку с физиономией какого-то чувака, как две капли воды похожего на предыдущего, и спрашивали:

– Кто это?

– Член королевского совета, – отвечаю. К счастью, добрая половина показанных мне придворных входили в этот совет.

– Имя?

– Генри Бенс.

– Нет, это Борис Дюро, – вздыхает король.

– Хорошо. Борис Дюро, – послушно киваю я, зная, что через минуту забуду это имя.

– Как ты отреагируешь на него при встрече? – папаша внезапно перешёл на «ты».

– Слегка склоню голову.

– А дальше?

– А что дальше? Всё! Не реверанс же перед ним изображать.

– Борис Дюро – наставник Тео. Ты должна будешь сказать: «Доброго дня, наставник».

Понятно. Пожелаю Борьке бодрого дня. Проще пареной репы.

Триас, видя, что я перестала запоминать информацию, сдался и объявил:

– Собираемся. Ждать дальше нет смысла. Я велю подать нам экипаж. Мы с Жупердильей поедем вдвоём. Остальные следом.

– Я против! – Гедеон в знак серьёзных намерений заслонил меня собой.

– Ладно. Едем вчетвером. Господин Куй следом.

Так и порешили.

Дорога предстояла недолгая. Я и с духом собраться не успела, как наша карета въехала на территорию дворца, а постовые затрубили о прибытии государя.

– Это обязательно? – я поморщилась от режущих слух звуков.

– Обязательно. Теперь прислуга знает о нашем с Тео прибытии, и покои будут полностью готовы к нашему заезду.

Логично.

Увы, не только прислуга зашевелилась, узнав о нашем возвращении.

В холле нас поджидала Её Величество королева Каролина Старз. Смотрела она прямо на меня и отнюдь не с материнской любовью.

О-оу... Её мне точно не провести.

Я приветственно поклонилась «матери», как меня учили, а дальше инициативу на себя взял Триас.

И такая атмосфера взаимной ненависти повисла в воздухе! Я чуть не задохнулась. Ну, ещё сыграли роль многочисленные повязки, утягивающие грудь и расширяющие талию. Духота воцарилась хуже, чем от Аристарха и его маман. И это несмотря на то, что в Галлии было прохладно! Прохлада, знаете ли, духоте не помеха.

Королева, темноволосая и стервозно-красивая мадам лет сорока с небольшим, но выглядящая немногим старше меня, прожигала во мне дырку взглядом. Её стройный, даже не так: тонкий стан был затянут в тёмно-синее длинное платье по фигуре. Что уж говорить, смотрелось по-королевски.

Мачеха.

Женщина, на которую мой недоотец променял маму. Да, красивая. Да, родовитая. Да, гармонично выглядящая в роли королевы. Не то что мама. Мама на её месте смотрелась бы нелепо. Хотя... Ту, молоденькую и влюблённую, я маму не знала. Вдруг трон изменил бы её к лучшему? Эх, чего не было, того не было.

И мне, наконец, стало интересно, почему отец её бросил.

Судя по атмосфере, Триас и его супруга давно уже не питают друг к другу светлых чувств.

Увы, взаимная неприязнь не помешала королеве без мыла пролезть в нашу тайну. Она без труда узнала родного сына и догадалась, что я – подлинная наследница дара отца.

– Так вот благодаря кому опозорен мой сын, – прошипела Её Величество Каролина.

– И вам доброго здравия, матушка, – голосом, максимально приближенным к голосу Тео, ответила я. Не ради издёвки, вовсе нет, а тренировки для.

Ещё один долгий, жгучий, с нотками отчаяния, взгляд на меня, и королева брезгливо отворачивается от меня, бросая своему супругу:

– Мы всё обсудим в большом кабинете. Сейчас же. Иначе можете забыть про свой план.

И вся наша процессия двинулась за деловито удаляющейся монархиней-шантажисткой. А я про себя думала, что слова «монах» и «монарх» до странного похожи. Было бы неплохо, если бы некоторые монархи стали монахами, а монахи – монархами. Светское общество тут же избавилось бы от стольких стерв! Эх, мечты-мечты...

Тем временем мы пришли. Как только слуги закрыли за нами створки кабинета, королева заорала хорошо поставленным голосом, обращаясь к Триасу:

– Как ты посмел притащить сюда это отродье? – удивительно, теперь её лицо казалось мне безобразным. – Ты всю жизнь винил меня в том, что я виновата в отсутствии дара у детей! А сам! Ты знал! Знал, что у тебя уже есть наследник! Чёртов кобель!

Насчёт второго согласна. Станешь тут стервой, при таком-то муже. Может, и хорошо, что жизнь отвела мою маму от такого «подарочка».