Журнал «Если», 2001 № 02

Оборотившись к дому спиной, он побрел в город. Абраму нужна была помощь. Жилище его кишело демонами, единственное чудо, которому он научился, оказалось более чем бесполезным. Оставалось только надеяться, что у рабби окажется больше мудрости, чем у него самого. По дороге ему сопутствовало облако птиц, шумно чирикавших и кудахтавших. Когда фермер добрался до города, сразу же собралась целая толпа зевак, люди хохотали, тыкали в него пальцами, и уши Абрама горели от стыда.

Добравшись до дома рабби, фермер постучал в дверь. Открыл ему сам раввин, человек старый, лысоватый и седой.

— А, Абрам! Я знал, что ты придешь.

Фермер побагровел еще гуще.

— Слухи, должно быть, путешествуют быстрее человека. Я пришел к тебе, ни к кому не заходя, однако весть о моем позоре успела распространиться.

— Слухи? — Деревенский раввин отогнал дрозда, попытавшегося влететь в открытую дверь. — Какие слухи? Меня посетил святой человек — рабби Мельцер. Он сказал, что ты придешь просить у него помощи. Пойдем, я провожу тебя.

Абрам шел следом за хозяином, оставляя позади себя полоску перьев. За домом невысокий человек в темных одеждах поил отличного белого конька. Путник был темноволос, его длинная борода ложилась на грудь. Заслышав гомон птичьей стаи, он поднял голову и усмехнулся.

— Значит, ты и есть Абрам, — сказал приезжий, шагнув навстречу.

Птицы расступились, пропуская его. Абрам, наверное, был выше его на целую голову.

— Меня зовут рабби Мельцер, и я приехал, чтобы помочь тебе. Расскажи мне, как все это произошло.

Его манера улыбаться вдруг успокоила Абрама. Святой человек прибыл сюда не для того, чтобы осмеять или пристыдить его: с искренней озабоченностью он слушал, пока Абрам выкладывал ему все подробности: о том, как отыскал бутылочку, как попытался заставить диббука служить себе, как надул его демон. Рабби Мельцер выслушал все до конца. И когда Абрам умолк, маленький человечек заговорил тоже не сразу.

— Ты сказал, что он упомянул рабби Адама? — наконец спросил он.

— Да, — согласился Абрам. — Сперва диббук, кажется, принял меня за него.

— Так, — кивнул рабби Мельцер, поворачиваясь к деревенскому раввину. — Как мы и предполагали, время терять нельзя. Не будете ли вы настолько любезны, чтобы одолжить Абраму коня?

Раввин согласился, и рабби Мельцер повернулся к фермеру:

— Не отчаивайся, даже рабби Адаму пришлось потрудиться, прежде чем он одолел этого демона. Ну, слушай внимательно: своими переговорами с диббуком ты дал ему некоторую власть над собой. Тебе придется тщательно выполнять мои указания и делать все, что я скажу; но если ты справишься, то сумеешь спастись.

Слова крохотного рабби Мельцера были полны силы, и Абрам согласно кивнул.

— Хорошо, — продолжил рабби. Во-первых, тебе придется продать мне свой дом.

— Что? — опешил Абрам.

— Ты не ослышался… Вот тебе пять копеек. Ну как, согласен?

Тупо кивнув, Абрам принял пять монеток от рабби Мельцера, на лице которого было написано понятное удовлетворение. Абрам знал, что ферма его не из дорогих, но рассчитывал получить за нее много больше. И тут на плечо его взлетел петух. Вздрогнув, Абрам сунул монеты в карман. Если диббука не удастся изгнать, ферма его не будет стоить вообще ничего.

— Молодец, — рабби Мельцер похлопал его по плечу. — А вот и наш добрый рабби с лошадью для тебя.

Деревенский раввин вел в поводу свою собственную бурую кобылу. Он помог Абраму подняться в седло, наделив при этом Божьим благословением. Рабби Мельцер сел на собственного конька и направился в сторону фермы Абрама, не спрашивая направления. Абрам хотел было поинтересоваться у рабби, откуда тот знает, куда ехать, однако его лошадь почтительно держалась на шаг позади белого жеребчика, и Абрам смолчал.

До фермы его оставалась почти четверть мили, но звуки дьявольского веселья — кстати, грубого и безрадостного при всем своем ликовании — доносились уже сюда. Рабби Мельцер остановил коня и произнес короткую молитву, а потом подъехал прямо к двери и спешился.

— Итак, — сказал он спрыгнувшему следом за ним Абраму, — ты согласился исполнять все мои указания, а это значит, что ты мой слуга.

Абрам услышал, как на кухне что-то разбилось. Рабби Мельцер дождался его ответа.

— Наверное, так, — уныло сказал Абрам.

— Хорошо. — Повернувшись к двери, рабби Мельцер резко постучал в нее. — Выходи, мерзкий демон. И перестань безобразничать в моем доме.

Возникший в дверном проеме диббук, заметив Абрама, широко ухмыльнулся.

— А тебе придется подождать завтрашнего утра, прежде чем я сумею помочь.

Прочие демоны хохотали, улюлюкали и выкрикивали обидные слова. Рабби Мельцер сделал шаг в сторону диббука.

— Еще раз приказываю тебе, греховная тварь, удалиться из моего дома.

Рабби Мельцер подошел вплотную к демону, не проявляя ни капельки страха. Диббук нахмурился и отступил на шаг.

— С чего это дом вдруг стал твоим? Я имею право жить здесь, потому что заключил сделку с Абрамом Хасклем, которому принадлежит жилище.

— Принадлежало. Теперь оно мое, — заявил рабби Мельцер. — Я приобрел его честным и законным путем, заплатив бывшему хозяину, который стал моим слугой. Так что убирайся отсюда.

— И не подумаю, — оскалил зубы диббук. — Я оказал кое-какие услуги этому жалкому подобию человека и требую положенную плату, которой является пребывание в его доме.

На этот раз шаг назад пришлось сделать рабби Мельцеру.

— Гм. Я понял твою мысль. Ну что ж, только плохой хозяин не оценит сделку, заключенную слугой. Можешь остаться в доме.

Демоны снова разразились хохотом, и рабби Мельцеру пришлось повысить голос:

— Но утром я приставлю тебя к работе.

Диббук уже повернулся спиной к рабби, считая, что одержал победу, но тут он немедленно вернулся назад.

— Что ты сказал?

— Я сказал, что завтра утром дам тебе задание. Ты ведь заключил сделку, так?

— Я согласился служить ему, — и демон ткнул когтем в Абрама.

— Ты потребовал, чтобы я соблюдал договор, заключенный слугой, и я согласился на это. Но раз так, то согласись, что теперь его место в сделке принадлежит мне. Ведь он — мой слуга. Какая разница, если я сам отдам приказ или передам тебе через него? Конечно, если ты хочешь, мы можем просто разорвать договор.

Демоны в доме присмирели, но диббук оскалил зубы в хищной усмешке.

— Нет-нет… Конечно, ты прав, я буду служить тебе не хуже, чем Абраму.