Журнал «Вокруг Света» №01 за 1986 год

В 1983 году участники международной конференции, где присутствовали тысяча двести крупных ученых, с огромным вниманием выслушали сообщение и исследовали предоставленный им скульптурный портрет, воссоздающий образ Филиппа II.

«Мы не можем, естественно, гарантировать, что схожесть стопроцентная, но имеем все основания полагать, что именно так выглядел Филипп II перед смертью», — гласил четкий вывод экспертов.

Выступление Манолиса Андроникоса зал слушал при полной тишине.

— Сейчас подтвердилось мое убеждение, что в Вергине были найдены останки царя Филиппа. Древние историки сообщают, что правый глаз царя был выбит стрелой во время осады северного греческого города Метоны в 354 году до нашей эры — за 18 лет до его смерти.

Итак, Манолис Андроникос был убежден, что Вергина стоит на месте города Эги, бывшей столицы македонских царей. Тем временем продолжались интенсивные раскопки: под слоем земли обнаружили новые городские кварталы; и самое желанное — большой театр. Находка театра также позволяла восстановить картину гибели Филиппа II.

...Столица Македонии Эги бурлила: царь Филипп выдавал замуж дочь Клеопатру.

Солнце, поднявшееся над зеленой горой, освещало многотысячную шумную людскую массу, собравшуюся в театре. Взгляды присутствующих прикованы к арене. Наконец появилось шествие: толпа несла двенадцать золоченых статуй богов. Чуть поодаль — тринадцатая, изображающая самого Филиппа. С минуты на минуту должен выйти царь с сыном Александром и женихом дочери, тоже Александром. Филипп посылает их вперед, они занимают места у трона. Вот в белоснежном плаще появился Филипп, крики восторга прокатились по театру. Царь величественно следовал в окружении семи телохранителей к трону.

Филипп остановился. И тут один из военачальников, Павсаний, выбежал вперед и нанес ему удар кинжалом. Несколько человек бросились к окровавленному телу, остальные — вдогонку за убийцей. Павсаний успел промчаться к воротам, где ждали приготовленные лошади. Он уже закинул одну ногу в стремя, но другая запуталась в виноградной лозе. В спину Павсания вонзились копья.

Многотысячная толпа в ужасе онемела. Лишь лицо одной женщины, жены царя Олимпиады, исказила гримаса ненависти.

Обстоятельства смерти Филиппа нельзя понять, не представив себе, хотя бы вкратце, образ жизни македонских монархов.

Цари древней Македонии имели абсолютную власть и в пору войны, и в пору мира. Они наследовали власть, но сохраняли ритуал «избрания» военным собранием. Монархи окружали себя элитой. Царь и военное собрание чинили суд. Важно было обеспечить престол наследниками, поэтому была широко распространена полигамия — многоженство. Восемь жен имел Филипп, и все они были окружены почетом, родили ему сыновей. Но болезни еще в детстве унесли многих, оставив посредственного Архидарса и очень способного Александра.

Однако полигамия имела свои отрицательные стороны: жены ссорились, каждая жаждала видеть на троне собственного отпрыска. В 45 лет Филипп воспылал любовью к юной Клеопатре и решил вновь жениться, что вызвало бурный гнев и ненависть Олимпиады, матери Александра, женщины сильного характера, склонной к бурным вспышкам гнева. Золотой римский медальон (Археологический музей Салоник) сохранил ее портрет: красивое тонкое лицо, стройная шея, вьющиеся волосы, схваченные лентой.

Царский двор сотрясали конвульсии: доносы, сплетни, убийства были нормой жизни. И сам Филипп пришел к власти благодаря тонкому уму и хитрости, «убрав» пятерых соперников-братьев. Жизнь, быт, традиции македонского двора были предметом язвительных замечаний и презрении афинян. Так, оратор Демосфен, гневно обличая тирана Филиппа, уличал его в низком комедиантстве, участии в танцах, пьянстве, несдержанности. Отсюда пошло выражение «филиппика» — гневная речь.

Хотя историки полагают, что отношения между Филиппом и Александром были к тому времени весьма напряженными и смерть Филиппа была даже на руку сыну, будущий Александр Великий был потрясен смертью отца.

Кто убил? Кто приготовил лошадей — да не одну, а несколько — для побега убийцы? Может быть, собирались истребить весь род, убив Филиппа и Александра, когда они будут сидеть бок о бок на сцене? Кто задумал заговор? Те, кто уничтожил убийцу? Те, что остались у трона? Посланцы Афин? Или персов? Или сами македонцы?

На следующий день собрание воинов избрало Александра царем Македонии. Александр сразу начал расследовать убийство. Но...

Прошли столетия, прежде чем в Египте был найден папирус, на котором сохранился фрагмент знаменитого судебного решения. «Они (македонцы) оправдали тех бывших с ними в театре и охрану и тех, кто стоял у трона. Он (Александр) повелел слугам похоронить и при похоронах...» Далее папирус обрывался. Осенью 336 года до н. э. состоялся суд, на котором оправдали телохранителей. Аристотель — учитель Александра — писал, что широкого заговора не было: Павсаний мстил за личную обиду. Философ долго жил при дворе и прекрасно знал его нравы.

По свидетельству историка Диодора, Александр проявил большое внимание к похоронам отца: останки Филиппа были погребены с необычайной пышностью. Сверху был насыпан курган, у основания которого повесили труп убийцы. Здесь же казнили сыновей убийцы. Жестоко расправилась Олимпиада с юной женой Филиппа Клеопатрой: на руках ее был убит грудной ребенок царя, за ним последовала и сама несчастная женщина. Трупы были брошены на горячие уголья.

Драгоценности на крестьянском столе

Результаты раскопок в Вергине волновали не только греческую общественность. Появлялись сообщения и за рубежом. А я жила в Афинах — вроде бы совсем недалеко. Как хотелось увидеть Вергину своими глазами!

— Зря надеетесь! Даже никто из наших там не бывал. Андроникос вообще никого не пускает в Вергину, — предупреждал меня знакомый журналист.

Помог случай.

Дальнейшие анализы, реставрация и сопоставления скульптуры из слоновой кости с чеканкой на монетах, с мозаичными портретами позволяют ученым считать, что в усыпальнице останки царя Македонии Филиппа II — отца Александра Македонского (справа).

— Вы собираетесь в Салоники? — спросил наш давний знакомый Павел.— Тогда непременно посетите Вергину, там работает Андроникос!

— Да, но, говорят, нельзя...

— Как нельзя? — воскликнул он запальчиво.— Там живут родители моей жены! А ее родной дядька — староста Вергины. Он, кстати, помогает Андроникосу, и тот его уважает. Дядя сам отведет вас в дом, где хранятся найденные при раскопках предметы. И рад будет вашему приезду! Мы вас там и встретим.

Такого рода возможность упускать было нельзя. Павел — сын политэмигранта, партизана, оказавшегося после гражданской войны в Ташкенте. Там Павел рос и получил образование. После падения хунты семья Павла вернулась в Грецию. Осели в городке Верия, а родители его жены уехали в родную деревню, Вергину.