Журнал «Вокруг Света» №03 за 1984 год

Обойдя судно, Юрий спустился в салон, где завтракал экипаж. Тарелку приходилось придерживать, но никто из матросов не замечал качки. Им это было привычно. Один даже умудрялся есть, одновременно разгадывая лежащий перед ним кроссворд и вписывая слова привязанной к кисти шариковой ручкой.

— Кто построил первый мавзолей? Отдаю за правильный ответ компот.

Все молчали, поглядывая друг на друга.

— Карийский царь Мавсол. В Галикарнасе. Компот оставь себе.— Ответ Юры поразил всех, и матросы заговорили разом.

— Может быть, вы, молодой человек, скажете — кто, где и когда откопал Лабиринт?

Юра повернул голову. У входной двери, пригнув голову, словно не решаясь войти, стоял тот самый седой незнакомец. Он внимательно и мягко разглядывал Долю. Юра не отводил глаз, в свою очередь рассматривая «седого», который оказался вдруг совсем рядом.

— Скажу. Компот тоже оставьте себе. Лабиринт был построен на Крите при царе Миносе. Во всяком случае, за него приняли здание, раскопанное Артуром Эвансом. А построил его Дедал.

— Во дает! — охнул матрос с кроссвордом.

Спасатель резко положило на левый борт. Свободйая миска легко заскользила к краю стола. «Седой» шагнул и подхватил ее, уже перелетевшую через штормовку — оградительную планку. Потом присел на край диванчика, взял из рук камбузника миску с макаронами.

Доля поманил пальцем матроса с кроссвордом, нагнулся к нему и тихо спросил, указывая глазами на «седого»:

— Кто это? Из вашего экипажа?

— Нет,— в тон ему еле продышал матрос.— Из института. Консультант какой-то. Не то по «выводам», не то по «вводам» — не знаю.

В динамике внутренней трансляции раздался резкий сухой щелчок, и голос вахтенного сообщил:

— Внимание! Всем занять места! Приготовиться для глубоководного погружения!

Салон опустел. Море еще волновалось, раскачивая и поднимая на пологих холмах «Стремительный». В последнюю минуту перед спуском Юрий снова встретился с глазами «седого». Они были грустны и тревожны. Доля безотчетно улыбнулся консультанту, помахал рукой и направился к водолазному трапу. Свинцовые галоши тянули к палубе. Он медленно развернулся и не спеша спустился до последней ступеньки. Здесь было положено остановиться, как присесть перед дорогой. Товарищи завинтили передний иллюминатор. Последний осмотр, легкий хлопок по шлему — и все, ты под водой.

Юра любил эти мгновения. Казалось, что он парашютирует. Умеренно стравливая воздух через клапан, он скользил в прозрачной воде. Позади пятьдесят метров, осталось двенадцать... Здесь, как ни странно, было намного светлее, чем в верхних взбаламученных ночным штормом слоях. Есть! Справа темной махиной расплывчато маячили очертания судна. Секунда — и, придерживая руками спусковой капроновый канат, Доля завис над грунтом, затем медленно спустился. Галоши коснулись дна, подняв слабое облачко ила.

— На грунте. Самочувствие хорошее. Объект в зоне обзора,— доложил он наверх по водолазному телефону и продублировал, дернув за сигнальный конец. Затем выбрал слабину сигнального конца, определил силу и направление течения. Оно было незначительным. Доля согнулся и сделал попытку приблизиться к судну, которое лежало с дифферентом на нос. Правый борт заглядывал в слепую темноту обрыва. Доля с трудом обошел судно, ощупывая лучом фонаря каждый метр.

— Подбери слабину шланг-сигнала! — попросил Доля.

Он медленно, осторожно ступая на неровностях, двинулся дальше, освещая то дно, то борт судна.

— Трави помалу! — скомандовал Доля, не выпуская из виду границы Тропы, чтобы не сорваться в каньон. На этот случай он держал в скафандре для плавучести небольшой избыток воздуха. Но эти же излишки мешали ему двигаться вдоль борта: его течением прижимало к корпусу.

— Пробоин не обнаружил. Судно лежит с дифферентом...— начал докладывать Доля на спасатель о положении судна. Кончив, сказал: — Попытаюсь подняться на палубу.

— Вас поняли,— ответили сверху.— Будьте осторожны.

Доля «столбиком» всплыл над судном, подгребая руками, и завис, выбирая место посадки. На палубе было чисто, впереди едва проглядывались грузовые стрелы, закрепленные по-походному, трюмы закрыты, все двери надстройки задраены, кроме одной, и лишь шлюпочные тали висели свободными. Безмолвие, отсутствие всякого движения на палубе, дремотный вид лежащего судна — казалось, экипаж внутри и, возможно, через минуту-другую кто-нибудь появится в единственно распахнутой двери...

— Шлюпок нет, в остальном на палубе полный порядок. Иду внутрь надстройки.

— Помните, каюта капитана справа по борту. Вторая палуба. Как поняли?

— Справа по борту. Потрави шланг-сигнал.

Доля набрал слабины шланг-сигнала, снял с пояса фонарь, включил его и, направляя мутное пятно света в темноту поперечного коридора, шагнул в пустоту покинутого людьми судна. Свинцовые подошвы галош скользили по наклонному коридору, крен давал о себе знать.

...Стрельцов рассеянно улыбался, проводив Долю в море. Он не мог понять, радость, печаль или тревога овладели им, когда в последний раз сверкнул холодным блеском посеревшего неба водолазный шлем. Кажется, наконец-то он нашел сына своего фронтового друга, Доли-старшего, которого смертельно ранило под Сталинградом и которому Стрельцов обещал не забыть о его мальчике. Учащенно билось сердце: а вдруг именно сегодня с парнем что-нибудь случится! Это ведь так легко — под водой... Кто-кто, а Стрельцов это знает: сам водолаз. В финскую уже под воду ходил, под Сталинградом суда и грузы поднимал, переправы помогал ставить через Волгу. Но однажды, вскоре после гибели друга, не успел выйти из-под воды, попал под бомбежку. Оглушило, выбросило. И очнулся через неделю, а заговорил через годы. Возили его из госпиталя в госпиталь. Экспериментировали. Вытащили. Как с того света...

«Как же это они? — думал Стрельцов, лихорадочно пытаясь сосредоточиться на тревожащей мысли.— Разве можно пускать человека одного на затонувшее судно? Это же нарушение всех правил!» Он прошел к пульту управления спуском на корме спасателя и остановился, держась за поручень. Корму изрядно подкидывало на после-штормовой зыби. В нескольких кабельтовых виднелся стройный корпус сторожевика с резко вскинутым кинжальным форштевнем.

— Без страховки парень ушел? — обратился Стрельцов к Чепрану. Тот кивнул.

— А они — что, не могли помочь? — Стрельцов показал в сторону сторожевика.

— У них свои задачи.— Чепран внимательно посмотрел на консультанта. Ему было неприятно, что с экипажем «Стремительного» пришел какой-то

консультант по глубоководным прокладкам трубопроводов. Конечно, опыта у них не так уж и много в этом деле, но небезграмотные же они! Да он сам как-никак на флоте лично руководил десятками операций и на глубинах куда больших! Надо будет, сумеем сами помочь. Нашел нарушителей...