Журнал «Вокруг Света» №03 за 1984 год

Легко сказать: полчаса. А вот кого и как? Горбачев громит голову колонны. Там сейчас самое пекло. Трогать нельзя. Только если Ждановского? Четыре тридцатьчетверки не рота, но все же...

А Ждановский в своей стихии. Ему бы только в бой. Как всегда, его танк впереди. Давит, крошит. В борт влепил самоходке. Все, что на пути,— под гусеницы, под пушку, под пулемет. Дорвался Леонид. Ему мало Сталинграда, Курской битвы, Днепра. Да, ему мало. Его натура не для тишины и спокойствия. Так будет до конца войны. Он и сейчас герой. Узаконят же его в этом высоком звании только в апреле сорок пятого на венгерской земле. Там он совершит подвиг из подвигов. Еще один из плеяды Героев нашей славной 27-й гвардейской.

Надеваю шлем. Вызываю по рации Ждановского. Не отвечает.

— «Орел-1», «Орел-1» — надрываюсь я.— Выйти из боя! Сбор у моего танка — на серию красных ракет. Как понял?

Ответа нет. Время уходит. Как быть? Сердце щемит. Не случилось ли с Лео­нидом чего?

Рота примерно в километре от нас хорошо видна. Носятся танки по снеж­ной целине, изрыгают огонь.

Решил сам махнуть на танке в роту. Но тут подходит Умнов.

— Николай, позволь душу отвести. Я быстро. Туда и обратно. Мигом. Ра­зок стрельну, соберу роту Ждановского и к Каратаеву,— ласково так просит.

Это он умеет. Отказать нельзя. Под Сталинградом он много раз был в тан­ковых атаках. Бой любил.

— Ну что же, жми к Ждановскому. Да не увлекайся. Комбриг голову сни­мет. Понял?

С завистью смотрю вслед Умнову. Не успел тронуться, открыл огонь. Настре­лялся и роту вытянул из боя. Задачу выполнил...

Повел он танки на Хильки, к большо­му Байкову полю, что между Комаровкой и Хильками. Там, на открытом снежном поле, с надеждой на прорыв мечутся главные силы второй колонны врага. Рвутся на Лысянку. Там их ждет армада своих танков.

Но тщетно, и этой колонне скоро ко­нец.

Ждановский немного, но помог Кара­таеву и стрелковым частям.

Вот и стало совсем светло. Метели как не было. Стих ветер. С востока вы­свечивает кромка солнца. Все стало понятней и зримее. Не успел отправить Ждановского — команда из штаба бригады: «Срочно идти на помощь Вер­бицкому. Все, что можно перебросить,— к нему». Из штаба сообщили, что на его батальон из района Хильков вышла огромная колонна пехоты и артиллерии. Есть и танки. Вот-вот сомнут его ав­томатчиков. Опять задача: кого по­слать? Рота Горбачева на главном на­правлении расправляется с головой колонны. Ждановский повел свои тан­ки к Хилькам на помощь Каратаеву.

А помочь Вербицкому надо. Ведь его автоматчики — в первом бою, необ­стрелянные. К тому же его батальон прикрывает Журженцы. Там команд­ный пункт 27-й армии. Ясно. Медлить нельзя. Есть взвод в резерве. Подаю команду: «За мной!» Курс на батальон Вербицкого.

Десяток минут — и мы у цели. Возле одного из окопов вижу Гришу Вербиц­кого. Не отрываясь от бинокля, подает команды. Гриша сам не свой. Ему труд­но с новобранцами.

— Николай, выручай! Ставь вот здесь заслон. Одна рота сейчас пойдет в контратаку в обход рощи. Поддержи огнем!

— Зачем заслон? Будем атаковать,— говорю я.— Фашисты уже в агонии. Теперь только в атаку!

Оглянулся, а танки уже бьют из пу­шек и пулеметов. Пошли в атаку. С ними автоматчики десантом. Часть гит­леровцев откололась и метнулась в сто­рону, на поле. Это как раз то, что нам нужно. Пошли молотить пулеметами, осколочными и бронебойными. Все под уничтожающий огонь. Развернись, рука...

Танки, набирая скорость, быстро оторвались от пехотного батальона. Снежная пыль летит из-под гусениц. Минометчики Вербицкого легким огоньком сопровождают танки. Любо смотреть.

Но перестарались, увлеклись мои хлопцы. Из-за небольшой редкой рощи, слева и сзади от наших машин выскочили на пригорок три фашистских танка. Держат курс в тыл нашей тройке. Вот-вот накроют огнем. «Все! Сгорят ребята»,— стучит в голове.

Что же делать? Надо самому перерезать им путь. Быстро к танку. Семенов без команды завел мотор. На ходу прошу Вербицкого поддержать чем может. Только вышел на прямой выстрел, как вижу, один за другим горят два фашистских танка. В третий вложили и мы.

Оглянулся. Слева в километре от меня противотанковая батарея. Она и отличилась. Дело-то общее, спасибо им.

Вдруг главная колонна отвернула от Вербицкого, метнулась к западу, в обход Журженцы. Ну, подумал я, прорвутся проклятые. Чем преградить? Откуда же их столько прет?

А гитлеровцы, подминая, нет, не нас, а идущих впереди, жмут через горы трупов своих, мечутся в ужасе по всему полю, давят друг друга. Опьяненные надеждой и шнапсом. Смерч огня косит их отдельные скопления. Поле усеяно плотными разрывами. Вот и залп «катюш». Неповторимое зрелище! Так им и надо. Десять дней назад говорили им: сдавайтесь, жить будете. Так нет же! Сталинград не пошел впрок. Теперь новая расплата. И поделом.

Решил было Ждановского перебросить от Каратаева сюда, к Вербицкому. Однако опять неожиданность, но приятная. Видим, навстречу нам и наперерез метнувшейся от нас колонне мчатся в снежном вихре красавцы тридцатьчетверки. Не взвод, не рота, а 20— 30 танков. Это оказались танки из корпуса армии Ротмистрова. Фашистам деваться некуда. Вот она, настоящая и последняя их агония. Уже нет сплошной колонны, развалилась она, раскорежена. На поле только отдельные мелкие группы. Но не сдаются. Значит, надо добивать.

Танкисты ведут машины по Байкову полю, как по плацу. И наша тройка с ними. Мой батальон разбросан. Горбачев еще у Почапенцев. Обстановка там тяжелая. Откуда-то вынырнули еще танки противника. Вместе с пехотой и артиллеристами наши с трудом сдерживают натиск.

Ждановский в батальоне Каратаева. Там брешь закрыли. Колонна отвернула в сторону. Обстановка утряслась.

Погода окончательно установилась. Как будто и не было ночной бури. Все ярче высвечивает солнце. Вокруг белизна, а в ней искореженные повозки и машины, орудия, танки врага. Здесь дело идет к концу.

Мечутся только отдельные группы пехоты. Не хотят сдаваться.

И вдруг, о чудо: из-за пригорка вырвались сотни две или три казаков. Ко всему мы были готовы, но к этому?.. В снежной пыли, с шашками наголо, галопом, развернутым строем мчатся кавалеристы. Красиво, опережая друг друга, взахлест и наотмашь рубят бегущих.

— Ну дают,— восторгался Вербицкий.— Как на учении!

Казачки раз зашли, потом еще раз и еще... Оказалось, они из 5-го кавалерийского корпуса генерала А. Г. Селиванова. Застоялись в ближних перелесках.