Журнал «Вокруг Света» №07 за 1990 год

— А нас всего восемьдесят! — Волверстон закатил свой единственный глаз — Но мы знаем их замысел. Можно развернуть пушки и уничтожить их, когда они высадятся. Блад покачал головой.

— Незаметно этого не сделать. Увидев, как мы разворачиваем орудия, испанцы поймут, что нам все известно.

Тогда они изменят свой план, а мне этого совсем не хочется.

— Вот как! А угодить в ловушку хочется?

— Дай срок, и я устрою так, что в ловушку попадет сам охотник. Ты обратил внимание, что я привел вторую баржу? В эти две посудины поместится человек сорок, остальные отправятся на наших четырех шлюпках.

— Отправятся? Куда? Ты хочешь бежать, Питер?

— Хочу. Но не дальше, чем нужно для моего плана.

Блад все рассчитал четко. До полуночи оставался всего час, когда он усадил своих людей в шлюпки. И даже после этого не спешил отплывать. Он подождал, пока в ночной тишине не послышался далекий скрип уключин, возвестивший, что испанцы приближаются к мелкому проливу с западной стороны острова. Тогда, наконец, он приказал отплывать, и «Сан-Фелипе» был оставлен врагам, крадущимся под покровом ночи.

Ровно через час испанцы высадились и, словно тени, прокрались через гребень, одни были вооружены, другие несли сходни. Они сохраняли полную тишину, пока не поднялись на борт «Сан-Фелипе». Потом подняли громкий крик, чтобы подбодрить себя. Однако, к их удивлению, никто из этих собак-пиратов даже не пошевелился, очевидно, они были так спокойны, что не выставили охрану.

Испанцы остановились в недоумении: людей на атакуемом корабле не было, и до них стало доходить, что был допущен какой-то просчет. Потом темноту внезапно озарили вспышки пламени, и под грохот двадцати орудий ядра врезались в борт «Сан-Фелипе».

Отряд нападавших внезапно сам подвергся неожиданному нападению. Наполняя темноту нестройными проклятиями, испанцы бросились с корабля, который начал тонуть. В панике обезумевшие от непонятного нападения испанцы дрались друг с другом, чтобы пробиться к сходням и обрести сравнительную безопасность на берегу, совсем забыв о тех, кто был ранен этим убийственным залпом. Маркиз де Риконете, рослый, худощавый человек, яростно бросился останавливать их.

— Стоять! Во имя Бога, ни с места, собаки!

Офицеры бросились в толпу и восстановили какой-то порядок ударами и проклятьями. Пока «Сан-Фелипе» погружался, солдаты, спустившиеся на берег и наконец перестроившиеся, ждали с оружием на изготовку. Но чего ждать, они не знали, не знал этого и маркиз, яростно требующий от Неба и Преисподней объяснения непостижимой случайности.

Объяснение вскоре было предоставлено. Вдали, в темноте, маячила еще более темная тень большого корабля, медленно приближающаяся к Челюсти Дракона. Плеск весел и скрип уключин подсказали, что корабль выходит из бухты, а донесшиеся вскоре до слуха испанцев скрип блоков и дребезжание рангоута дали понять, что на корабле поднимают паруса.

Маркизу, вглядывающемуся с доном Клементе в темноту, все вдруг стало ясно. Пока он вел матросов эскадры захватить корабль, как предполагалось, набитый пиратами, пираты перебрались через бухту, захватили покинутый, как было известно, корабль и открыли огонь по испанцам на «Сан-Фелипе». Это был адмиральский галион, замечательная сорокапушечная «Мария Глориоса» с целым состоянием в трюме, и пираты уходили на ней в море под носом бессильного адмирала. Он сказал об этом со злобой, такая же злоба сжигала и дона Клементе, пока он не вспомнил о пушках, наведенных Бладом на пролив; они должны были стоять на местах и оставаться заряженными, потому что из них не стреляли. С горячностью он сообщил адмиралу, как еще можно одержать над пиратами верх, и адмирал мгновенно загорелся этой идеей.

— Клянусь Богом,— воскликнул он,— что этим собакам не уйти из Сан-Доминго, хоть мне и придется потопить собственный корабль! Эй, там! К пушкам!

Адмирал бегом повел за собой спотыкающихся в темноте людей к батарее. Они достигли ее как раз в то время, когда «Мария Глориоса» входила в Челюсть Дракона. Меньше чем через пять минут она должна была оказаться прямо под дулами орудий. На таком близком расстоянии промахнуться было невозможно, и шесть пушек стояли наготове.

— Канонир! — выкрикнул маркиз.— Немедленно отправьте этого проклятого пирата в ад!

Один человек проворно вышел вперед. Позади мелькнул свет, зажженный фонарь передавали из рук в руки, пока он не дошел до канонира. Тот схватил его, зажег от пламени фитиль, потом шагнул к ближайшей пушке.

— Постой! — приказал адмирал.— Пусть корабль поравняется с нами.

Но канонир при свете фонаря сразу увидел то, чего не могли предположить ни адмирал, ни дон Клементе. С проклятием бросился он к другому орудию, навел свет на запальное отверстие и снова кинулся дальше. Так он быстро двигался от пушки к пушке, пока не достиг последней. Потом пошел обратно, помахивая фонарем в одной руке и шипящим шнуром в другой, так медленно, что адмирал вышел из себя.

Менее IBM в ста ярдах проходила «Мария Глориоса».

— Живей, остолоп! Живей! — закричал адмирал.

— Взгляните сами, ваше превосходительство.

Канонир направил свет фонаря на запальное отверстие.

— Заклепано, Вбит мягкий гвоздь. То же самое и с остальными.

Адмирал начал ругаться с таким пылом, на какой способен только испанец.

— Он ничего не забывает, демон, собака, пират!

Меткий мушкетный выстрел с корабля разбил фонарь.

За выстрелом последовали насмешливый возглас и взрыв хохота с палубы «Марии Глориосы», величественно шедшей через Челюсть Дракона в открытое море.

Перевел с английского Дмитрий Вознякевич

Пуритане ислама

Королевство Саудовская Аравия первым в арабском мире установило дипломатические отношения с СССР, Было это в 1926 году. Но спустя 12 лет советская миссия покинула Джидду.

Пожалуй, лишь группы советских мусульман бывают в этой стране, совершая ежегодные паломничества в Мекку и Медину.

С Александром Богатыревым, корреспондентом ТАСС в Каире, мы прилетели в Эр-Рияд, чтобы освещать совещание министров иностранных дел исламских государств. Так предоставилась возможность побывать в Саудовской Аравии.

…Саудовская столица показалась нам чрезвычайно просторной. Ее площадь превышает площадь Москвы, а население чуть больше двух миллионов человек. Город стоит посреди пустыни, и ничто не мешает ему свободно расширять границы. Многоквартирным домам здесь предпочитают частные виллы. Еще в середине нынешнего столетия королевство представляло собой страну кочевников-бедуинов и крестьян, населявших редкие оазисы. Города были невелики и играли роль скорее торговых и административных, чем промышленных центров. Эр-Рияд молод, он возник на месте древнего поселения двести лет назад. История города тесно связана с родом Саудитов — нынешних правителей страны. В 1824 году они избрали его своей столицей. В том же Эр-Рияде в 1950 году было всего 100 тысяч жителей. Причем к тому времени он уже восемнадцать лет был столицей единого саудовского государства. Бывшие бедуины и крестьяне, устремившиеся в столицу, принесли вместе с собой и привычку жить особняком.