Журнал «Вокруг Света» №07 за 1992 год
Шрифт:
Чем ближе мы подъезжали к океану, тем необычней и причудливей становились наши ощущения. Несмотря на монолитность Соединенных Штатов как могучей державы, штаты, взятые сами по себе, отличались друг от друга порой как небо и земля. Самый западный из них — Орегон был так же похож на пижонистый Массачусетс, как Туркмения на Прибалтику.
...К вечеру очередного дня мы оказались на окраине города Онтэрио. На пыльной сельской дороге машин было не густо, но довольно скоро возле нас остановился ржавый пикап с большой мексиканской семьей внутри просторной кабины. Темнокожие крестьяне в широкополых шляпах и с грубыми от тяжелой работы руками нам совсем не напоминали праздную публику Нью-Йорка или туристов в Йел-лоустоунском парке. Когда
— Что-то мне не нравятся эти черноусые громилы с их плохим английским,— сказал он.
Глава семейства крикнул нам в открытое окно:
— Если хотите пить, мучачос, там, в углу, стоит канистра с водой.
Я поискал глазами канистру и увидел нечто, что окончательно лишило Стаса спокойствия: среди клочков травы и старых тряпок на дне кузова блестели лезвия четырех настоящих мачете. Сталь тесаков была натружена долгой работой, по краям виднелось множество зазубрин.
— Смотри, — заволновался Стас, — ты хочешь, чтобы наши головенки разлетелись под ударами этих ятаганов? Давай выпрыгнем, пока не поздно!
Но я счел глупым покидать машину среди бескрайних полей, где нас уж точно никто не подберет. Мексиканская семейка была мало похожа на кровожадных бандитов. Честно говоря, у меня всегда было больше доверия к работягам с мозолистыми руками, чем к холеным владельцам роскошных «крайслеров». Какой резон несчастным батракам убивать двух парней, у которых явно нет денег даже на билет на «Грейхаунд»? Примерно такими доводами я успокоил своего напарника.
Мексиканцы довезли нас до своего городка и очень вежливо пожелали счастливого пути. «Город Вейл. Население 1368 человек» — прочитали мы на табличке у дороги. Интересно, неужели кто-то подновляет цифру после очередных родов или похорон?
Центр городишка состоял из автостанции и бензозаправки. Мы спросили у прохожего о ближайших автобусах в сторону Запада. Он с сомнением покачал головой:
— Что-то я не припомню, когда в последний раз в нашу дыру заезжал рейсовый автобус. Вы, ребята, видать, издалека?— поинтересовался мужчина.
Мы кивнули.
— Уж не знаю как, — продолжал он, — но лучше бы вам убраться из Вейла до темноты. Чуть стемнеет — на улицу выползет местная шпана, которую хлебом не корми — дай придраться к чужакам.
Мы поблагодарили за совет и отправились голосовать на трассу.
Уже перед самым закатом на шоссе остановился пикапчик с молодым парнем в ковбойской шляпе.
— Могу подбросить до Бернса,— процедил он, растягивая слова, словно герой «вестерна» пятидесятых годов.
Мы забрались в кабину и сразу поняли, с кем имеем дело: Стэнли оказался настоящим «рэднеком» (Red neck (англ.) — «Красная шея» — американское прозвище наиболее консервативной части фермеров, блюстителей морали «настоящего Запада».), вернее, сыном настоящего «рэднека». Он был обут в высокие ажурные сапоги, на задней стенке кабины, не таясь, висели два «винчестера» с оптическими прицелами, а из динамиков магнитолы неслась удалая кантри-музыка, в общем — все приметы «рэднека» налицо.
Разговорились. Стэнли с удовольствием рассказывал о своих успехах в школьных соревнованиях по стрельбе, о том, как ловко он арканит бычков на ранчо у отца и какой он заядлый по части выпивки. Для своих семнадцати лет он действительно смотрелся солидно: густая щетина, независимая манера разговора и виртуозная легкость в управлении машиной.
Заговорили о музыке. Стэнли признался, что признает только кантри и слышать не хочет всего остального «электронного дерьма». Услышав от нас, что нам также нравятся Боб Дилан, Барбара Мандрел и Линда Ронстадт, он сразу проникся уважением к двум странным русским, неизвестно откуда взявшимся в орегонской глубинке.
Машина Стэнли уверенно гнала по каменистой пустыне, но, когда до Бернса оставалось около тридцати миль, у нее неожиданно заглох мотор.
— Что за черт? —
занервничал Стэнли, понапрасну дергая ключом зажигания.— Этого не может быть: прибор показывает, что нет бензина, а я лишь пару часов назад залил полный бак!Он выскочил из кабины и полез проверять бензобак.
— Ах, сукины дети! — разнеслось среди ночной тиши, чуть нарушаемой скрипом цикад. — Кто-то спер у меня горючее — бак абсолютно сухой!
Вот это номер! Оказывается, в Орегоне не рекомендуется оставлять надолго машину без присмотра: пока Стэнли закусывал в придорожном кафе, кто-то аккуратно слил горючее из только что заправленного бака.
И тут мы поняли, насколько американцы привязаны к своей парниковой системе сервиса и своим «железным лошадкам» — случись что с автомобилем в ночной пустыне, и ты превращаешься в несчастного пешехода наподобие русских «автостопщиков».
— Не расстраивайся, Стэнли, — принялись мы успокаивать парня, — мы за последнее время в таких передрягах побывали, что нас уже ничем не удивишь. Сейчас расстелим наши спальники в кузове, ночь теплая — глядишь, доживем до утра, а там кто-нибудь и выручит.
— Ну нет! — вскипел Стэнли. — Мне с утра с отцом на ранчо ехать. Он меня просто пристукнет, если я до пяти утра не объявлюсь. Сейчас попробую у кого-нибудь стрельнуть пару литров.
Последняя фраза прозвучала как-то неубедительно на пустынной ночной дороге. Он выскочил на шоссе: издалека к нам приближались два ярких снопа света — фары какой-то легковушки.
Мы с сомнением наблюдали за Стэнли, пригнувшись на всякий случай в кабине, чтобы не пугать припозднившегося водителя. Честно говоря, не очень верилось, что кто-то остановится ночью в пустыне, увидев на обочине парня в ковбойском наряде.
Однако подъехавший трейлер все же притормозил. Стэнли объяснил ситуацию водителю и попросил передать на ближайшую бензоколонку, чтобы нам прислали помощь.
Водитель кивнул и уехал. Когда же после его отъезда истек час, мы поняли, что этот тип из трейлера не бог весть какой хозяин своего слова.
— Ладно, ребята,— вздохнул Стэнли,— попробую съездить сам, а вы ждите меня.
Он снова вышел на дорогу, и снова проезжавшая мимо машина остановилась. Через минуту мы остались вдвоем. Чтобы не скучать, мы включили магнитофон. С ума сойти: мы сидели в чужой машине где-то на краю Северной Америки, огромная Орегонская луна освещала изрезанный ландшафт холмистой пустыни, откуда доносился вой койотов, в двух шагах от пикапа возились жуткие ядовитые змеи и тарантулы, а в нашей уютной кабине звучал хриплый голос Боба Дилана, не слишком попадавшего в ноты (отчего он был еще милее): «If you got nothing, you got nothing to lose». («Если у тебя нет ничего, то и нечего терять».)
Вскоре вернулся счастливый Стэнли на машине старика-заправщика с бензоколонки. Они залили банку горючего в бак, и через полчаса мы были в Вернее.
— Вы извините, парни, что не могу вас пригласить к себе на ночевку, — оправдывался Стэнли,— мы живем далеко в стороне от вашей трассы, а с утра чуть свет нам надо ехать к бычкам на дальнее ранчо. Но я сделаю для вас больше: я посажу вас на дальнобойный грузовик.
«Трак-стоп» — автостоянка для дальнобойщиков находилась на краю Бернса. Мы вышли из машины и подошли к ночному кафетерию, где перекусывали водители. До этого мы много раз напрашивались в попутчики к «рыцарям трассы» — как называют в Штатах «тракеров» (Trucker (англ.) — водитель грузовика.), но почти всякий раз получали отказ. Это только в американских боевиках водители грузовиков — крепкие бесстрашные ребята, которые с радостью берут попутчиков, улыбаются всем красоткам в баре и спасают их от подвыпивших подонков, попутно выводя на чистую воду зажравшихся профсоюзных мафиози. На деле же это довольно осторожные люди, которые, как огня, боятся потерять работу и терпеть не могут «авто-стопщиков», из-за которых компания-наниматель может влепить солидный штраф.