Журнал «Вокруг Света» №07 за 1992 год
Шрифт:
Кемпинг — это то самое место, где законопослушные американцы ставят палатку, оплатив предварительно кусочек земли десятью долларами. Взращенные в стране ничейной собственности, мы не могли преодолеть этот психологический барьер — как это возможно платить за квадратный метр травы? И мы не заплатили. Дождавшись темноты, просто прокрались на территорию кемпинга и поставили палатку в укромном месте, надеясь, что нас никто не заметит.
Все-таки недооценили мы развитой капитализм — нас очень быстро вычислил обходчик кемпинга — миловидная студентка Джилл:
— Ой, ребята,— удивилась она,— а на чем вы въехали сюда, что я вас
— А мы, собственно говоря, не въехали — мы вошли.
То, что кто-то мог путешествовать без своих «колес», Джилл страшно удивило, но еще больше ее поразило, что эти «кто-то» прибыли из России. Нам милостиво было позволено остаться без всякой оплаты («Хозяин все равно уже уехал»), и более того — Джилл принесла миниатюрную вязанку чистеньких дров:
— Давайте, что ли, костер разведем.
Оказалось, дровами для костра торгуют сотрудники кемпинга. Джилл просто стянула со Склада дрова, чтобы сделать жизнь двух русских бродяг чуточку светлее.
Я чиркнул спичкой. Аккуратные полешки вспыхнули мгновенно — поди, какой-нибудь дрянью пропитывают для лучшей горючести, — я едва успел заметить ярлычок на торце одной из чурок — «цена 5 долларов». Господи, пять долларов за вязанку дров! Как же долго нам еще идти, чтобы понять — в этой жизни ничего не бывает за так. Да разве можно объяснить в нашей, зараженной культом СКВ стране, что 5 долларов — это не только бутылка вина или блок жвачки, это еще и цена небольшой вязанки дров. У нас-то этих дров — хоть Антарктиду растапливай. Выходит, не такие уж мы и бедные.
Мичиган
После ночевки в кемпинге мы довольно быстро двигались вдоль озера, минуя города Эри, Кливленд, Толидо. Проскочили штат Пенсильвания, Огайо и, чуть-чуть не дотянув до Индианы, повернули на север, в Мичиган.
Путь лежал в город Лансинг, где жил еще один знакомый журналист, Том Кэлинон. Уже в Мичигане нас подобрал тяжелый грузовик с прицепной платформой, на которой высился строительный кран. За рулем — два веселых водителя лет по тридцать. Ребята оказались отличными — всю дорогу хохмили, учили нас, как завоевывать сердца американок:
— Здешние девки страсть как обожают иностранцев. Так что, ребята, у вас козырные карты на руках. Главное — не стесняйтесь акцента, лепите напрямую: «Girl, I am from Russia, you are precious» («Девочка, я из России, ты — золотце!») — и она твоя.
Они высадили нас у города Джэксон, а сами повернули в сторону Чикаго. Мы оглянулись по сторонам и обмерли: прямо перед нами — огромный щит с надписью: «Внимание! Вы находитесь неподалеку от федеральной тюрьмы особого режима. Ни в коем случае не сажайте попутчиков!»
Все, приехали, называется! Я уж было стал прикидывать по карте, где бы найти автобусную станцию, как вдруг остановился легкий «фордик». Не веря глазам, мы бросились к машине. Веселый мексиканец крикнул из кабины:
— Ребята, я только до Лансинга!
— Кто же тебя послал, дружище! — ликовали мы.
Не знаю почему, но Лансинг, столица штата Мичиган, показался мне ближе остальных американских городов. Было что-то родное и в природе штата, смахивающей на север России, и в отсутствии слишком крикливой рекламы на улицах, да и народ в Мичигане в основном трудовой, будничный — не чета пижонам в белых шортах штата Нью-Йорк.
Первый сюрприз — Тома Кэлинона в редакции не оказалось: уехал на новое место работы во Флориду. Впрочем, благородный
Том успел позаботиться о нас и отдал распоряжение своей секретарше Кэтти поселить двух русских журналистов за счет редакции «Стейт джорнэл» в центральной гостинице «Дэйз инн». Кроме того, у нас купили пару статей для газеты и организовали лекцию в местном университете. Впервые за весь путь в кармане объявились крупные долларовые бумажки.Я никогда прежде не читал лекций, да еще и на английском языке. Больше всего меня страшили вопросы американских студентов, известных своей раскованностью, поэтому на лекцию мы заявились в преувеличенно либеральном виде — шортах и футболках. Когда мы взошли на кафедру, кто-то из студентов крикнул:
— Ну куда вы, ребята? Сейчас здесь двое русских будут читать лекцию.
Пришлось объяснить, что явление русских уже состоялось. Зал погрузился в молчание: переваривали.
В конце нашего выступления встала худенькая девочка и сказала:
— Вы извините, что не признали вас сразу, но я с детства привыкла считать, что русские должны быть обязательно одеты в серые костюмы с галстуком, они никогда не улыбаются и все время произносят на плохом английском: «Нет-нет».
Слава Богу, что наша одежда внесла какие-то коррективы в образ соотечественника.
Тут же на лекции нам предложили выступить по местному радио в программе «Колин», то есть — отвечать на телефонные звонки радиослушателей.
Передача длилась больше часа. Звонки поступали со всех уголков Мичигана — спрашивали о нашем путешествии, о религиозном воспитании в России, предлагали посетить симпатичные уголки Мичигана, находившиеся на нашем предстоящем пути, а также — купить по дешевке видеоаппаратуру и автомобиль. В конце программы я обратился к слушателям:
«Уважаемые мичиганцы! Если вы, проезжая по дороге, увидите двух ребят с серым и желтым рюкзаками, пожалуйста, не бойтесь остановиться и подвезти их. Ей-богу, мы не бродяги и не маньяки. Мы — обыкновенные путешественники. Запомните — два рюкзака, серый и желтый».
Вечером журналисты из «Стейт джорнэл» пригласили нас в бар. Я слышал о том, что в Америке определенные строгости с выпивкой для несовершеннолетних, но никогда не думал, насколько это серьезно. Перед входом в бар огромный детина останавливал всех, кому приблизительно меньше сорока, и спрашивал любой документ, подтверждающий, что вам больше двадцати одного.
Тут же возникла проблема: Стасу всего 19. Но не зря же мы воспитывались на похождениях Остапа Бендера — показали репортерские карточки газеты.
— Но здесь нет года рождения, — возразил работник бара.
— Дело в том, что наша газета — самая крупная в мире. Можете проверить по Книге рекордов Гиннесса. Как вы думаете, примут на работу в такую газету человека до 21 года?
Аргумент был принят без возражения.
Но в следующем баре — а разгулявшиеся американцы редко останавливаются в одном заведении на весь вечер — этот номер не прошел. Я показал паспорт и спас свою честь — на руку мне поставили синий штамп лояльности. А Стас по малолетству получил обидный красный штамп — если ты с этой позорной меткой хлебнешь в баре чего-нибудь крепче кока-колы, дело может обернуться крупным штрафом или приводом в полицию. Правда, выход был найден — одна из журналисток была за рулем, но взяла виски со льдом. У Стаса была законная кока, по цвету не слишком отличавшаяся от «скотча».