Журнал «Вокруг Света» №08 за 1960 год

Представьте себе густую зеленую стену с цветным узором из плодов. Эта живая стена не требует подпорок — ни кольев, ни проволоки. Ветви деревьев тесно сплелись, и опорой им служат сами стволы.

Пальметта занимает мало места. Она очень удобна для приусадебных участков, да к тому же красива. Но главное не в этом. Нам, плодоводам, приходилось видеть хорошие урожаи. Но то, что мы увидели сейчас, вызвало восхищение. Пожалуй, листьев на пальметте меньше, чем крупных сочных плодов.

Когда позже нам довелось встретиться с автором Рузинской пальметты (он теперь на пенсии и живет в Праге), было очень приятно передать ему впечатление, которое произвело на нас его чудо-детище.

Карлики начинают побеждать великанов

Наша поездка по Чехословакии приближалась к концу. Оставалось еще побывать на селекционно-семеноводческой станции по плодоводству в Велеграде, в центре Восточной Моравии. Там, как нам говорили, проводятся интересные опыты: ученые получают высокие урожаи с небольших площадей. У чехов это называется «тучным гоном».

Земли станции раскинулись по холмам. Подъем, спуск, опять подъем, и, наконец, мы подошли к опытному саду. Хлынул дождь. Как сквозь густую кисею просвечивает где-то внизу город Велеград. К нему сбегает серая лента дороги, по бокам ее, как стражи, стоят деревья-великаны.

А по склону холма спускаются ряды маленьких яблонь. Почти каждый лоскут непригодной ранее земли на склонах плодоносит. Да, при новых условиях распределения земель, при коллективных хозяйствах, карлики становятся сильней великанов. Они побеждают. Но и великаны не сдают своих придорожных позиций.

Плоды, омытые дождевыми струями, блестят так ярко, будто в листве спрятались солнечные лучики. На память мне пришли слова Тимирязева: «Когда-то где-то на землю упал луч солнца, но он упал не на бесплодную почву, он упал на зеленую былинку... или, лучше сказать, на хлорофилловое зерно. Ударяясь о него, он потух, перестал быть светом, но не исчез».

Так природа поступает всюду. Но когда человек вмешивается в ее дела, результаты получаются богаче.

Е. Черненко

Николай Драчинский. Африка! Африка!

Продолжение. Начало см. в № 7 .

Трубка Квэка

— Однажды нуэры снова поднялись, — рассказывал Атадж. — Почти каждый год где-нибудь вспыхивало восстание. Все непокорные нуэры стали стягиваться к пирамиде Денкура. Там был вождь Квэк. Лет пятнадцать комиссар со своими солдатами не мог разбить воинов Квэка. Денкур находится далеко в саванне, до него трудно добраться. Я бы вам рассказал эту историю, саид, но сам слышал ее из чужих уст. Здесь недалеко живет старый Боканг. Он был переводчиком у комиссара и все видел собственными глазами. Вы пойдите лучше к нему вместе с эффенди Родуаном или Киши. Только оставьте вашу книжечку дома. Боканг побоится все рассказывать, если вы станете записывать.

Боканг жил на окраине Малакаля, в сравнительно большом строении овальной формы, с острой соломенной крышей. На самой верхушке, очевидно для красоты, была воткнута вниз горлышком пустая бутылка. К стволу дерева перед входом прибиты рога буффало. Это означало, что живет здесь человек, победивший свирепого и грозного африканского буйвола, и уже одно это дает ему право на почет и уважение среди охотников. Небольшая усадьба обнесена плетеной изгородью значительно выше человеческого роста.

Когда мы с Киши подошли, Боканг встал с циновки под деревом и поздоровался с каждым из нас за руку. На нем была рубашка военного образца, сильно выгоревшая на солнце и прохудившаяся во многих местах. На лице не было видно никаких знаков, и я так и не смог определить, к какому племени он принадлежит. Он курил трубку, большую, по европейским понятиям, но совершенно крошечную по сравнению с огромными чубуками нилотов.

Мы уселись под деревом. Я тоже набил свою трубочку. Не курил только Киши. Он постоянно сосал некий состав, который называется саут: табак, истолченный с каким-то белым в красную крапинку камнем. Камень назывался атрун и отдавал резким запахом серы. Однажды Киши предложил мне отведать этого снадобья, и я едва не задохнулся с непривычки.

Вначале Киши справился о родственниках Боканга. Оказалось, что один сын его сейчас служит в полиции в провинции Бахр-эль-Газаль, другой ведет мелкую торговлю в Акобо, третий учится в школе. Затем заговорили о курении и трубках нилотов. Боканг сказал:

— Самая красивая трубка была у Квэка. Вот такая, — и он расставил руки на добрый метр. — Це-це-це-це, какая трубка! Она была украшена зубами крокодилов и львов, кольцами из слоновой кости, обтянута кожей желтой змеи и оплетена волосами из хвоста жирафа. Она дымилась в руках Квэка, и нуэры сражались и верили, что это магическая трубка. Так было много лет, пока комиссар Джек не убил Квэка и не вырвал волшебную трубку из мертвых рук вождя...

Постепенно Боканг разговорился. Он то воодушевлялся, то умолкал на несколько минут и, посапывая трубкой, припоминал что-то или просто отдыхал. Казалось, он рассказывает о чем-то очень давнем, а не о событиях, которые происходили здесь еще вчера. Сам он бывший раб в самом буквальном смысле этого слова, на левой его лопатке выжжено клеймо. Хотя англичане провозгласили здесь ликвидацию работорговли еще шестьдесят лет назад, рабство существовало очень долго, а отдельные случаи работорговли зафиксированы даже в 30-х годах нашего века.

Боканг родом из нуэров, но еще подростком был захвачен в плен враждующим племенем. Затем его выменял на какие-то товары купец араб. А у того юного нуэра купил миссионер. И вот Боканг в течение нескольких лет был слугой у священника. Там он научился английскому языку. А позже его взял к себе на службу английский комиссар. Боканг стал одним из е

го проводников и переводчиком, ведь он знал не только язык нуэров, но и язык динка и шиллуков.

— Далеко отсюда в земле нуэров, — рассказывал Боканг, — есть пирамида. Никто не знает, когда она появилась, но это место всегда было у нуэров священным. На самой вершине ее торчало множество крупных страусовых перьев, а внизу — частокол из бивней слонов. Рядом — два озера и большое селение Денкур. Следы этой пирамиды, наверное, сохранились и сейчас, хотя ее несколько раз пытались разрушить войска, но окончательно уничтожить ее им не удалось.

В Денкуре жил Квэк, обладатель магической трубки; нуэры верили, что посредством этой трубки вождь общается с великими и могущественными духами. По вечерам у костра Квэк закуривал свою трубку, набитую навозом слонов, похожим на торф. Квэк курил с закрытыми глазами, а люди сидели вокруг молча и почтительно ожидая, что же сообщат духи их вождю. Духи устами Квэка всякий раз говорили одно и то же: нуэры должны объединиться и прогнать турок. Близится день, когда нуэры принесут быка в жертву священному белому копью Кира, наденут военные перья, ударят по туркам и прогонят их.

По старому поверью, основатель племени нуэров Кир родился на вершине тукуля людей динка в тыкве. В день его рождения с неба упало белое копье — копье Кира. Нуэры и поныне прячут его где-то в дебрях. Боканг однажды видел его: оно совсем не такое, как обычные копья, а короткое, из белого металла, обвешанное украшениями и амулетами. Перед копьем, держа открытые ладони на уровне локтей и покачивая головами, нуэры молятся: «О могучее копье, копье с белым острием, разящее, как огонь с неба». Когда нуэры отправляются на войну, священному копью приносят в жертву быка.

Очень нравилось нуэрам то, что говорили Квэку духи через его огромную трубку, ибо духи говорили именно то, чего хотели сами люди. Слух о Квэке и его трубке покатился по саванне и дошел до ушей комиссара. Тот быстро сообразил, чем это все грозит, и решил покончить с трубкой, а заодно и с Квэком. Но осуществить это оказалось совсем не просто.

Первая военная экспедиция вообще не достигла Денкура. Потеряв в саванне половину вьючных животных, она вернулась с полпути. Вторая с большим трудом .прибыла в Денкур, но застала его пустым — Квэк увел своих людей в глубь саванны. Солдаты расковыряли пирамиду, забрали бивни и ушли назад. Немало их погибло во время малочисленных, но внезапных атак нуэров. Они вдруг появлялись из-за деревьев, из высокой травы, кидали копья, стрелы и мгновенно исчезали, как призраки.