Журнал «Вокруг Света» №09 за 1973 год

— И еще одно слово под конец: «Милан», — заметил Колльберг. — Это как понимать?

— Сбор и дележка в Милане ,— уверенно объявил Бульдозер. — Да только они дальше банка никуда не денутся. Если мы их вообще туда пустим. Считайте, что партия уже выиграна.

— Это точно, — подтвердил Колльберг. — Похоже на то.

Теперь, когда они знали план, нетрудно было принять контрмеры. Что бы ни произошло на Русенлюндсгатан — не обращать особенного внимания. А что касается полицейских машин на Кунгсхольмене, то надо лишь позаботиться о том, чтобы к моменту превентивной акции они не стояли во дворе управления, а были целесообразно размещены в районе банка.

— Так, — рассуждал Бульдозер, — план составлен Вернером Русом, это несомненно. Но как это доказать?

— А пишущая машинка? — высказался Рённ.

— Привязать текст к электрической машинке почти невозможно. На чем бы его подловить?

— Ты прокурор — твоя забота, — сказал Колльберг. — У нас ведь главное — предъявить обвинение, а там, будь человек сто раз невиновен, все равно осудят.

— Но Вернер Рус как раз виновен, — возразил Бульдозер.

— А что с Мауритсоном будем делать? — поинтересовался Гюнвальд Ларссон.

— Отпустим, что же еще, — рассеянно ответил Бульдозер. — Он свою роль сыграл, с него больше нечего спросить.

— Так уж и нечего, — усомнился Гюнвальд Ларссон.

— Следующая пятница, — мечтательно произнес Бульдозер. — Подумать только, что нас ждет.

— Вот именно, только подумать, — кисло повторил Колльберг.

Зазвонил телефон: ограбление банка в Веллингбю.

Оказалось, ничего интересного. Игрушечный пистолет, вся добыча — пятнадцать тысяч. Злоумышленника схватили через час, когда он, еле держась на ногах, раздавал деньги прохожим в парке Хюмлегорден. За этот час он успел напиться пьяным и купить сигару, да еще, в довершение всего, получил пулю в ногу от не в меру усердного постового.

С этим делом спецгруппа разобралась, не покидая штаба.

Рённ направился в свой кабинет.

За его столом сидел человек, которого он очень давно не видел.

Мартин Бек.

XX

Окно кабинета Эйнара Рённа в штабе уголовной полиции на Кунгсхольмсгатан выходило во двор, открывая хозяину вид на огромный котлован. Постепенно из этой ямы вырастет роскошное новое здание ЦПУ. От ультрасовременного колосса в сердце Стокгольма полиция протянет свои щупальца во все стороны и крепко стиснет ими незадачливых граждан. Ведь не все же могут уехать за границу и не каждый способен покончить с собой.

Новое здание должно служить олицетворением силы и власти. Облегчить централизованное управление в тоталитарном духе, а заодно стать крепостью, твердыней, закрытой для посторонних глаз. Роль посторонних отводилась в этом случае всему народу.

И еще один важный мотив: над шведской полицией в последнее время много смеялись. Слишком много. Теперь смеху будет положен конец.

Впрочем, все это пока не выходило за пределы сокровенных чаяний, лелеемых кучкой людей. И то, что при благоприятных политических зигзагах могло трансформироваться в средоточие ужаса и кошмара, пока что было всего лишь огромной ямой в каменистой почве острова Кунгсхольмен.

И по-прежнему из окна Рённа можно было созерцать верхнюю часть Бергсгатан и пышную зелень Крунубергского парка.

Мартин Бек встал с кресла и подошел к окну. Ему было видно даже окно той самой квартиры, где Карл Эдвин Свярд так долго пролежал мертвый и всеми забытый.

— Прежде чем стать специалистом по банковским налетам, ты расследовал один смертный случай. Фамилия покойного — Свярд.

Рённ смущенно улыбнулся.

— Специалистом... Не сглазь!

Рённ был человек как человек, но в характере ничего общего с Мартином Беком, поэтому сотрудничество у них не ладилось.

— А насчет Свярда ты прав, — продолжал он. — Я как раз занимался этим делом, когда меня отрядили в распоряжение специальной группы.

— Отрядили в распоряжение?

— Ну да, направили в спецгруппу.

Мартин Бек поморщился. Сам того не замечая, Рённ сбивается на военный жаргон... Два года назад в его речи не было словечек вроде «отрядили в распоряжение»...

— Хорошо, а к какому выводу ты пришел?

Рённ помял свой красный нос и пробурчал:

— Я не успел копнуть как следует. А почему ты спрашиваешь?

— Потому что поручили это дело мне. Своего рода трудовая терапия.

— Ну да.... Дурацкое дело. Совсем как в детективном романе. Убитый старик в комнате, которая заперта изнутри. А тут еще...

Рённ умолк, словно чего-то устыдился.

— Да говори же, что еще?

— Да нет, просто Гюнвальд сказал, что для начала мне следовало бы арестовать самого себя.

— Это почему же?

— В качестве подозреваемого. Да ты погляди — видишь? Дескать, я мог сам застрелить его отсюда, из окна моего кабинета. Каково?

Мартин Бек не ответил, и Рённ окончательно смешался.

— Да нет, это он пошутил, конечно. И ведь окно Свярда было закрыто изнутри. И штора опущена, и стекло целое. К тому же...

— Ну, что к тому же?

— К тому же я никудышный стрелок. Один раз с восьми метров промахнулся по лосю. После того отец не давал мне ружья. Только термос доверял, водку да бутерброды. Так что...

— Что?

— Да ведь тут двести пятьдесят метров. Если я с восьми метров по лосю промазал, так неужели попаду по такой цели из пистолета! Ох, ты извини меня, ради бога... Я просто не подумал...

— Что не подумал?

— Да нет, я все время говорю про пистолеты, про стрельбу, а ведь тебе это должно быть неприятно.

— Ничуть. Ну и что же ты все-таки успел сделать?

— Да почти ничего. Провели научно-техническое исследование, но к тому времени там уже столько натоптали... Еще я позвонил в химическую лабораторию, спросил, проверяли руки Свярда на следы пороха или нет. Оказалось, не проверяли. И в довершение всего...

— Ну что?

— Да то, что трупа уже не было. Кремировали. Хорошенькая история. Дознание, называется.

— Ну ладно. А биографией Свярда ты занимался?

— Да нет, не успел. Но я затеял одно дело.

— Какое же?

— Сам понимаешь, если человек убит из пистолета, должна быть пуля. А баллистической экспертизы не провели. Ну, я и позвонил патологоанатому — между прочим, оказалась женщина, — и она сказала, что положила пулю в конверт, а конверт этот куда-то засунула. Словом, халатность на каждом шагу.

— А дальше?

— А дальше она никак не могла найти его, конверт тот. Я ей велел, чтобы непременно разыскала и отправила пулю на баллистическую экспертизу. Ну а потом дело у меня забрали.