Журнал «Вокруг Света» №09 за 1973 год
Шрифт:
Задняя дверца машины была, естественно, открыта, поскольку кузов старались проветривать при каждом удобном случае.
В этом прекрасном городе двое в комбинезонах исполняли специфическую и весьма важную функцию. Их повседневная работа заключалась в том, чтобы переправлять самоубийц и иных малопочтенных покойников из домашней обстановки в другую, более подходящую.
Подобно многим другим, кому приходится исполнять не самые приятные обязанности, водитель фургона и его напарник относились к своей работе с завидным хладнокровием и нисколько не преувеличивали собственной роли в механизме так называемого процветающего общества. О делах службы толковали преимущественно лишь между собой, ибо давно убедились,
С сотрудниками полиции они общались каждый день, однако все больше с рядовыми детективами.
Так что внимание комиссара полиции, который к тому же удосужился лично прийти, было для них даже отчасти лестным.
Тот, который побойчее, вытер губы рукой и сказал:
— Ну как же, помню. Бергсгатан — точно?
— Совершенно верно.
— Вот только фамилия мне ничего не говорит. Как вы сказали — Скат?
— Свярд.
— Мимо. Нам ведь фамилии ни к чему.
— Понятно.
— К тому же это было в воскресенье, а по воскресеньям нам особенно жарко приходится.
— Ну а полицейского, которого я назвал, не помните? Кеннет Квастму?
— Мимо. Фамилии для меня звук пустой. А вообще-то фараон там стоял, все наблюдал за нами.
— Это когда вы тело забирали?
— Во-во, когда забирали. Мы еще решили, что этот, видно, матерый.
— В каком смысле?
— Так ведь фараоны бывают двух родов. Одних тошнит, другим хоть бы что. Этот даже нос не зажал.
— Значит, он стоял там все время?
— Ну да, я же говорю. Небось следил, насколько добросовестно мы исполняем свои обязанности...
Его товарищ усмехнулся и хлебнул пива.
— Еще один вопрос, последний.
— Валяйте.
— Когда вы поднимали тело, под ним ничего не лежало?
— А что там могло лежать?
— Пистолет, скажем. Или револьвер... Мне важно знать, не было ли на полу под покойником какого-нибудь оружия?
— Ничегошеньки. И ведь полицейский тут же стоял, глаз не сводил. Он еще остался там, когда мы уложили клиента в цинковый ящик и отчалили. Точно, Арне?
— Как в аптеке.
— Вы абсолютно уверены?
— Сто пятьдесят процентов. Под этим клиентом ничего не лежало, кроме отборной коллекции циномия мортуорум.
— Это еще что такое?
— Трупные черви.
— Значит, уверены.
— Чтоб мне провалиться.
— Спасибо, — сказал Мартин Бек.
И ушел. После его ухода разговор еще некоторое время продолжался.
— Здорово ты его уел, — сказал Арне.
— Чем?
— Да этим греческим названием. А то ведь эти шишки думают, что все остальные только на то и годятся, что тухлых жмуриков возить.
Зазвонил телефон. Арне взял трубку, буркнул что-то и повесил трубку на место.
— Черт бы его побрал, — сказал он. — Опять висельник.
— Что поделаешь, — скорбно вздохнул его коллега. — Се ля ви.
— Не люблю висельников, честное слово. Что ты там опять загнул?
— Да ничего, поехали.
Похоже было, что Мартин Бек изучил весь фактический материал, касающийся странного самоубийства на Бергсгатан. Во всяком случае, он достаточно четко представлял себе, что сделано полицией. Оставалось еще одно важное дело: разыскать заключение баллистической экспертизы, если таковая вообще производилась. О самом Свярде он по-прежнему знал очень мало, хотя и принял меры, чтобы собрать сведения.
Бурные события среды совершенно не коснулись Мартина Бека. Он ничего не слышал о банковских налетах и о невзгодах спецгруппы. Побывав во вторник в квартире Свярда, он сперва отправился в уголовную полицию. Там все были поглощены своими проблемами, всем было некогда.
Тогда он прошел в здание ЦПУ. И сразу услышал в кулуарах слух, который сперва показался ему просто смешным. Но поразмыслив, он расстроился.Кажется, его намерены повысить. Повысить? И куда же его назначат?.. Начальником канцелярии? Заместителем начальника ЦПУ по вопросам быта и гигиены?
Звание комиссара полиции ему присвоили недавно, в 1967 году, и он вовсе не рассчитывал на дальнейшее продвижение по служебной лестнице. Так откуда же этот слух? Должны быть какие-то резоны. Какие?
Мартин Бек мог представить себе два мотива.
Первый: его хотят выжить с поста начальника отдела расследования убийств. Так сильно хотят, что готовы придать ему ускорение вверх по бюрократической лестнице — самый распространенный способ отделываться от нежелательных или откровенно нерадивых должностных лиц. Второй мотив казался ему более правдоподобным. К сожалению, он и более унизителен для обеих сторон. Пятнадцать месяцев назад Мартин Бек едва не приказал долго жить. Он единственный в современной истории шведской полиции высокий чин, раненный пулей злоумышленника. Случай этот вызвал много шума, и поведение Мартина Бека изображали как подвиг. Дело в том, что у полиции по вполне естественным причинам острый дефицит героев, а посему заслуги Мартина Бека раздували сверх всякой меры.
Итак, полицейское сословие обзавелось своим героем. А как отметить героя? Медаль он успел получить еще раньше. Значит, его надо хотя бы повысить!
У Мартина Бека было вдоволь времени, чтобы анализировать события злополучного апрельского дня 1971 года, и он уже давно пришел к выводу, что действовал неправильно не только в моральном, но и в чисто профессиональном смысле. И он отлично понимал, что задолго до него к такому же выводу пришли многие его коллеги. Он схватил пулю из-за собственной дурости. И за это его теперь собираются назначить на более высокую и ответственную должность.
Весь вечер вторника он размышлял об этом казусе, но, как только в среду пришел в кабинет на Вестбергаалле, всецело переключился на дело Свярда. Сидя в одиночестве за своим столом, он с холодной и неумолимой систематичностью прорабатывал материалы следствия.
И в какой-то момент поймал себя на мысли, что, пожалуй, это для него в общем-то самый подходящий вариант: работать над делом в одиночку, привычными методами, без помех со стороны. Он всегда был склонен к уединению, а теперь и вовсе начал превращаться в отшельника и не ощущал стремления вырваться из окружающей его пустоты. В глубине души он чувствовал, что ему чего-то недостает. Чего именно? Может быть, подлинной увлеченности.
Этак недолго стать роботом, функционирующим под колпаком из незримого стекла...
Дело, которым Мартин Бек сейчас занимался, не задевало его профессиональное самолюбие.
В его отделе процент успешного расследования был высок; во многом благодаря тому, что дела чаще всего были несложные, виновные быстро сдавались и признавали свою вину.
К тому же отдел расследования убийств был неплохо оснащен техникой. В этом его превосходила только полиция безопасности, в существовании которой было мало смысла, ведь она по-прежнему занималась преимущественно учетом коммунистов, упорно, закрывая глаза на разного рода фашистские организации, и, чтобы не остаться совсем без дела, ей приходилось измышлять несуществующие политические преступления и мнимые угрозы для безопасности страны. Результат был смехотворный. Однако полиция безопасности представляла собой тактический резерв для борьбы против нежелательных идейных течений, и нетрудно было представить себе ситуации, когда ее деятельность станет отнюдь не смехотворной...