Журнал «Вокруг Света» №09 за 1974 год

...Две женщины внимательно смотрели друг на друга. Взаимная симпатия — чувство, которое возникает сразу, стихийно, или никогда не возникает, сколько ни старайся.

— Я... — начала гостья, войдя в дом Зары и улыбаясь.

— Пожалуйста, милости просим, госпожа! Извините за бедность, но чем богаты, тем и рады... — Трудно сказать почему, но Зара сразу почувствовала в гостье близкого человека. И не ошиблась.

— Зара, брат Стойно, который живет в России, женат... Его жену зовут...

Но хозяйка уже догадалась и сама. Всплеснула руками:

— Боже мой! Сестренка, ты!?

И начались бесконечные женские разговоры. Кто когда женился, кто кумовья, зятья, тести и прочие родственники, кто чем занимается и как выглядит. А когда Милка осторожно перешла к главному, ответ Зары был коротким:

— Я все понимаю, сестренка. Я ведь в сердце давно уже согласилась на это. Не можем мы сидеть сложа руки и ждать готовенького...

Милка честно предупредила ее:

— Это хорошо, что ты так думаешь, но имей в виду: приговоры за такие дела, как наши, не отличаются особым разнообразием. Если провал — пытки, потом смертная казнь.

Зара засмеялась:

— Эх, сестренка! Ну что ты говоришь, думаешь, не знаю, что с того света не возвращаются? Не этого боюсь. Главное — быть честными перед своими детьми, чтобы никогда не пришлось моей дочери Геновеве упрекнуть меня: «Знала мать, что нужно делать, но не решилась, струсила...»

После затянувшегося, утомительного совещания околийских (1 Околия — уезд, район.) полицейских начальников в Шумене начальник политического отделения варненской полиции Райнов возвращался домой. Он сидел в отдельном купе и задумчиво глядел в окно. Настроение было неважное и к тому же отнюдь не без причины.

Ему так и осталось неясно, то ли имелись какие-то конкретные сведения, то ли просто предположения, но софийское отделение «А» при дирекции полиции и начальник группы немецкой военной разведки требовали принятия энергичных мер для «очистки» Варны и ее окрестностей. Они утверждали, что в этом районе действует группа советских разведчиков. Между тем Райнов был уверен, что никакие внезапные проверки, прочесывания, слежка за подозрительными лицами — словом, обычные контрразведывательные, мероприятия не выведут на их след. Ясно, что русские разведчики, если они есть, наверняка работают без связи с местными коммунистами. Вот и попробуй, выйди на них, когда они делают ставку на людей безупречных в политическом отношении.

В управлении варненской полиции шло совещание. На него были приглашены начальники полицейских участков и отделений, а также несколько представителей гражданских властей. На повестке дня был один вопрос: информация о решениях совещания в Шумаве.

— ...Господа, — внушительно чеканил Райнов, — с сегодняшнего дня я запрещаю арест на улицах подозрительных лиц, пока точно не установлено, кто они такие, куда направляются, с кем собираются встретиться.

...Приказываю усилить наблюдение за вокзалами, автобусными станциями, пристанями.

...С сегодняшнего дня вы должны представлять мне сведения абсолютно о всех лицах, прибывающих и отъезжающих... Необходимо следить за всеми, кто посещает корчмы, рестораны, кто останавливается в гостиницах...

В сообщениях газет и радио говорилось, что на фронтах затишье. Несмотря на это, Петр был занят по горло коммерцией. Он закупил пятьдесят тонн кукурузы, теперь нужно было найти покупателя. Но вот они-то пока не подвертывались. Интендант 10-го кавалерийского полка не давал подходящей цены. Другие интенданты недавно сформированной 2-й Фракийской армии пока тоже воздерживались от сделок.

Петр почти каждый день встречался с ними. Но эти дельцы в мундирах предпочитали посидеть и потолковать с господином Владимировым, распив одну-другую бутылку вина, нежели покупать его товар.

Начальник тыла армии подполковник Тодоров однажды сказал Петру, доверительно похлопав его по плечу:

— Не торопитесь, господин Владимиров. Совершенно ясно, что ожидаются события большой исторической важности...

Они сидели в городском казино в Пазарджике. Здесь было чисто, уютно. За окном медленно падали пушистые хлопья снега, такие мирные, привычные, что слова подполковника от этого казались еще более зловещими:

— Неужели вы думаете, что державы Оси позволят плутократам и еврейскому большевизму владеть половиной земного шара? Скажу вам по секрету: к лету произойдут большие события. Вы скупайте пока потихоньку фураж. Держите его на складе. Скоро, скоро придут времена, когда будет не хватать фуража и продовольствия. Попомните мое слово, господин Владимиров: сегодня вы просите по тысяче сто за тонну. Весной возьмете по четыре тысячи...

Петр внимательно слушал каждого собеседника. Как-то раз они вот так же, за бутылкой вина, разговорились с начальником штаба 5-й Дунайской дивизии. Тот с чувством самодовольства просвещал симпатичного торговца.

— Господин Владимиров, вы, конечно, патриот и потому должны безошибочно ориентироваться в обстановке. Возьмите такие факты: две горные дивизии фельдмаршала фон Листа покидают страну, переправляются через Дунай у Русе. А на днях мой адъютант возвратился из поездки в Германию через Варшаву и Плоешти. Он видел эти дивизии под Перемышлем, причем они разворачивались фронтом на восток. Наши войска стягиваются к турецкой границе. Подумайте сами, что все это значит. И не обольщайтесь надеждой на то, что пакт Москва — Берлин заключен на вечные времена...

Однажды на вокзале в Софии, когда Петр скучал там в ожидании вагонов для закупленного фуража, начальник Главного управления железных дорог царства за рюмкой ракии поделился с ним:

— Не беспокойтесь, раз вы закупаете товар для армии, вагоны найдутся. Сейчас мы две трети вагонного парка выделяем для ее нужд. Причем половина из них возит зерно в Вену и Дрезден да и обратно идут не порожняком. На днях, например, получили партию новых легких пушек...

Владимиров осторожно выразил сомнение в том, что такие взаимные поставки будут регулярными.

— Да что вы, — поспешил успокоить его шеф БДЖ 1, — напротив, они будут увеличиваться. В прошлом месяце поступили автоматы, в этом, не считая пушек, еще и грузовики для пловдивских, софийских, плевенских и шуменских артиллерийских полков. Представляете, сколько за ними приходится гонять вагонов?..

1 БДЖ — Болгарские государственные железные дороги.

Петр без конца колесил по стране, поглощенный своими торговыми делами. Он ничего не записывал, не задавал никаких вопросов и вообще словно не замечал растущих перебросок войск, техники, снаряжения. Все чаще в пути ему встречались «коллеги» — торговые агенты, коммерсанты, военные интенданты. Что ж, война — время жатвы для бизнесменов.