Журнал «Вокруг Света» №09 за 1986 год

С того момента, как Крони, потеряв терпение, открыл дверь отмычкой и встретил Геру, он был поражен ее видом. И виной тому была не столько болезнь, которая успела многое сделать за прошедшие дни, а то, что образ Геры оторвался от самой девушки, воспоминание смешалось с улыбкой Наташи, и родился новый, скорее идеальный образ, которому Гера не соответствовала. Она оказалась и меньше ростом, и худее, и бледнее, чем должна была бы быть. Реальный облик Геры не привел к разочарованию, лишь вызвал жалость, желание успокоить.

Когда голова девушки упала, Крони бросился к Гере, опустился перед ней на колени, и рука его замерла в воздухе, потому что он не знал, что делать.

— Крони,— защекотало в ухе, и трубарю понадобилась секунда, прежде чем он понял, что это голос Круминьша.— Не бойся, мы все слышим и видим! Я передаю микрофон Аните.

— Крони, милый,— сказала Анита, вздохнула в микрофон, и Крони представил ее широкое доброе лицо, на котором кружками нарисованы карие зрачки.— Как только мы поднимем ее наверх, мы ее вылечим. Я ручаюсь.

— Спасибо,— сказал Крони. Он был благодарен Аните не столько за слова, сколько за то, как они были сказаны.

— А пока,— сказала Анита,— сделай следующее. Справа в твоем поясе есть карман. Вынь три красные пилюли, раствори их в воде.

Для того чтобы Гера выпила лекарство, ему пришлось приподнять ее голову. Гера стискивала зубы, и Крони уговаривал ее шепотом:

— Пей, пожалуйста, пей. Это не горько. Это тебе поможет.

Гера балансировала на неустойчивой планочке, протянутой между забытьём и реальностью. Голос Крони, рука, поддерживающая ее затылок, и вкус напитка сливались в умиротворяющую картину, сродни доброму сну. И когда она открыла глаза, то совсем рядом увидела глаза Крони и не испугалась, потому что они были добрыми.

И они замерли оба. Как будто боялись спугнуть это мгновение.

— Что это было? — спросила Гера.

— Лекарство,— сказал Крони.

Гера чуть кивнула. Она молчала. Впервые за много дней ей стало тепло.

— Наверху города нет,— сказал Крони.— Город разрушен.

— Я знала. Об этом говорил учитель. И отец.

— Но главное в этом. Все остальное — ложь.

— Что — ложь?

— Ложь то, что наверху такая же пещера, как и здесь, только обширней. На самом деле там нет пещеры. Там — поверхность.

— Поверхность?

— Ну как объяснить это тебе? Поверхность — это когда нет потолка.

Гера не стала спорить.

— Город разрушен,— сказала она.— И если выйти туда, заболеешь смертельной болезнью.

— Скорее заболеешь здесь,— возразил Крони.— Там лес, солнце, ветер, озера.

— А кто же дал тебе одежду?

— Чужие люди. Они прилетели сюда со своей земли, потому что думали, что здесь никто не живет.

Гера будто слушала увлекательную сказку. В ней говорилось о людях, что прилетели откуда-то. Наверно, на крыльях, как летучие мыши. Крони побывал в сказке и вернулся как сказочный герой, переродившийся в Огненной Бездне.

— Людям наверху не нужен наш город,— сказал Крони.— У них есть свой. Они ищут знание и хотят узнать, что случилось с нами.

— Им нас жалко?

— Они готовы помочь нам выйти наружу, чтобы мы могли жить как подобает людям. Как мы жили когда-то.

Порой бывает трудно растолковывать очевидное. То, что у самого тебя не вызывает сомнений.

— А что они возьмут взамен?

— Ничего,— сказал Крони.

— Почему они не пришли сами? — спросила Гера.

— Потому что наши могут испугаться, если увидят чужих.

— А они страшные?

— Нет, они такие же, как мы. Там есть девушка, похожая на тебя.

— И как ее зовут?

— Ее зовут Наташа.

— Наташа,— с трудом выговорила слово Гера.— Некрасивое имя.

— Нет,— сказал Крони.— Очень красивое имя.

Это имя услышал Такаси, сидевший в темном туннеле верхнего яруса, у заваленного лифтового колодца. Он улыбнулся, потому что ему тоже нравилось это имя.

— Ты не веришь в то, что наверху? — спросил Крони.

— Я хотела бы верить. Может, ты и прав. Вот переговорная трубка. Вызови моего отца.

— А ты уверена, что он согласится, чтобы люди вышли наверх?

— И те, кто внизу? И шахтеры, и ткачи, и трубари?

— Ну конечно же, им хуже, чем прочим.

— А кто будет работать?

— Мы все будем работать. Наверху.

— Не знаю,— сказала Гера.— Наверное, отец не согласится.

— И я так думаю. И он прикажет меня убить.

— Я позову брата,— сказала Гера. Гера сказала в переговорную трубку:

— Тайная стража? Господина Спела-младшего.

Она ждала, пока их соединят, чувствовала взгляд Крони и постаралась представить себе поверхность, на которой бушует большой ветер и раскачивается лес, схожий со сталактитами.

Прикрыв трубку ладонью, Гера спросила Крони:

— Сказать ему, что у нас гость?

— Не надо,— ответил Крони.— Люди Мокрицы могут подслушать.

— Это ты, Гера? — послышался голос Спела.— Что стряслось?

— У меня к тебе срочное дело. Ты должен немедленно прийти.

— Гера, я сейчас ухожу на очень важное задание. Вернусь вечером, и поговорим, ладно? — Спел старался не ссориться с сестрой.

— Брат,— сказала Гера,— когда я в последний раз просила, чтобы ты пришел? Вспомни.

— Ну, когда накрыли твоего Леменя. А что, он ожил?

— Спел, приходи немедленно. Немедленно.

Гера швырнула трубку и закрыла переговорную нишу.

— Он сейчас придет,— сказала она. На щеках у нее появились красные пятна, и она кашлянула, будто поперхнулась.

Спел стукнул три раза, и Крони услышал, как лязгнул замок.

Гера пошла встретить брата.

— Что с тобой? — Спел был очень зол.— Мне Мокрица голову оторвет. Он и так смотрит на меня крысой с тех пор, как мы украли трубаря.